– Миссис Кордон, меня зовут Мария Кордон, я главный врач нашей больницы. Вчера, к сожалению, я не смогла приехать сама, поэтому консультировала по телефону мою помощницу Элен, но будьте уверены, если бы я знала, что вы такой интересный молодой человек… – Она снова повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. Подошла поближе и подмигнула одним глазом.

– Миссис Кордон, может быть, вы мне расскажете, что это за поля с любопытными растениями мы вчера проезжали с встречающим меня Тедом, и кстати, где он, мне сказали он встретит меня и отведёт к коменданту. Думаю, он должен меня ждать с нетерпением.

– Конечно, мистер Малышев. Тед приедет чуть позже, Вы как раз успеете отведать наш больничный завтрак, – женщина доктор нежно улыбалась и всем видом показывала своё расположение. – На счёт полей, это местная культура, которая можно сказать не дала нам умереть, – она запнулась, но поспешила добавить: – с голоду. Она очень питательная, и большинство наших блюд содержат ее в своём составе. На завтрак Вы сами в этом убедитесь.

– А что на счёт светящейся пыльцы? – Виктор не мог успокоиться. Он ясно понимал, что все произошедшее вчера вечером по пути сюда, ему не привиделось. Особенно это облако из светящейся пыльцы, которое его чуть не убило.

– Не понимаю о чём вы, мистер Малышев, – совершенно без эмоций произнесла дама в халате врача.

– Вчера вечером, проезжая это огромное поле, я заметил облако пыльцы, и оно светилось и переливалось как паетки на дешевом вечернем платье, – выложил все карты Виктор.

– И все же, мне нечего вам ответить на это, мистер Малышев. Возможно, закатный свет местного солнца, кстати мы по привычки зовём эту звезду Солнце, знаете так далеко от дома, брошенные на произвол судьбы… – она посмотрела в окно и замолчала, словно потеряла суть разговора.

Тишину нарушил стук в дверь. Она тут же отворилась, и в комнату вошёл молодой человек, с тележкой, на которой был сервирован завтрак. Большая тарелка с яичницей из четырёх яиц, с краю лежало что-то напоминающее котлету. На другой тарелки были нарезаны овощи, обычные земные помидоры и болгарский перец. На отдельной тарелке лежали тосты. И большой стакан, с жидкостью напоминающей морс.

Доктор Кордон, мило предложила отведать завтрак, сказала, что свяжется с Тедом, попросит его приехать, и откланялась.

Виктор сел поудобней на кровати, и придвинул столик на колесиках, на котором стоял его завтрак. Яйца оказались обычными, куриными. Вполне земная яичница. А вот котлета показалась вполне интересной. Скорее всего куриный фарш вперемешку с каким-то растением, немного напоминающим шпинат, только с более плотными волокнами и ярко выраженным, не похожим ни на что земное, вкусом. Наверное, это та самая капуста, которую они выращивают на полях. Все было достаточно съедобным и очень сытным. А вот та жидкость, по цвету напомнившая Виктору морс, оказалась самым противным, что он когда-либо пил. Нечто очень кислое, больше напоминающее уксус, разведённый с водой. Хватило одного глотка, больше не влезло.

Только консул покончил с завтраком, в дверь снова постучали. На этот раз гостем оказался Тед. Он зашел, и вежливо поздоровался. Спросил, как он себя чувствует. Даже показалось, что он всерьёз обеспокоен. Виктор очень хотел завалить Теда вопросами о вчерашней сумасшедшей поездке. Но был уверен, что тот ничего не расскажет.

– Вчера Вы знатно переволновались консул, – неожиданно начал Тед. – Я было подумал у вас эпилептический припадок, или что-то вроде того. Я не очень разбираюсь в земных болезнях, – пояснил парень.

– А что ты вчера видел? – Как можно аккуратнее спросил Виктор. – И где тебя так долго носило? Я думал ты вообще больше не вернёшься, – эмоции стало трудно скрывать.

– Но меня не было пару минут, я буквально туда и обратно. А когда вернулся, Вы уже лежали на земле…

– Ясно, значит ты ничего не видел.

– Не-а, не видел, а что должен был увидеть?

– Забей, Тед, – спорить, и что-то доказывать не было смысла. Пора собираться на встречу с комендантом. – Дай мне пару минут, я переоденусь, и поедем в офис к коменданту.

– Да, конечно. Я подожду снаружи, у машины.

Выйдя из больничного бокса, Виктор оказался на небольшой пыльной площади. Его ослепило ярким солнечным светом так, что пришлось сильно прищуриться, практически закрыть глаза. Необходимо было время, чтобы привыкнуть к дневному свету. Но это не помешало консулу осмотреться вокруг. Он увидел, старые потертые здания, из пластиковых боксов, окружающие площадь. Стандартные временные постройки, напечатанные на принтере ещё на заводах Республики, специально для колонистов. Их легко было собирать по прибытии на новое место, и обычно они нужны были только для первого времени. Уже через пару лет, когда инфраструктура и производство на осваиваемой планете налаживались, такие здания заменяли на новые капитальные строения, которые были бы более уютными для проживания колонистов.

Здания казались безжизненными и пустыми. Можно было подумать, что в них никто не жил и не работал. Пластиковые панели выцвели, а в некоторых окнах были выбиты стёкла. Возможно, конечно, это окраина поселения, и здесь действительно никто не живет сейчас, но почему тогда медицинский блок находится так далеко от центра города. Справа площадь была огорожена каким-то забором, высотой с человеческий рост, на котором виднелась затертая временем надпись:

«БИРАЙТИСЬ ПРОЧЬ ТВА».

Написана она была красной краской, местами облупленной и почти полностью выцветшей, но на белом когда-то заборе, очень отчетливо читаемой. А еще с ошибкой, но Виктора насторожило не это. Стали бы писать такое, дети колонистов? Общество в колониях обычно не подвержено вандализму, скорее наоборот, небольшое сплоченное население, всегда старается поддержать порядок и чистоту в новом доме. Да и кому это послание было адресовано?

Тед стоял около внедорожника, того самого, на котором привёз вчера консула. Малышев, подходя, приветственно махнул ему рукой, а затем головой в сторону забора. Тед, не поняв, что от него хочет консул, или сделав вид, что не понял, молча открыл ему дверь, со стороны пассажирского сиденья, взял его сумку и бросив на заднее сиденье, также молча обошел старенький пикап и уселся за руль.

«Вот это гостеприимство…», – подумал Виктор и сел в машину.

Тед же, по обыкновению, безучастно завел двигатель, и они медленно поехали сквозь пустынные улицы, куда-то в глубь поселения. За весь недолгий путь они так и не встретили ни одного человека, город будто вымер, возможно это связано с тем, что большинство жителей в данный момент находятся на своих рабочих местах. Но где эти места находятся? Много вопросов и совсем нет ответов. Ну ничего, осталось совсем немного времени, чтобы их получить.

– Ну вот и приехали, – произнёс сухо Тед, остановив автомобиль у ничем не приметного пластикового бокса, такого же, как и все остальные вокруг.

– Хм, отлично. Пора познакомиться, с вашим комендантом, – словно строгий учитель сказал консул, и вышел из машины.

Их никто не встречал, и Виктор почувствовал себя очень неловко. Он встал у двери пикапа ожидая, что Тед тоже выйдет и проводит его, но тот, даже не пошевелился, продолжил сидеть за рулем. Вдруг, дверь отворилась, и к нему вышел другой молодой человек, поприветствовавший его и предложивший проследовать за ним. Виктор так и сделал.

Они прошли по длинному коридору, освещенному стандартными светодиодными светильниками. Запах пыли и сырости назойливо преследовал Виктора весь путь до кабинета коменданта, который оказался в самом конце коридора. Это была небольшая комната со столом по середине, и маленьким окошком на дальней сене, как в его палате. Стены были свежеокрашены, судя по запаху, можно было предположить, что этой ночью, но даже несмотря на это, сложно было представить, что в этой комнате кто-то мог долгое время находиться, а тем более работать.

Высокий худощавый мужчина, с седыми волосами и лёгкой, такого же цвета, щетиной, необычно смотревшейся на моложавом лице, без единой морщинки, стоял за столом, лицом к стене. Он был в помятом костюме, небрежно сидящем на нем, словно в спешке снятом с какого-то другого человека, и пыльных черных ботинках на ногах. Он повернулся и сделал пару шагов на встречу консулу. Виктор так и не смог определить его возраст.