Впрочем, генерал хоть и груб, но явно не лыком шит, и почуял неладное, не став пороть горячку. Вежливо поинтересовался, что у меня с телефоном, на что я так же вежливо ответил, что мой номер явно ушел гулять по рукам, и мне без конца и края звонят какие-то неизвестные люди с мелкими или даже незначительными проблемами.

На что генерал в свою очередь, предложил мне новый номер в обмен на текущий, но при условии, что я не буду и его давать каким-то непроверенным людям, от которых он может утечь на руки неизвестным гражданам. И что подобное вообще-то моя проблема. На что я в свою очередь ответил, что вообще не знаю какой у меня номер, и не мог его физически никому дать.

— Так как же… я лично передал его твоим секретаршам! — пояснил за это генерал, подтвердив мою догадку, и окончательно убедив во мнении, что их надо срочно менять.

На чем наша беседа завершилась, а я взглянул на своего помощника, так же смотрящего в иллюминатор, как и я, с задумчивым видом. Телефон он из рук не выпустил, и я решил поинтересоваться.

— Слушай, а как вообще это происходит? Смена номера?

— М… а… вы не… — заговорил он в ответ, но тут же осекся — ну, это точно, не то, чем стоит заниматься вам самим лично.

— Да? Ну ладно. — вздохнул я, и взглянул на сидящего в кресле у противоположного борта самолета очень скверно симпатичную даму.

Вернее, она конечно красивая, но эта красота так и говорит — стерва! Причем от мозга до пят, о чем говорят и её хищные острые каблуки, немногим недотягивающим до звания холодного оружия, и длинные, хорошо заточенные когти, что уже можно считать клинками. Да и зашуганный мальчик, уже который раз бегающий к стюардам за чем-нибудь для свой мадам, и их уже до печени доставших, тому очередное подтверждение.

И она, пусть и делает вид, что на меня совсем не смотрит, читая то газетку, то пялясь в телефон, той же модели что и у меня, то подражая нам — в иллюминатор, но все же, далеко не редко, её взгляд падает на мою персону. И этот взгляд… полон презрения.

Вот и сейчас, когда мой помощник сказал о том, что номер мне сменят и без меня, она одарила мою тушку таким взором исподлобья… что я не удержался, и взглянул на неё в ответ милым и ничего не значащим взглядом ребенка. Что выбисело её еще больше, и пар кипящего чайника даже потек наружу через шипение.

— Виски! Я сказала принеси мне виски! — заорала она на своего бедного компаньона, начав в него тыкать… пинать! Своими угрожающего вида туфлями.

— Но мисс… — пролепетал бедняга, но это его не спасло.

— ЖИВО!

Вот только стюардессы его тоже обругали, сказав, что они уже говорили, что данный алкоголь уже весь закончился.

— Да что у вас тут вообще есть! — заорала взбешенная женщина, предварительно хорошенько отпинав своего слугу, иначе его и не назвать.

— Шнапс, бурбон, ром, вино, коктейли семи видов, и три вида водки. Это если из алкоголя. — с вежливой улыбкой ответила стюардесса — А если из безалкогольных, то есть кола, тархун, эль-варишь, дюшес, соки яблока…

— Да срать мне на ваши соки! — не поняла хорошего отношения женщина, и взглянув на меня, скрипнула зубами — Я хочу виски! При…

— Успокойтесь пожалуйста. — проговорил сидящий за ней мужчина в деловом костюме — Вы вообще-то тут не одни.

— Первый класс называется — проговорил тот, что сидит за моей спиной.

— Шалошовка — сказала женщина, сидящая за спиной моего помощника.

— Что сказала?! — быканула дама, совсем как не дама, а «пацанчик с района» и похоже пошла разбираться в соответственном стиле «дЭвЯностыЕ».

И встретилась мордой с ковром пола, так как я аккуратненько подставил ей подножку.

— Ах ты!.. — соскочила на ноги, и кинулась почему-то на ошалевшего от подобного моего помощника — Я же тебя… закопаю! — плюнула ему в лицо, но все же не решилась начать драку.

Вернулась на своё место, сложила руки на груди в замок, ногу положила на ногу, и начала нервно ею дергать, с раздраженным видом глядя в окошко авиалайнера.

— Слушай, разузнай-ка о ней все что можно. — проговорил я своему помощнику, причем дольно громким шёпотом, зная, что он это умеет, и что мадам меня услышит.

— Да-да, разузнай. — поддакнула дамочка, смотря на нас не скрывая ехидства.

Через пол часа я узнал, что сия леди, оказывается! Владелица крупного холдинга, кучи заводов, газет, пароходов, ну и так далее. Транспортной компании, занимающиеся перевозкой скоропортящихся грузов — фрукты, овощи, молочка, яйца и т. д. Сети магазинов, все это реализующие. Ну и собственно, основа её бизнеса — целая сеть мясокомбинатов и молокозаводов, с огромными доходами, и товарооборотом.

— Между прочем, единоправная владелица! — поправила моего ассистента дама, вознеся палец к небесам.

А женщина, сидящая за спиной у моего товарища, на это очень громко фыркнула.

— Ты че там шуршишь, курица? — тут же сагрилась на это агрессивная дамочка.

— Да, единоправная. — произнес мой человек, пялясь в свой ноутбук, до того, как дама за его спиной успела ответить и во всеуслышание — Все три её мужа давно мертвы. От одного из них ей достались магазины, от второго — заводы, а третий вот, подогнал перевозчиков.

Салон первого класса погрузился в минуту молчания.

— Да они же… — заговорила борзая тетка, чуть менее борзым голосом чем до этого, поняв куда склонился разговор — они же… эти все фирмы, и гроша ломанного не стоили, когда я их получила! И я их сама! Вот этими вот руками! — вознесла она к небу руки со своими когтями, которым и ручку то для росписи держать тяжело.

— Черная вдова — высказался на это пассажир за спиной девицы.

— Похоже — подтвердил другой пассажир, взгляну на даму поверх газеты, что читал.

На что она, почему-то даже не стала отвечать. Вообще сдулась, махнула рукой, отвернулась обратно к иллюминатору, нервно покусывая свою нижнею губу.

— Хм… — проговорил тем временем мой помощник, все так же пялясь в ноутбук — Интересно… согласно налоговым данным, после смерти мужей, все фирмы чуть ли не на грань банкротства падали.

— А вы как хотели! Конечно было тяжело! Траур, обрывы контактов! Все летит в тар-тара-ры! — вновь завелась с пол оборота эта сраная женщина, хотя на этот раз слова были произнесены явно не на публику, и даже весьма тихо.

— Да заткнёшься же ты уже наконец?! — возмутился один из пассажиров, сминая газету — эй! Стюардессы! У нас тут вообще-то первый класс как никак! Мы заплатили деньги за тишину!

И стюардессы действительно решили уладить ситуацию, и успокоить разбушевавшеюся мадам… но эффект вышел в корне иной — женщина совсем разошлась, начав крыть всех на свете матом, орать, размахивать кулаками и ногами… и даже вышедший на шум помощник капитана судна, на неё не смог произвести эффекта и успокоить.

Скорее опять-таки, завел и разозлил еще больше, оказавшись ни с того не с сего «тупым козлиной безбородым». Что естественно не добавило комфорта остальным пассажирам, и даже не только первого класса. И персоналу пришлось пойти на крайние меры — вколоть даме успокоительного.

Но и это не дало эффекта — она словно бы опьянела, и продолжила буянить. Стюардессы сменили препарат и увеличили дозу, и женщина… быстро затихла.

— Ой, только бы не передос! Только бы не передос! — взмолилась стюардесса, делавшая повторный укол, маленьким шприцом, прячущимся между пальчиков.

— Не волнуйтесь, она просто спит. — улыбнулся я ей, решив успокоить хотя бы её.

— А вы… — проговорила девушка в ответ, непонимающе смотря на меня — откуда знаете?

— Я врач. — улыбнулся я, а мой помощник чуть не подавился воздухом. — Видите? Дыхание ровное и глубокое, веки плотно закрыты, это просто сон, не более.

— Тут такие цифры в отчетах… — проговорил мой человек, старясь замять «это дело» данными на экране — что выходит какая-то бессмыслица.

— Бессмыслица говоришь? Что ж, значит стоит зайти к ним с проверкой. — улыбнулся я своим мыслям о бедующем, а парнишка-помощник буйной женщины, что всё время её буйства и не пытался что-то предпринять, стал вдруг бледным аки смерть.