Затем, долгая весна, «усыпила» колхозников, что ооочень долго раскачивалась, никак не решались начать сев. Да и вообще, у нас сельское хозяйство только прошлой осенью-летом, начало хоть как-то шевелится, а не изображать из себя уже подгнивший трупик.
Мы только в прошлом году, получили хоть какие-то внятные урожаи хоть на что-то претендующие, и впервые получили динамику роста собираемого, в первый раз за прошедшую пятилетку. Но тогда, уж очень много свежо убранного, осталось на сев, чтобы в этом году можно было не экономить с продовольствием. Что бы было что садить! Так что зиму и год, мы тупо подъедали запасы прошлых лет.
То, что уцелело в девяностые. То, что лежало на складах еще с далеких времён и давно превысило все сроки хранения. А главное то, чем удалось запоститься во времена, когда мы еще могли себе позволить покупать еду за границей. Когда нам они еду еще продавали! А не меняли зерно на газ в соотношении масс один к одному. Или вообще — на золото с такой же пропорцией.
Продовольственная блокада оказалась болезненной! И я искренне радуюсь, что нам её не объявили раньше, и мы успели сделать хоть какие-то запасы, а главное — провести собственные селекционные работы, и запастись посевным материалом. А иначе бы… склады, как показал этот год, были пусты уже давно, годов этак с восьмидесятых. И то, что там оставалось, просто то, что забыто, или тогдашние несуны посчитали неинтересным товаром.
И я даже удивлён, что нам, в этот, весьма далёкий от понятия «сытый», даже по меркам предыдущих лет, год, удалось сохранить семена на посадку! Что их не съели те, кто должен был их охранять, не украли, или не испортили «голодные» диссиденты. Ведь все же, у нас только с хлебом все эти годы не было проблем, а тут… греча мимо протекает! И кушать не дают! А если отчерпнуть?..
А если отчерпнуть, будет суд! Впрочем, и какое-то понимание и даже совесть, у людей тоже проклюнулось. Так что если не считать то, что колхозники ну очень долго опасались повторного выпадения снега, и чуть не упустили момент мокрой землей, идеальной для посева, то посевная компания прошла более чем успешно.
И землю хорошо обработали, и удобрили, и все как надо пошло! Да и погода, не подкачала. И всходы пошли… а потом, эта самая погода, решила всех нагло утопить, не то что там с подсолнечником, но даже с банальной пшеницей! Что бы у нас в этом году не то что масла и гречи не было, но и даже банального хлеба!
Три урагана, с силой ветра, способным закинуть легковушку на крышу девятиэтажки, а из порта в Геленджике, упереть строительные леса, и отправить их «погулять» в далёкие поля с кукурузой под Краснодаром. Тайфун, особых разрушений не принесший, но напугавший немало людишек, и торнадо, что засветился сразу в нескольких регионах, в нарушении всех законов природы.
Не было условий для него! Не было! Оно вообще, появлялось просто, где придется! В ясную и почти безветренную погоду! Как из пустоты. В любой точки карты наугад! В степях, полях, и даже разок средь леса! И учитывая, что и все пред идущее, нам обещали, точно так же как это торнадо, как и обещали землетрясения, я уже сейчас не сомневаюсь, что у запада, есть какой-то приборчик, позволяющий контролировать погоду.
Но вот какой?! Где он находится?! Как его уничтожить, или чем законрить?! В этом я не бум-бум. И вообще бессилен! Рад только, что судя по всему, саранчи на юг Руси ждать не стоит. Ну не погонят же они их через земли турок и поляк? Да и как мне тут доложили, у турок от этого землетрясения на дне черного моря, повреждений больше, чем у нас. Да и цунами, что наших к слову тоже напугало, у них тоже побесилось, что как бы намекает, на невозможность повторения такого «банкета».
Но это все не ко мне! Я… даже с возобновлением поставок оружия и боеприпасов, напополам с продовольствием, в дальневосточную республику ничего поделать не могу! Хитрые заокеанци, стали гнать караваны своих кораблей вдоль берегов, и чуть лине через южный полюс! И их там сложно достать… но в прочем, флот уже отбыл, и они поймают гадёнышей где-нибудь подле курил.
И вот вроде бы я не против этой республики — пускай себе живут! Даже бы не так сильно был бы против и жесток, если бы они не просто там сидели, а мечтали бы завоевать мир, или нас. Но то, что происходит ТАМ — мне совсем не нравится! Эту «страну» можно смело назвать другим именем — страна заключенных и убийц, существующей ради одной единственной цели — уничтожить Россию.
Потому что это правда! Потому что туда теперь, со всего мира разом, сгоняют зеков, раздают им оружия, и говорят, убьете десять русских, и сможете вновь вернутся в цивилизованный мир как белые люди.
Естественно возвращать никто никого никуда не планирует! Ну а мы… не можем себе позволить взращивание подобного нарыва на бывших наших же землях. Поэтому эти корабли, что с оружием, что с зерном или такими вот «людьми», должны уйти под воду океана. Должны быть уничтожены, без всякой жалости.
Да, я жесток! Возможно аморален, но когда идет война на истребление…
— Эхе, эхе-ке… — закашлялся я, при попытке сделать вдох, и выплюнул кусок кровавой плоти, что так и не долетев до земли, испарилась в воздухе.
А мне немного осталось, и Сила, уже призывает в иномирье, но я не должен бросать всё не доделанным. Не сейчас, не в этот миг… надо доделать то, что начал, и спокойно уйти, с чистой совестью и душой. Осенью, после сбора урожая.
Книги, книги, книги, книги… — прошел я из одной комнаты в другую — и… книги! — квартирки, в которой поселил своего брата.
И я конечно просил охрану к нему приставленному, что должна была братца защищать, и приносить всё необходимое, исполнять любую прихоть Ваньки в еде и жажде знаний, в рамках разумного конечно! Приносить ему все что он попросит, кроме сверх дорогих вещей, людей и животных, но… не думал, что братец будет заказывать себе ТОЛЬКО КНИГИ! И пельмени.
Кошмар! В библиотеке столько томиков по математике не сыщешь! И он это все прочел? И как только не ослеп?! От такого занудства, можно же…
— Сестрица? — выплыл из-за стеллажа сонный братик, к которому всё сложнее и сложнее подобраться не заметным, даже когда он спит глубокой ночью.
— Да, родной. — улыбнулся я, раскрывая объятья.
— Сестрица! Ты вернулась! — запрыгнул он мне на шею, обняв и прижавшись — Ты быстро! А то я уже думал опять, на год пропадешь — прошептал он мне на ухо.
— Нет, на этот раз без обострений. — погладил я его по волосам, и спустил обратно на пол — Как тут у тебя, дела? Как поживаешь?
— Прочел пару новых книг…
— О чем? — улыбнулся я, и найдя свободное от книг кресло, присел туда, усадив уже неслабо выросшего, но все еще мальчишку на колени.
— Ну… в общем…
Через час я понял, что братец мой, вообще-то гений! По крайней мере в части математики. Ему девять! А он освоил мат анализ, и теорию вероятности. И пусть, до предсказание будущего ему по-прежнему как до луны на раке, всякие там логарифмы, и многоуровневые уравнения, щелкает словно семки гопник нулевых, порой даже не ведя записей. Чисто, в уме.
МОНСТР!
Но вот с письмом у него дела полный швах. Подчерк не просто корявы, он отвратительный! Буквы все… сами на себя не похожи, как у пьяного хирурга! Однако тот хоть это делает со скоростью машинки, а братец мой… три строки за три часа не выведет. От того собственно он и решает все в уме, что писать ему и лень, и тяжело.
И я даже не знаю, как на это реагировать. Радоваться, что он гений. Или злится, что он фиг кому докажет свою гениальность без персональной машинистки. А еще меня беспокоит то, что он уже два года сидит тут взаперти. Бегает по беговой дорожке, дышит воздухом на балконе, питается пельменями, да витаминами в банке.
И не сказать, чтобы у него плохая фигура, он все же себя в тонусе держит, несмотря на буквоедство, но… не всю же жизнь ему прожить взаперти? К тому же, министерство образование все же, поднапрягшись, да с пинка, провела реформы, направленные не на разрушение, а на улучшение, и новый учебный год обещает быть интересным.
