Палатка главного выродка была самая большая, шкуры на ней самые светлые, у входа стоял вооруженный огромным топором-молотом выродок с меня ростом, но шире раза в два. Из-под кустистых тяжелых бровей блестели маленькие черные, как у крысы, глазки. Он молча проводил меня взглядом, пока полог входа не скрыл меня внутри.

Со мной зашел только Топор.

Посреди просторной палатки горел небольшой костер, обложенный камнями. Котелка над ним не было. По кругу от костра лежали пушистые шкуры, на них сидели шесть старых выродков. Одетых в тяжелые густые шкуры, со странными высокими шапками на головах, в руках они перебирали то ли четки, то ли просто какие-то камушки. По центру в импровизированном кресле-троне сидел главарь этого табора, князь. Белые шкуры скрывали каркас трона, справа и слева от него, прижавшись к подлокотникам, возлежали две полуголые выродки-красотки. Ну, как же цыганскому барону без ублажающих его красоток? Прямо, классика!

Сам барон совершенно не был выродком! Прямо разительно отличался даже от этих престарелых неандертальцев, расположившихся на шкурах. Они были явно черными. Но сам барон был белым! Он даже не был худым мутантом с выпуклыми глазами. Он был нормальным человеком, чистым, как я, как отшельники в моей общине!

Тем временем, Кувалда склонил голову, произнес.

— Князь, вот тот самый выродок.

— С камнем? — спросил тихий, сухой голос.

Толстые пальцы содрали у меня с груди одежду, не касаясь камня. Я кинул взгляд вниз, камень слегка светил красным изнутри.

— Отлично! — произнес князь и медленно поднялся с трона.

Красавицы отвалились от него, спрятались за креслом. Старцы забубнили между собой, голоса тревожные, взгляды испуганные.

— Отлично, — повторил князь. — Как тебя зовут, воин?

— Меня зовут Ник, — сказал я и продолжил, заглушая бурчание стариков. — С кем имею честь? Это, во-первых. А, во-вторых, какого хрена?

Меня с князем разделял костер. Я был связан, у него на лице играла тонкогубая ухмылка, но острый взгляд сверли меня насквозь.

— Ник, — повторил он. — А полное имя какое?

— А тебе какая разница? — сказал я. — Ты кто такой?

Старики недовольно забурчали.

— Никифор Иваныч! — сказал князь, подошел вплотную к костру. — Как же я тебя сразу не узнал! Признаюсь, не ожидал, не ожидал.

Я выпучил на него глаза. Он знает Никифора?

Очень интересно…

— Признаться, — сказал князь. — Я рассчитывал встретить своего старого друга Никодима.

В глазах его плясали красные огоньки, отраженные от костра.

В отличие от остальных выродков, князь был со мной одного роста. Скуластое лицо было чисто выбрито, черные с сединой волосы спадали на широкие плечи, затеняли глубоко посаженные глазки. В ухе блестела серьга. В левой руке он держал четки, медленно перебирал гладкие камушки узловатыми пальцами.

— А я рассчитывал сегодня в своей постели спать, а не по гостям шарахаться! — сказал я, попытался в очередной раз порвать веревки, стягивающие руки за спиной. Безрезультатно. Крепко затянули, собаки!

— Вот видишь, Ник, мы оба имеем не то, что ожидали.

Он кинул взгляд на старцев, молча кивнул на выход. Старцы засуетились, согнувшись, вышли. У входа остался Топор.

— Давай присядем, поговорим, — предложил князь, вернулся к своему трону.

— Некогда мне рассиживаться, — сказал я, не двигаясь с места. — Говори, чего надо и, так и быть, я уйду, никого сильно не покалечив.

Князь улыбнулся.

— А ты смелый! Молодец! Надеюсь, что не глупый. Присаживайся.

В спину толкнули. Это Топор. Командир выродков был на голову ниже меня, но шире раза в два, такой комод.

Я обогнул костер, встал на толстых шкурах в паре метрах от князя. Девки куда-то незаметно испарились. У него за троном есть служебный выход?

Князь кивнул, сильные руки легли мне на плечи, надавили, опуская на шкуры.

Я неловко сел по-турецки, сказал.

— Как-то не очень хорошо вы гостей принимаете, а, князь? Чаем не угощаете!

Князь пристально посмотрел мне в глаза, будто бы улыбнулся, кивнул Топору, стоящему за спиной.

В ту же секунду нож разрезал веревки, руки освободились. Я размял запястья, посмотрел на князя.

— Чай сейчас принесут, — сказал он. — Может, мяса?

Я засомневался, что они тут баранину едят, даже передернуло.

— Спасибо, — вежливо отказался я. — Я сыт. Чая будет достаточно.

— Хорошо, — кивнул князь. — Может, позже.

Где-то зашумели деревья, порыв ветра волной пробежал по пологу палатки, послышались невнятные голоса снаружи, заревел ребенок. Сбоку снаружи зашевелилось что-то большое, вминая стенку, затихло.

Молчание затянулось. Что-то чай заваривался.

Наконец, князь сказал.

— Вижу, что кристалл Силы принял тебя, Ник.

Я пожал плечами.

— Теперь ты главный отшельник, спаситель рода. Защитник. Но вот не защитил он тебя самого.

— Ну, это как сказать, — ответил я. — Я пока выслушаю тебя, раз уж я здесь, а дальше посмотрим.

— Хорошо, — улыбнулся князь. — Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо. Мы хотим, чтобы ты нам помог.

— Не совсем удачный способ начать вести переговоры. Шарахнуть сзади по башке, связать, приволочь силой. У меня теперь, получается, и выбора нет?

— Ну, что ты! — воскликнул князь. — Выбор есть всегда! А это, это просто мера предосторожности. Ты бы со мной вряд ли сам захотел встретиться.

— Учитывая, что ты главарь банды выродков, хотя сам отшельник. Я прав?

— Да, здесь ты прав. Мне пришлось уйти из общины, — сказал князь, наиграно тяжело вздохнул. — По идейным соображениям. Не сошлись во взглядах на общие вопросы с Никодимом, да и другими. Был довольно жесткий разговор тогда. Удивительно, что ты меня не узнал. Как такое может быть?

— Всякое в жизни бывает, — уклончиво ответил я.

— Но это было десять лет назад, — удивился князь. — Ты уже взрослый был, должен бы помнить.

Я промолчал.

— Ну, что ж, — сказал князь. — Это и не важно сейчас.

За его спиной открылся вход, вошла одна из красавиц, только уже одетая, принесла на деревянном подносе две большие деревянные кружки, над которыми тянулся парок.

— А вот и наш чай! — весело проговорил князь. — Спасибо, дорогая. Ну, угощайся, Ник.

Князь первым взял кружку, поднес к лицу, вдохнул аромат.

— У-у! — закатил он глаза от удовольствия. — Ты такого точно у себя в общине не пробовал!

Я и не сомневался, что в общине такое не пьют.

Взял кружку, понюхал. Ну, пахнет какими-то ягодами, цветами. Что уж, вкусно пахнет. Над кружкой посмотрел на князя — пьет или нет. Хотя, травить меня сейчас смысла не было. Он еще не сказал, чего хочет от меня, а я не дал ему ответ.

Я отхлебнул горячего напитка.

Чем-то отдаленно напоминало облепиху. Или шиповник.

— Ну как? — спросил князь, пристально вглядываясь. — Что скажешь?

Я сделал еще глоток.

И на самом деле, мало того, что вкусно, но и питательно — почти как от меда, по телу потекла энергия, бодрость, ясность.

— Ну, так, ничего, — ответил я, поставил кружку на поднос. — Нормально.

Князь усмехнулся. Сделал еще пару глотков, поставил кружку на маленький столик у кресла.

— Ладно, Ник, — сказал он. — Время идет, бесценное время. Но я все же для начала расскажу тебе одну историю. Возможно, она поможет тебе лучше понять мир, о котором ты еще, похоже, мало не знаешь. Это история спасения отшельника в диком Лесу. Жил-был один добропорядочный человек. Он был чистым, не глупым, но наивным. Ему всю его жизнь говорили все вокруг, что Лес — это наш господин, хозяин. Что его нужно уважать, беречь, любить. И тогда он тоже будет тебя, ну, может, и не любить, но уж не обижать, даже в чем-то помогать. Например, давать тебе брать от себя по чуть-чуть — деревья для стройки, дрова для печей, траву, грибы, ягоды и даже животных и рыб. Только чтобы ты мог жить, не помер от голода, не замерз. Но за это ты не должен был лезть дальше, чем он тебе определил. Нечего! Вот есть у тебя дом, речка, и сиди спокойно. Не лезь никуда, не спрашивай лишнего. Ты не хозяин над собой. Ты зависим от него — Леса!