Тем более, что испытания еще идут, и где-то в дали, тенью мелькнувший подобный аппарат, наглядно показал мне, что это всё не плод киноиндустрии. А вполне реальность, надо только набраться смелости, и сменить режим работы на более хардкордный.
И я, закончив сеанс, аккуратно посадив аппарат на полянку и сойдя с него погулять, вновь выгрузил свою попу на противоскользящею ткань, и на вновь возникший вопрос, ввиду того, что аппарат его в тестовом режиме задает каждый раз, никого не узнавая, врубил сразу, не думая, режим профи.
— ВААААХА! — просвистел мой голос где-то, там, далеко, внизу, так как, стоило мне подтвердить свое решение, техника, вдавив мою тушку в седушку, отправила покарать небеса с совсем не детской скоростью.
Триста? ЛОЖ! Кто-то занижает цифры! Нагло! В хлам!
Ну а попытка «затормозить» привела к началу падения, что я даже струхнул, что вот он! Мой конец! Прощай сей сложный мир… ведь даже приведя ступню в горизонталь, падение не прекратилось, чисто из-за силы инерции и нехватки тяги.
Где-то там. Уже у земли, прощаясь с жизнью, пришла мудрость, тяги все же добавить… думаю, будь у меня исправен организм хотя бы на половину, я бы обделался от такого стресса. А агрегат, начал неторопливый набор высоты, все больше и больше разгоняясь, желая отправить меня обратно к облакам.
Пришлось мудрить, добавляя «газу», нажимая и отпуская «гашетку», следя за показаниями тяги на панели приборов, что больше не отображает никаких подсказок. Только данные, только хардкор.
Тяга, температура, внешняя, внутренняя, двигателя и обмоток ядра. Скорость по трем осям, акселерометр, показывающий горизонт, и перечеркнутый значок спутника, показывающий отсутствие связи с орбитой. Что и не мудрено.
Показания от датчиков на теле пилота. Где сердце, вообще не бьется, кислород в крови показывает какую-то куйню, а вот весы взвешивают мою массу вполне правильно — сто два килограмма.
Чтож, пора объездить эту лошадку! Я уже маленько разобрался в управлении, понял, как летать боком и задом наперёд, ведь самое сложное тут как раз-таки регулировка тяги, и получив добро от полигона со словами «все небо ваше, министр», погнал искать приделы скорости этого небесного пегаса.
Разбил его в хлам! Вообще в хламину! Просто плюхнувшись как куль, как… я? Уже налетавшись в волю и досыта. Я просто напутал газ и тормоз! А система, защищающего от подобного, просто слишком поздно поняла, что я задумал что-то не то, и дебил! Она, бедная, видимо подумала, что включение мною реверса двигателей, требует текущая ситуация!
Что я в опасности, ухожу от столкновения, и так далее и тому подобное! И никак не могла осознать, что я, видя, как земля стремительно приближается, жму «на тормоза» просто от того, что думаю, что это газ. И все, что электроника успела сделать, это пискнуть, об опасном сближении, обрубить реверс, и врубить на мгновение тягу. Но было уже поздно — гравитация оказалась сильнее.
Впрочем, никто из живых не пострадал — отделались лишь офигиванием. Я так вообще, просто встал ногами на грунт, после того как все, что было меж ними и поверхностью, просто разлетелось. Даже, собственно то, что было под попой, превратилось в мешанину пластика и стали, не говоря уже о том, что осталось от электропривода винтов.
Что, впрочем, свою роль сыграло на все сто, благодаря чему, я и сам отделался лишь испугом, и все тем же офигиванием.
— В общем… — сказал я, отходя от груды мусора подальше, на всякий случай — Принимается! Отличный агрегат! Только я бы рекомендовал вам увеличить количество режимов хотя бы еще на два. — задумался я, разглядывая даже не начавшую дымится кучку, пока остальные люди все еще прибывали в ступоре — Новичок уж слишком скучные, ему скорее имя «ясли» или «в первый раз». А профи… слишком профи! — взглянул я на главного конструктора агрегата, встряхнув пацана, что как бы ровесник моему текущему телу, если строго посудить.
Встряхнул его, приводя в чувства. А заодно встряхнул его ассистента — старичка, что, наверное, Ленина живым видел! А если не его, то Сталина так точно! Старичок, боровичок, сморщенный, и полу слепой… что собственно выполнил всю работу по математическому расчету и сопромату за пацана. Сопляк же, помимо самой идеи, еще и представил на суд комиссии по новым разработкам и спец спонсированию, сразу три радиоуправляемых прототипа, собранные буквально на коленке, но зато рабочие!
Получил грант, организовал сначала КБ, а потом и производство. Серии правда пока нет, образцы дорабатываются, но большинство испытаний уже пройдены, так что это уже вопрос времени. Уже есть заказы от армии, что-то там от милиции и пожарных, в качестве «пощупать» и теперь вот от меня, будет. И не мало! Так что эту странную парочку ждет еще не мало работы.
— Вы в порядке, юная леди? — проговорил собственно этот самый старичок, придя наконец в чувства, держась за сердце, и шаря по карманам в поисках таблеток.
— В полном — улыбнулся я — Сапоги только — показал я то, что от них осталось.
— Углепластик! — воскликнул пацан, с ужасом глядя на это и нагибаясь — Он же… — взглянул он на меня.
— Крепки. — улыбнулся я — А еще внутри набивка хорошая. Потому собственно проблем и не возникло. Они, — вновь показал я «сапоги» — приняли на себя удар. Хотя думаю, — взглянул я на все же пустившею дымок кучу — никто бы из смертных такого бы всё равно не пережил.
— Это уж точно — заглотив таблетку даже без воды, проскрежетал ученый-старший.
— Так вот поэтому я и говорю: реверс тяги — это вообще какой-то треш. Может и есть ситуации, когда это нужно, но это требует уж слишком большого навыка пилота.
— А я тебе говорил! — прошептал старик молодому.
— Но ведь… — проговорил тот в ответ.
— Испытатели — не люди. — пояснил я, лицезря, как где-то далеком небе, такой же «байк», на полном ходу, практически замер на месте, встав на дыбы вертикально, и тут же понесся в обратную сторону. — Регулирование тяги, за место высоты, это вообще отдельная тема, и думаю подобное должно быть отдельным пунктом в настройках, а не частью одного из режимов управления. И заверните мне уже штук десять этих агрегатов! Беру все и сегодня!
— Простите… но это все образцы, что у нас есть на сегодняшний день! — воскликнул ген конструктор на моё последние заявление — Считая ваш, разбитый.
— Так что же вы до сих пор стоите?! Их должно быть сотни! Тысячи! И уже вчера! — выпучил я глаза, и понял, что мне придется немного попинать очень много народу, чтобы в кратчайшие сроки, наладить серийное производства данных леталок.
Но это необходимо, не только ради меня, и возможности спрыгивать из самолета без парашюта и озера, но и для нашей армии, и десанта. К тому же, данный продукт, лучшее из возможных применений сердца магмойда. Лучше телефонов, машин, и кофемолок. Лучше всего, что мне только не предлагали.
Но все же пару образца с испытаний я свистнул уже сейчас. Один — для себя, второй — про запас. Сомневаюсь, что я не разобью первый уже в ближайшее время. И, для массового потребителя, конструкторам все же стоило бы улучшить свою систему предотвращения столкновений, и сделать невозможным выбор режима профи абы кому.
Так что в аэропорт я отправился уже на своём байке, уже в пути узнав, что я, оказывается, «вобла сушеная!», так как не выписал для себя эшелон у службы управления полетами. В ответ на что я порекомендовал им как-нибудь улучшить свою систему координации с воздушными судами, а то нынешняя… сильно устарела и вообще ни в какие рамки-ворота не лезет. Уж больно много бумаг выходит! Пусть и для меня лично это все не имеет значения, ведь я — закон!
Узнал от службы управления полетами, что с такими вопросами не к ним, а в министерство, собственно куда я и направляюсь. А еще узнал от них, что я могу засунуть свой закон себе же между ног да поглубже… только я совсем не представляю как это можно сделать! О чем я им и сообщил, через встроенную в шлем аэроцикла гарнитуру связи. Шлем, шел в «комплекте поставки» вместе с самим байком и новыми сапогами к нему.
