Он кивает. Боже… Клянусь, он оборотень, который сейчас смотрит на свою жертву и пытается вспомнить человеческий язык.

— Поэтому давай ты меня отпустишь и мы просто продолжим пробежку, ладно? — у меня ощущение, что я успокаиваю дикого зверя, который взбешён до максимального уровня. С ним тяжело договориться, но я продолжаю гладить его по щеке и шептать всякий бред. Просто зная Диму и его наплевательское отношение ко всему, ему реально может сорвать крышу, и мы прямо как в «Адреналине» потрахаемся прямо на улице. Только я вот вообще к такому не готова.

Я вообще не знаю, к чему я готова с этим чёртовым Семёновым.

С ним каждый день как на американских горках, если не хуже. То он смеётся надо мной, то защищает, то дружит, то зажимает так, что у меня все внутренности от возбуждения переворачиваются. Мне сложно, правда сложно, потому что я и так определиться со своими эмоциями до конца не могу, а он своими постоянными сменами настроений в наших отношениях путает мои и без того запутанные ниточки ещё сильнее.

Вот если бы он поставил между нами барьер дружбы, мне было бы проще. Я бы засунула зачатки симпатии поглубже и мы бы спокойно дружили дальше. Но нет же. Диме же нужно все усложнить. И когда только-только всё налаживается, Диме нужно обязательно меня или на столе поцеловать, или прижать к дереву своим… всем.

— Ты меня с ума сведешь, цыпленок, — шепчет Дима и утыкается лбом в мое плечо, переводя дух. Ну конечно. Кто кого ещё сведёт…

Мы стоим вот так вот молча ещё несколько минут, и пару прохожих таки смотрят на нас косо, пока я поглаживаю Диму, прижавшегося ко мне, по волосам. Я правда не думала, что людям может так сильно сорвать крышу, но этот человек открывает для меня все новое уже не в первый раз.

— Извини, — он отстраняется, и я впервые вижу у него смущение. С ума сойти можно. Семёнов смущается? Я что, попала в параллельную вселенную? — Правда башня съехала, фетиши — коварная штука.

Он старается не смотреть мне в глаза и сразу же переводит тему на что-то другое, уходя по дорожке и зазывая меня с собой, чтобы мы могли продолжить пробежку, но…

Но в моей голове вдруг всплывает пугающая мысль, которая кидает на чашу весов к симпатии к Диме ещё один плюсик.

Потому что я вдруг подумала, что если он всегда будет так реагировать на мой пирсинг, я готова проколоть себе что угодно…

— Лапина, ты точно влипла, — бурчу под нос, грустно вздыхая.

***

Ничего нет хуже утра понедельника, когда ты спал катастрофически мало, а впереди четыре пары, из которых три семинара. Есть только дополнение к ужасному: обещанная самой себе пробежка.

Когда я предложила Аньке побегать со мной, она рассмеялась в трубку так громко, что я почти оглохла, и вот вторая моя пробежка прошла снова в компании Димы. Спокойного, что немаловажно, и такая компания в принципе была мне по душе, если не брать в расчет тот момент, что мне пришлось париться в толстовке, чтобы меня опять не прибили к дереву.

— Завтра доклад, — говорит Дима, когда мы уже идём к выходу из парка. Пробежка высосала все силы, какие мне ещё пары? Дайте сдохнуть, — который вы с Андреем должны были готовить. Есть подозрения, что вы не успели ничего сделать…

— Подойду сегодня к нему, — мысленно хлопаю себя по лбу. Забыть про доклад? Серьезно, Лапина? — Думаю, один вечер спокойного сидения за методичками нам поможет. Я готовила темы, так что делать не особенно много. Пусть приходит ко мне, быстро все сделаем.

— Побыть с тобой? — Дима улыбается, а я только хочу согласиться, как прикусываю язык. Он же не нянька мне, в конце концов. И не может быть всегда рядом, как бы не хотелось. Да и тем более с Андреем вроде все решилось в лучшую сторону, так что бояться нечего.

— Если ты захочешь зайти на чай, кофе, мандаринки или очередной сопливый фильм, то я всегда жду. Если хочешь быть надзирателем, то не стоит. Мне, как минимум, неловко тебя отвлекать от жизни, ты не можешь постоянно быть поблизости.

— А разве не так работает дружба, цыпленок? — он щелкает меня по носу, а я вздыхаю. Ага. Так и работает. Друзей целуют до потери памяти, признаются, что хотят, зажимают у деревьев, пялятся на голый торс, мечтая послать всю эту дружбу к черту. Так и работает дружба, да, Дим. Так и работает…

— Встретимся через полтора часа на парах, цыпленок, — кривляю его и ухожу в сторону дома, мигом потеряв улыбку. Мне кажется, я схожу с ума… А можно психолога?

***

— Зачем тебе психолог, когда есть я? — и правда. Я так сильно люблю свою подругу, что она в последнее время — единственное, что меня радует. Мы встретились как и всегда перед парами, и эти десять минут до корпуса всегда оказывались лучшими минутами всего дня.

— И то верно, — смеюсь, поправляя волосы. — Я просто правда с ума схожу уже. Сама себя не понимаю. Что мне надо, что нет, кто нравится, а кто не нравится. Ещё и Дима вообще не помогает, а наоборот, кажется, ещё сильнее путает. Короче, сложно…

— Ну, Дима простой парень. А с такими обычно сложнее всего. Он живёт как ему вздумается, а тебе страдай от этого, потому что уклады жизни разные, — Анька пожимает плечами и кивает куда-то направо. — Вот, смотри.

Я поворачиваю голову и хмурюсь, не понимая, что происходит. У входа в корпус стоит Дима, рядом с ним какая-то девушка, и Дима, кажется, не в лучшем расположении духа. Он что-то говорит ей, жестикулирует, явно злится. Что происходит…

— А кто это? — внутри внезапно поднимается волна негодования, и я все больше убеждаюсь в том, что бесповоротно тону в этом парне. Меня раздражает, что он зол, меня бесит, что она стоит к нему сильно близко, пытаясь поймать руками запястья. И меня бесит, что я ничего не слышу. Сложно, вообще-то.

— А это Маша, — к нам с Аней подошёл Андрей, и я вздрогнула от неожиданности и громкого голоса. — Школьная неудавшаяся любовь Димы. Ну, точнее… Короче, там долгая история, и…

— И мы в курсе нее, — мне плевать, даже если нельзя было Андрею знать, что Дима все рассказал нам. Мне просто надо все узнать.

— Это та, что живет у бабушки в деревне и чуть ли не в монастырь ушла? Как-то не очень похожа, — кривится Аня, и я киваю. На самом деле. Обычная девочка, даже симпатичная, чего уж там.

— Ну, во-первых, возраст, во-вторых время прошло, в-третьих психологи творят чудеса.

— А что она от Димы то хочет? — мне правда интересно. Настолько, что я хочу бросить Аню с Андреем и убежать подслушивать.

— Она ему уже полчаса заливает о любви, чувствах и говорит, что была не права. Вернуть его хочет.

Что она хочет?

Если ты сомневаешься в чувствах к мужчине и не можешь понять, влюбилась или ещё нет, есть один простой способ: посмотри на него с другой девушкой. Сердце подскажет, что ты испытываешь к человеку.

Особенно, если эта девушка — его бывшая, в которую он был без памяти влюблен. И она вернулась, чтобы признаться ему в любви. Та самая Маша, из-за которой Семёнов в эту самую любовь верить перестал.

Что подсказывало сердце? Беги, сказало, Лапина, пока не поздно. Потому что затянуло меня в эту Санта-Барбару, как в болото: никак выбраться не могу. Семейство сумасшедшее! Покажите мне женщину, которая родила этих бездушных близнецов, я выскажу ей все недовольства, ибо устала разочаровываться в жизни и в любви. Скоро стану как Дима. В любовь не буду верить, только в секс на одну ночь. Потому что просто достало все.

Ладно, окей, я в курсе, что мы с Димой не были в отношениях и он не бросил меня ради этой Маши, но! «Но» всегда есть. Это «но» сейчас моё сердце молоточком маленьким лупит так сильно, что внутри уже кровотечение, а от органа почти ничего не осталось.

Если чтобы понять чувства к парню, надо увидеть его с другой девушкой, то я свои точно поняла.

Лапина влюбилась.

Дура.

— Ясно, — киваю Андрею и надеюсь, что он не видит слёз, скопившихся в уголках глаз. Расплакаться мне только не хватало тут перед парами от своей неразделённой любви. Любви, боже… Угораздило же!