Они её просто сожрут! Мы их не кормили уже сутки и еще столько же они будут сидеть на том, что найду средь поля, пока будут ждать прихода вторжения. И гуси конечно хорошо живут и на травке зеленой, а травка на местности, где они будут держать оборону как раз молодая и сочная, но гусей у нас, слишком много! И травы этой им не хватит, а вот мяска насекомых… страна будет обеспечена гусятиной года на два. Не меньше!

И ведь мы, заводя такую армаду гусей, по сути — ничем не рисковали! Хоть и начав тотальный развод данной птице где только могли, на всех птицефабриках страны, за место курей и бройлеров, в частных хозяйствах, платя ооочень прилично за гусенка, и даже использовав для инкубации помещения сушки на элеваторах.

И если бы саранча так и не пришла… мы бы все равно не получили бы убытков! Все равно бы съели бы этих гусей! Просто их откорм был бы не столь выгодным, как на халявном мясе саранчи, да бескрайних полях степи, куда мы их всех привезли. Просто запаса хлебного зерна у нас бы стало немного меньше, одарив в обмен на диетическое мясо.

И единственная проблема во всей этой акции — доставка! Она же — главная растрата! Мы не могли заранее согнать гагачий своим ходом к месту проведения боя с насекомым, так как не знали, откуда те придут. Мы могли лишь гадать, а потому сейчас, как только информация наконец поступила, гусей приходится экстренно перебрасывать самолетами, набивая птицей до отказа транспортные борта армии России. Достойной идеи, как заставить птицу лететь к месту проведения операции самой, на «своих двоих», так и не нашлось.

— Гать! — донеслось снизу, как только зеленое море подо мной, сменилось белым.

— Гать! Гать! Гать! ГАаатЬ! — за вторили первому выкрику последующие, и весь этот белый океан ожил, начав орать, словно бы в истерике.

А я, скинул им вниз притащенную с собой свеклу. И овощ, как показалось, был разорван в клочья еще в полете. Саранча — срать мы на неё хотели! У нас тут голодная «гать-гать» армия! И она готова съесть любого, кто к ней приблизится!

Только как теперь эту орущею голодную публику, заставить вытянутся в линю, а не толпится бескрайним океаном? Не спускаться же туда самому… Ах, да! У меня же есть кнут!

— А ну пошли! Живо! — заорал внизу какой-то мужик благим матом на всю округу, и шмальнул из ружа в воздух, и всё бескрайнее море подомной, пришло в движение.

Возмущаясь, гогоча, но двигаясь! Двигаясь! И возможно даже куда надо! — вдалеке прозвучал еще один выстрел, и «море» взяло уже по-настоящему нужный курс.

А ведь здесь, в этом стаде, всего-то двести тысяч! То, что разгрузили именно тут, а не в других узловых точках «оборонного периметра». И ими уже, без ружья, управлять фактически нереально! И что творится там, где основное поле бое — в Алтае, сложно даже представить. Ведь сюда, на нашу свеколку, прется лишь малая часть насекомых, а основная — на хлебные поля! И основной бой будет именно там.

Может мне попробовать их пошугать своим драндулетом? Или кнутом, для гусей и прихваченным… ну собственно, я для того и здесь! Что бы гусей гонять! Как один из немногих действующих кавалеристов нового времени.

Изобретатели аэроцикла, после моего визита к ним на полигон, наконец-таки поняли, что их машинка, определённо не баловство. И прекратили эту тупую фигню с ручной сборкой штучных экземпляров, начав наконец какое-то подобие производства серии уже проверенных агрегатов.

И на таких агрегатах пасти гусей действительно одно удовольствие! Но вот беда — пилотов нет. Все же, при всей электронной начинке аэроцикла, и интуитивно понятном управлении ногами и телом, посадить на него абы кого, нельзя, ни при каких обстоятельствах. Разобьется! Даже если человек этот не абы кто, а опытный пилот обычной авиации.

Нужна практика! А, как говорится — уже слишком поздно. Поэтому, для помощи в контроле стада, сюда, в приграничные земли, были стянуты все уже действующие пилоты данных аппаратов, способные хоть как-то внятно держатся в воздухе. Даже я.

Все же, гусей у нас реально много! А вот расставить позади них, как загран отряд, по человеку с ружьем на каждые десять метров периметра — будет трудно. Возможно, но трудно, но даже с ними, есть нехилый риск, что гуси тупо разбегутся, или наоборот скучкуются в «лужу», за место линии, создав брешь в «обороне». А разгонять эту тучку, и снова выстраивать… то еще удовольствие, особенно когда саранча, облепляет человека с ружьем с ног до головы.

А вот выпас верхом на лошади, как и на летающей лошади… так что помимо гусей и аэроциклов, мы для выпаса птичек будем использовать кавалерию. И туда, в алтайский край, вместе с гусями и огнеметными полками, уже прибыла вся конница, какую мы только собрали по стране. Все казачьи полки, конная милиция, и вообще любые люди, что умеют сидеть в седле, махать кнутом, сидя на коне, и желают поучаствовать в «га-га шоу», не боясь быть съеденным насекомыми, или самими гусями.

Так что авиация оказалась загружена под завязку, таская то коней, то гусей, особенно туда, к хлебным полям. А на этот фронт, собрались пастухи из степи, порой пригнав и свою скотину, что бы тоже, пожрало дармовой белок. Так что тут сборная солянка, из пастухов на летающих драндулетов, пасущих гусей, и пастухов верхом на лошадях, пасущих лошадей. Им мы выделили дальний фланг, где плотность вторжение не должна быть слишком большой.

— Гать-гать-гать-гать-гать! — заорали птички подомной, когда прозвучавший новый выстрел, заставил их вновь сменить направление движение, и двигаться туда куда надо, а не куда придется.

Где-то в тихом океане.

— Шум винтов прямо по курсу… — проговорил акустик, один из многих, едва слышным шёпотом и как бы для самого себя — Полный ход, даже на приделе возможного. Как у них там двигатель еще не сгорел? Как минимум десять человек в экипаже… суетятся. Полупустой трюм… что эхо гуляет… но загруженным идет! — воскликнул слухачь, отстраняясь от наушника и обращаясь сразу к капитану, стоящему посреди рубки прямо позади него — Даже с перевесом! В нем явно не зерно!

— Вот ты и попался… — проговорил капитан себе в усы, одновременно чувствуя какое-то странное напряжение, что почему-то неожиданно возникло, когда слухачи наконец, нашли цель.

Они долго выслеживали это судно! Везущее снаряды к танкам и установкам залпового огня под видом зерна. И не сказать, чтобы целью их лодки было именно найти это судно, ведь задача обозначена как просто полный обрыв всех морских перевозок в тихом океане. Но топить уродов, снабжающих врага боеприпасами всегда приятнее, чем просто обычных работяг, везущих что-либо куда-либо, там, где их быть не должно.

Это судно достойная цель! Даже, возможно, более достойная, чем большой противолодочный корабль сил самообороны Японских, что их лодки тут выслеживал на днях недавно, и что они с радостью опустили на дно неподалёку. Ведь там, по сути, всего-то один корабль! А здесь, по сути, снабжение для целой армии!

Но все же, что-то беспокоит капитана. Какое-то странное предчувствие. Судно это, с боеприпасами в зерне, какое-то… не правильное! У него нет прикрытия, оно не прячется на мелководье, не выбирает маршрут, и чешет к Камчатке почти что напрямик, и вообще — странное какое-то!

Именно поэтому они, пристроились чуть в стороне от судна, но тем же курсом, дали возможность послушать море лучшему слухачу на флоте. Человеку, что может посчитать людей на борту вражеского судна по топоту их ног по палубам. Правда для этого нужно, что бы на самой лодке, была идеальная тишина.

И они её создали! Экипаж лодки даже дышать боится, чтобы не помешать акустику в его работе! Что бы он… послушал, что творится там, в трех милях от них. И он подтвердил, что преследуемое лодкой судно — их первоочередная цель.

— Сбросить ход. — проговорил шёпотом капитан, будучи уверенным, что его услышат — Отстаем от цели, держим дистанцию десять миль!

И все же, что-то не дает покоя сердцу капитана. Ловушка? С неба наблюдают? Не, их так не поймать! Фиг их кто разглядит на трех сотнях метрах под водой! Это вообще, придельная глубина для многих лодок! Слушают воду? Ну-ну, пусть послушают, а мы поржем. Сканируют буями? И тоже мимо! Не против их Гагарина.