И отодвинул Митьку, чтобы выйти к берегу.

Митька пытался схватить за плечо, но я вырвался, будто что-то у меня внутри вспыхнуло — я хотел, просто жаждал, увидеть другую цивилизацию этого мира.

— Я бы не советовал к берегу спускаться, — сказал Митька, но как будто не очень-то уговаривал.

Только потом я понял о своей опрометчивости. Но было поздно. Почти.

Я раздвинул кусты, спрыгнул на песчаный берег. До пруда метра три-четыре. Я подошел к краю — пруд раскинулся передо мной во всем своем размере: влево уходил куда-то вдаль за полуостров и терялся в дымке, справа берег огибал плавной дугой и упирался в углу в крепостную стену. Ну, почти. От меня до стены разделяло примерно полкилометра воды, но я четко видел, что стены выше, чем у отшельников. А самое главное, что они не были деревянными. Они были бетонными.

А кто только что говорил, что и железо, и бетон в этом мире сгнили?

Слишком далеко, чтобы разглядеть какие-то подробности. Но я увидел главное — эта раса жила намного, нет, вообще по-другому, не как отшельники. И это зрелище и предвкушение встречи с новыми людьми отупили мое внимание.

Первое, что я почувствовал, это какое-то движение на моих лодыжках. Кто-то ползал по ногам. Я отвлекся от созерцания большого пространства, о котором соскучился за последние пару дней, и опустил голову. Медленно, но неотвратимо, мою ногу обнимало, и не из праздного любопытства, какое-то щупальце. Я пригляделся — это был корень дерева. Что? Такое возможно? Чтобы корни деревьев так двигались, да еще и что-то хватали?

Я, дурак, наблюдал за этим действием будто со стороны. Видимо, потому что просто не верил своим глазам. Когда же я решил, что, ну, хорош, дернул ногой, чтобы уйти из этого — еще одного — странного места Леса, случилось страшное. Этот корень-щупалец схватил меня за лодыжку и не отпускал. Даже наоборот, он, захватив мою ногу, стал втягиваться обратно в землю. То есть, он меня решил утащить под землю!

Я сначала крикнул Митьке:

— Это что еще такое?

Митька, гад, стоял на берегу и просто наблюдал.

— А я тебя предупреждал, — просто сказал он. — На берегу ползунов всегда много.

— Так и что делать?

— Да просто руби концы и вылезай уже оттуда, — ответил он, повернулся и пошел в лес. Кусты за ним сомкнулись.

Корень-щупалец был настолько крепким, что секирой перерубить его не сразу удалось. Я даже в панике подумал, что эти ползуны из того же класса, что и железное дерево. В процессе рубки я посмотрел параметры этого существа в Системе. Вот что она выдала:

Объект: растение мутированное.

Вид: ползун прибрежный хищный

Род: ползун

Семейство: ползуны

Порядок: не установлен

Основные показатели:

14 м/0,2 м/49лет

Так, все интереснее и интереснее!

Растение мутированное? То есть, судя по характеристикам, таких вот разновидностей много? И, кроме вот этого прибрежного, есть еще и другие?

Что скажешь, Лес удивлял меня все больше, думал я, разрубая, наконец это щупальце и освобождаясь. Щупальце, источая сок, втянулся обратно в песок, а обрубок замер на моей щиколотке задубевшим браслетом. Я руками не без труда разломал его на две части, отбросил в сторону. И заметил, что рядом вылезает точно такое же щупальце, шарит по песку, отыскивая добычу.

— Ну уж нет! — произнес я вслух. — Хватит с меня ваших экспериментов.

И заспешил на берег, за Митькой, который неспеша шел через кусты вдоль берега. В это время высветилось сообщение.

Уведомление от ЛЕС.

Вы повредили: Объект растение мутированное

Степень урона: 5

Получаете:

Сила 0

Выносливость 0

Интеллект 1

Интуиция 2

Интересно, хоть что-то с этого я получил.

Я догнал Митьку через минуту, следуя по его прорубленному через траву коридору.

— Сколько нам еще идти до крепости? — спросил я.

— Крепости? — спросил Митька вполоборота. — А, ты про Город Мутантов?

— Ну, да. Выглядит она издалека как крепость. В отличие от вашей общины.

— От нашей общины, — поправил меня Митька. — Это да. Тут ты прав, у них город защищен получше. Я вот удивляюсь, как им удалось сохранить все эти материалы — бетон, железо! Когда в остальном Лесу все это исчезло давно.

— Может, у них есть какие-то другие технологии, чтобы это сохранять или даже воспроизводить? — предположил я.

— Это да, ты прав. У них ведь и завод есть, я уже говорил?

— Да, говорил. Но ты сам его видел?

— Нет, за стенами Города не был ни разу. Так вот только — издалека. Когда с тобой ходил по Лесу. Наши как-то боятся этих людей.

— Ты имеешь ввиду, мутантов?

— Ну да, мутантов. Но они же все равно люди. И у нас многие считают, что они заразны. И что нам надо держаться от них подальше, иначе и мы тоже заразимся. И тогда — всё!

— Что «всё»? — уточнил я.

— Как что? Конец нашей чистой расе!

Я промолчал, обдумывая его слова. А Митька продолжил.

— Но вообще, Никифор считал это ерундой. Потому что врожденные мутации не могут передаваться воздушно-капельным путем. Только, э-э, — Митька запнулся на секунду, даже остановился, — половым.

Как он осторожно это произнес! Очевидно, что смешение генов может привести к передаче мутаций потомству. И я не сомневаюсь, что никаких контактов, как минимум со стороны отшельников, не может быть в принципе. Попросту говоря, отшельники разных мутированных близко к себе не подпустят. В том числе и от них выстроили себе забор вокруг поселения. Хотя, я что-то сомневаюсь, чтобы эти «нормальные» мутанты, которые могут себе позволить бетонную стену и обслуживание целого завода, не смогли бы при желании проникнуть за пятиметровый деревянный забор, если бы только захотели. Это не какие-то тупые выродки, которые тоже мутанты.

Значит, не особо-то этим мутантам и нужны какие-то дикие и отсталые племена в глуши Леса.

Но ведь и они тоже отгородились от кого-то хорошим таким забором?

Неужели от тех же выродков?

Или есть еще что-то пострашнее оборванцев-неандертальцев?

Я решил спросить об этом Митьку.

— А как выглядят эти мутанты? Я к чему спрашиваю: к чему готовиться? Я-то их ни разу не видел.

Митька в этот момент аккуратно обходил какое-то странное растение, похожее на доисторический папоротник с огромными листьями и высотой метров восемь. Что еще странно, в отличие от прочего леса, вокруг этого растения в радиусе пяти метров вообще ничего не росло. Голая сухая земля будто выжженная.

— Это борщевик, — почему-то шепотом произнес Митька. — Не смотри на него, яд может в глаза попасть!

Я прикрыл глаза ладонью для безопасности, но краем глаза все же посматривал на это странное растение. И заметил в этом круге высушенной земли какого-то явно дохлого хорька или хомячка. Тронул за плечо Митьку, показал на существо, спросил так же почему-то шепотом:

— А это кто?

Митька обернулся.

— Вот, бедный мышонок! То ли бежал от кого-то, глупыш, то ли по глупости своей заскочил — и нате, сдох ни за что!

Продолжая прикрываться ладонью, я прошел за Митькой опасное место и снова задал мучивший меня вопрос.

— Ты мне про мутантов так ничего и не сказал, Митька.

Не оборачиваясь, Митька ответил.

— Я не видел лично. Но Никифор мне рассказывал, что встречал их в Лесу. Ну, что сказать. Почти такие же, как мы они. Только худые, бледные какие-то, ну и ростом все повыше. Почему-то. Видимо, мутация такая.

Он ловко перескочил поваленное гнилое дерево, нырнул в очередные заросли. Я еле поспевал за ним. Когда мы снова выровнялись в обычном ритме, он продолжил.

— А еще интересная особенность у них есть. Я просто не сразу вспомнил. Никифор тоже говорил. У них глаза какие-то другие, не такие, как у нас.

— И какие же другие? — спросил я. Разве могут у человекоподобного, пусть и мутанта, быть глаза чем-то отличны от основного вида… хотя?