— Слушаю, — отвечаю, выпуская горький дым из носа.

— Дим, привет. А ты уже у Кати? Я помню, вы должны были встретиться у неё. Я переживаю, она трубку не берёт и на смс-ки не отвечает, — она на самом деле волнуется, слышно по голосу, и я немного, самую малость, напрягаюсь. Если что, я в любом случае недалеко от дома Лапиной.

— Я не у неё. Трубку не берет не знаю почему, может, слишком занята моим братишкой?

— В каком это смысле?

Я кратко пересказываю Ане всё, что успел узнать за последние полчаса от своего драгоценного брата, и получаю такой нехилый удар по совести:

— Ты придурок или да? Да все переписки в приложении подделать можно за три минуты! Если бы она такое правда говорила, поверь мне, я бы точно знала. Она твоего брата считает неадекватным и боится его, а ты веришь в его бредни.

— Да твою ж мать!

Бросаю окурок на землю и лечу в квартиру к Кате, просто надеясь, что там всё в порядке. Я всё же надеюсь на остатки человечности своего брата, поэтому стараюсь не паниковать.

Дверь не заперта, и я влетаю внутрь, слыша крики. Останавливаюсь в проходе, оставаясь незамеченным для обоих, зачем-то подслушиваю разговор. Зачем? Понятия не имею.

— Вёл? Ты и сейчас с этой ролью прекрасно справляешься, — Катя злая, плачет и сжимает свои маленькие кулачки, а я злюсь, что она стоит в одном тёплом халате. Какого чёрта ты в халате, Катя?

— Катюш, послушай меня пожалуйста, — говорит Андрей, наступая, но Катя делает пару шагов назад. Умничка. — Я не отрицаю, что я мудак, но я просто запутался! Да, сначала это было игрой для меня, я знал, что ты была влюблена в меня и что всё, что было у тебя с Димой — чистый фарс. Я сам не ведал, что творю. Но потом я понял, какая ты на самом деле прекрасная девушка. И вызвался в пару с тобой на этот доклад, чтобы проводить с тобой больше времени, только ты всё равно ошиваешься с моим братом, а меня это убивает.

Стою, открыв рот так широко, что лети тут муха — нашла бы убежище. Что? Мой брат реально думает, что Катя настолько глупая, что поверит в его бредовые признания? Да даже если вдруг мир сошёл с ума и он серьёзно влюбился в Катю — она достаточно натерпелась от него, чтобы дать ему шанс.

Смотреть на это нет никаких сил, и я выхожу из укрытия, оставаясь за спиной Кати. Андрей кинул на меня беглый взгляд, но для цыплёнка я всё еще не в поле зрения. И почему стою на месте, когда она начинает говорить — не знаю.

— Во-первых, — начала Катя, и я затаил дыхание, боясь услышать её ответ, — не твоё дело, что там у меня было или чего не было с твоим братом. И я с ним не ошиваюсь, а дружу. Дима прекрасный человек, который, между прочим, даёт мне спокойствие, когда от тебя исходят совсем противоположные эмоции. Ты запутался? А почему ты не думал, каково мне? Когда я видела в тебе чуть ли не божество, ты втаптывал меня в грязь, а теперь чего ждёшь? Что я тебе на шею брошусь? Да я даже не могу верить твоим словам сейчас. Ты можешь играть, чтобы снова делать мне больно. Для чего?

— Мне незачем врать.

— А мне верить незачем. Заболей в день доклада, пожалуйста, я сделаю всё сама, — отрезает Катя, становясь холодной и относительно спокойной. — А теперь уходи. Я не хочу тебя видеть и слышать этот бред.

— Да что вы все находите в моём брате? — крикнул Андрей, и тут я понял, что слышать ответ на этот вопрос уже не хочу. Молчать я больше не буду.

— Тебе не ясно сказали? — Катя подпрыгивает от моего голоса, округляя глаза. — Уходи. Сделай хоть раз то, о чём тебя просят.

— А ты что здесь забыл? — Катя хмурится, и я понимаю, что целым отсюда мне не уйти. Я обидел её своими сообщениями. Я не пришёл, хотя обещал, и это вылилось в их ссору. Опять я виноват. — Не хотел приходить, так вали! Чего ты со мной носишься? Хочешь спасти меня, раз бывшую девушку не спас? Так не надо, я сама себя спасу. Убирайтесь оба.

Обидно ли мне? Да. Но разум стараюсь оставлять холодным: девчонка на эмоциях. И сейчас главное её не раздражать ещё больше. Но и одну оставлять её немного опасно.

Пока смотрю на злющую Катю, не вижу, как Андрей подходит ко мне, пихая в плечо.

— Что? Добился своего? Накрутил хоть кого-то против меня, чтобы хоть что-то тебе досталось, да? Сколько твоих крошек в итоге стонали в моей постели? Пять? Десять? Никто тебя не ставил ни во что, одна вон дура только тебе поверила, и то потому что я ошибку допуст…

Хруст его челюсти раздаётся слишком оглушающе. Слушать это дальше? Увольте.

Катя вскрикивает, закрывает лицо руками, когда от Андрея ко мне летит ответный удар. Что ж, давно мы не дрались, я уже даже забыл, как это.

Удар за ударом, парочку пропущенных по лицу, парочку в живот. У Андрея по виску кровь стекает, а мне, кажется, он ребро сломал. Больно.

Цыплёнок кричит, пытаясь остановить вакханалию, и я понимаю, что она почти на грани истерики. Вот мы идиоты… Не знаю как, но мне удаётся схватить Андрея за шкирку и выпихать его за дверь, захлопнув ту изнутри. Хватит, Катя и так напугана, ужасный для неё день, и избивать друг друга до смерти надо точно не у неё на глазах.

Бегу обратно в комнату, замечая её, такую маленькую и разбитую сидящей на полу и проливающей слёзы в ладошки. Круто я её защитил, да. Очень круто.

— Уходи, — она не очень сильно вырывается, когда я поднимаю её на руки, унося в ванную. Нам обоим не мешало бы умыться. — Уходи, я не хочу видеть вас обоих, уходи.

— Я не брошу тебя в таком состоянии. Не брошу, Кать.

Надоело чувствовать себя беспомощной. Не могу успокоить истерику, прижимаюсь к Диме всем телом. Дрожу, словно стою на морозе в одних трусах, руки трясутся, зубы стучат — картина маслом просто. Казалось бы, нашла из-за чего истерить.

Просто так навалилось всё… Андрей этот несчастный то с ненавистью, то вдруг с чувствами, Дима, который вообще чёрт пойми как ко мне относится. Ещё и Анька с переездом стала нечастым гостем моего дома… Сплошные стрессы.

Дима аккуратно подталкивает меня к раковине, предлагая умыться, и открывает холодную воду. Пожалуй, это как раз то, что нужно.

Ещё минуту рыдаю в ладони, периодически смачивая лицо водой, но аккуратные проглаживания по спине помогают успокоиться окончательно.

Поднимаю голову и через зеркало смотрю на Диму, стоящего сзади. Губа разбита, на скуле кровоподтёк, подбородок в крови… Что там с Андреем, даже представить страшно. Два идиота. Устроили тут петушиные бои, а мне страдай.

Не могу выкинуть из головы слова Андрея, не могу забыть лицо Димы, когда он ударил брата. Все одним быстрым фильмом проносится перед глазами, и я снова опускаю голову, умываясь ещё раз.

Тяжело.

Гораздо проще было не общаться ни с одним из братьев, чем иметь какую-то хрень с двумя сразу.

Потому что Дима то рядом, то вдруг пропадает без объяснения причин, практически игнорируя мои сообщения.

Андрей вообще издевательство, а не человек. Что это за неожиданные признания в чувствах? И откуда эти чувства взялись? Просто взыграла ревность к брату?

Мозги закипают, правда. Не хочу больше ничего решать, честное слово. Хочу есть мороженое и спать.

— Ты в порядке? — спрашивает Дима, и я хмурюсь. Не очень хочу с ним разговаривать, хотя то, что он не ушёл, а остался и успокоил меня, определенно вызывает приятные эмоции.

— Я — да. А вот ты, по-моему, не очень, — поворачиваюсь к нему лицом и киваю на ранки. — Что болит? Ты кривишься.

— Ребро, кажется, сломал. Или трещина. Ничего страшного, пройдет, — он пожимает плечами, словно ему каждый день по ребру ломают и это для него такая же обыденность, как и зубы почистить. С ума сойти можно.

— Надо в больницу! — Дима выходит из ванной, и я плетусь за ним. Почему мне не все равно?

— Лучше скажи, где у тебя перекись, — Дима закатывает глаза на мою адекватность, ведь с переломами, даже предположительными, стоит пойти к врачу, но он так совсем не считает.

— Я обработаю все раны, только… — замолкаю, отчего-то испугавшись своих мыслей. Как Дима отреагирует? — Только позови Андрея. Я уверена, он ещё на лестничной клетке. Вам обоим стоит обработать повреждения. Страдали вместе, помощь тоже обоим получать. Да и не хочу я, чтобы рядом с моей квартирой кровавые дорожки были.