– Вот это авантюра! – авторитетно заявил Фред. – Я «за»!

– Аплодисменты! – помпезно возгласил Филипп, и актеры не заставили себя долго ждать. Все улыбались и восторженно говорили друг с другом. Задачей же Филиппа было справиться с волной эйфории и не упустить первых достигнутых результатов.

– Давайте я все же дам вам небольшое задание на… когда мы встретимся?

– Завтра, давайте завтра, – попросили сразу несколько человек. – Завтра в час.

– Завтра в час – всех устраивает? – обратился к сокурсникам Аарон.

– Всех!

– Отлично. Значит, на завтра попытайтесь обнаружить ту выгоду, ради которой и Ромео, и Джульетта пойдут на свою авантюру. Что их побудило пойти на это? Чего им не хотелось делать? Думаю, этого пока что достаточно. Ой, и еще – чуть не забыл: давайте-ка я по-быстрому запишу у себя у кого какая роль – мне нужно это знать. Называйтесь и говорите, кого вам предстоит играть.

Он сел в кресло первого ряда, закинул ногу на ногу и приготовился слушать первого в очереди.

– Симон, я – Герцог.

– Агнесса, мать Джульетты.

Филипп улыбнулся ей в ответ и сделал запись в блокноте.

– Мартин, Ромео Монтекки.

– Хороший выбор, я тебе скажу, – озвучил Филипп непопулярную здесь мысль.

– Аарон, Тибальт.

– …и принц Датский, – тихо и с улыбкой добавил Филипп, добавляя новую строчку.

– Ариадна. Я – Джульетта.

Филипп посмотрел на нее, она – на него. Выдержав короткую паузу, он вымолвил дерзкое «Сделаем!» и подмигнул ей.

– Зои, кормилица.

– И зовут тебя…? – решил уточнить результат сегодняшней встречи Филипп.

– Анжелика, – утвердительно сказала Зои после того, как поняла, что он имел в виду.

– Есть такая версия. Верно, молодец! Так, Я'эль, – на этот раз произнес он ее имя, строго следуя указанию, – а ты кем у нас будешь?

– Я – аптекарь, – сконфужено заявила она.

Немного подумав, Филипп сказал:

– Вполне можешь им быть.

– Алекс, брат Лоренцо, францисканский монах.

– И кто ты у нас – добряк или подлец?

– Добряк… – задумчиво сказал тучный Алекс, и сразу после этого широко улыбнулся. – Хорошо, сегодня же еще раз все перечитаю.

– Дэйвид, Меркуцио, друг Ромео и родственник принца.

– Именно – родственник принца, – одобрил его уточнение Филипп.

– Меня зовут Роберт, я играю Бенволио.

– Скользкий ты тип, – подмигнул ему в ответ на это Филипп. Так же, как и Зои, Роберту потребовалось совсем немного времени, чтобы переадресовать этот эпитет с себя на своего персонажа.

– Артур, Капулетти, отец Джульетты.

– Я – Саад, играю роль отца Ромео Монтекки, – сказал он и тут же добавил: – Вы его еще знаете как Люченцо.

Филипп довольно улыбнулся и обратился к следующему.

– Я Фред, играю Париса. Тоже родственник принца, и сам по себе довольно гнусный тип. В принципе, во всей пьесе нет ни одного чистого персонажа. Все в большей или меньшей степени в чем-то виноваты.

Филипп внимательно его выслушал, и сказал:

– Я практически со всеми твоими положениями согласен. Мы отлично поработаем!

– Я – Сюзанна, я играю мать Ромео, Монтекки, – приятным голосом представилась Сюзанна.

– Это мы еще посмотрим, – интригующе ответил ей Филипп, смотря почему-то не на нее, а на Фреда. После он перевел взгляд на Сюзанну и кивнул ей.

– Я играю Балтазара, друга Ромео. Зовут меня Пан.

– А я – Лаура. Тоже мужчину играю – Джиованни, монаха, который с письмом.

– Ладно, – выговорил наконец Филипп после того, как вписал Лауру и сделал еще пару заметок на только что исписанных страницах. – Ладно, со всем разберемся.

Он закрыл блокнот, улыбнулся и встал. Еще раз окинув взглядом всех присутствующих, он поблагодарил всех за активное участие и направился к выходу.

– Вам спасибо! – отвечали они вперемешку. К нему успели подбежать Саад и Я'эль, чтобы еще раз выразить свою благодарность за то, что Филипп «дал на пальцах почувствовать, как должен работать актер».

– Актер… актер будет работать хорошо, если режиссер ему правильно поставит задачу. А вот актерские умения – это уже ваша работа, – только и ответил Филипп. К нему подошел Аарон и сказал, что они еще побудут здесь с час, и пригласил на вечер посидеть где-нибудь в городе.

– Сегодня я хотел бы посидеть дома, – признался Филипп, – а вот в другой раз мы обязательно выпьем чего-нибудь. Все, иди к друзьям, я сам справлюсь с дверью. Всем еще раз спасибо и до завтра! – обратился он уже ко всем присутствующим, выходя из «Кинопуса». Они ответили ему шестнадцатикратными «До завтра!» и «Пока!». Кто-то даже выдал «Чао!».

Закрывая за собой дверь, Филиппу показалось, что человек у барной стойки помахал ему рукой, пытаясь попрощаться с ним. Закрыв дверь, он постоял пару-другую секунд, думая, стоит ли ему вернуться, чтобы попрощаться в ответ, но, представив, что тот уже перешел к своим делам, и что с каждой секундой потерянный момент удаляется все дальше и дальше в прошлое, он решил перенести этот жест на завтра в форме взаимного приветствия.

Сейчас же он вышел с непоколебимой верой в то, что сегодняшний вечер он обязан провести праздно. Через десять минут он разглядывал афиши в кинотеатре, выискивая самый поздний сеанс. Ему было все равно что – надо было просто что-то посмотреть. Девятичасовой сеанс предлагал какой-то кассовый приключенческий фильм длительностью немногим меньше трех часов.

«Самое то! Ну а сейчас – чай!»

И он направился в чайную, что находилась в пяти минутах ходьбы отсюда. Ему нужно было подумать над списком актеров и персонажей, и делать это ему нужно было в не только непринужденной, но и непривычной обстановке. И попить чаю.

Наутро Филипп проснулся с сильной головной болью. Давило над правым глазом и сжимало в затылке. Он остался лежать в постели, прислушиваясь и оглядывая комнату, пытаясь тем самым окончательно проснуться и полностью осознать степень и качество боли.

Наконец он принял решение: нужно встать, быстро забежать в туалет, выпить болеутоляющее и снова лечь в постель. Каждый шаг отдавал в голову, он не мог полностью открыть глаза, словно в самой комнате ослепительно сияло солнце. После ему захотелось сунуть голову под холодную воду из крана, что он и сделал. Шоковая водная терапия сделала свое дело. Он частично пришел в себя, и уже в несколько лучшем состоянии вернулся в постель, предварительно зашторив окно.

«В час нужно быть в зале», – только и подумал он, и ему очень захотелось обо всем этом забыть. Он закрыл глаза и повернулся к стене. Так он пролежал еще часа два.

Проснувшись в половине двенадцатого, Филипп вскочил и начал привычными движениями быстро собирать небрежно разбросанную по комнате одежду. Тут он вспомнил, как именно закончился его вчерашний день и начался сегодняшний. Оглядев комнату, он несколько замедлил темп и начал строить планы. Для начала ему надо было поесть.

Хорошо сохранившийся второго дня багет, пачка масла, два яйца, которые Филипп тут же поставил вариться, и чай с лимоном составили его сегодняшний завтрак. Насытившись, Филипп подобрал одежду полегче, благо погода уже заметно потеплела, и вышел минут за сорок до встречи, прихватив с собой блокнот с ручкой и потрепанный томик Шекспира.

– Прежде чем начнем, напомните-ка мне, когда у вас сдача спектакля? – перво-наперво спросил Филипп, поприветствовав собравшихся.

– Ровно через два месяца, – ответил курс.

– Получается, двадцать пятого июня? Это хорошо! – решительно заявил Филипп. – Должны успеть. Скажите мне еще вот что: насколько вы считаете возможным будет пустить пыль в глаза вашему режиссеру, демонстрируя на ваших официальных репетициях то, что он хочет, готовясь же на самом деле к настоящему спектаклю?

Кто-то нахмурил брови, кто-то спросил: «Это как?», кто-то хмыкнул. Дух недоверия коснулся их лбов. Все ждали объяснения.

– Помимо того, что мне хотелось бы, чтобы вы играли по-другому, хорошо было бы еще сделать перестановку в ваших ролях. Джульетту должна играть Сюзанна, а Ариадна будет играть мать Ромео, неожиданно отрезал Филипп.