Собственное бессилие приводило Волжанова в ярость и отчаяние. Он искал путь к бегству, только, чтобы как-то отвлечься. Он тихо ругался и пару раз ударил в дверь кулаком, на что она ответила басовитым гудением. Боль в пальцах вернула Игорю способность размышлять более взвешенно. Что толку от его ярости от этих эмоциональных вспышек? Что толку колотить по стенам и двери. Сейчас нужно успокоиться, отдохнуть по возможности и ждать удобного случая. Наверняка такой подвернется.

В течении следующей четверти часа, Волжанов почти смог взять себя в руки. Единственным, самым сильным его беспокойством остались Яна и Мила. Но если о судьбе последней можно было только гадать, то положение Яны было во многом опаснее и безнадежнее. Чувство жалости и острой вины не покидали Волжанова. Всю свою жизнь девушки достаточно успешно скрывались от церрокенов, но вот явился он и втянул сестёр в свои непонятные и рискованные дела. Сломал установившийся порядок, смутил доверившихся ему людей всякими россказнями и туманными перспективами на будущую счастливую жизнь. И что в итоге? Жива ли Мила, оставшаяся одна в горах? Жива ли Яна, не смотря на заверения Корна Лимара?

Нет, всё-таки нужно было идти одному в заброшенный город и рисковать только собственной жизнью. Игорь чувствовал себя какой-то эгоистичной мразью. Он и не подозревал за собой такое: использовать других людей ради собственных интересов.

Горестные размышления Волжанова были прерваны громким лязгом отодвигаемого засова. Дверь распахнулась и в камеру вошел рослый церрокен-охранник.

— На выход! — коротко приказал он.

Волжанов покинул камеру. За спиной грохнула дверь. В помещении был еще один охранник, поджидавший пленника. Встав по обе стороны землянина, церрокены повели его сначала знакомым коридором, потом снова мимо угольной шахты и далее в другую часть огромного здания.

Сворачивая, то в один туннель, то в другой пленный землянин и его конвоиры шли минут десять. Пару раз по пути, им попадались другие церрокены. Некоторые смотрели на Волжанова с любопытством, другие с откровенной злобой и ненавистью.

Спустившись по широкой каменной лестнице, троица вышла на широкий двор, где Игорь заметил две стоянки для «бегунов». Там было в общей сложности десятка три машин. Снаружи было сумрачно, свет заходящего солнца едва пробивался из-за каменных стен, да ещё высоко в небе сгущались свинцового цвета тучи. Весь двор был припорошен недавно выпавшим снегом, но если верить словам Корна Лимара не пройдёт и пары часов, как весь он будет поглощён здешними растениями.

Волжанов и его спутники пересекли двор и приблизились к цилиндрическому выступу, который был, то ли пристройкой, то лиизначально частью здания. Здесь они остановились перед массивной бронированной дверью. Посередине неё была полукруглая панель со множеством светящихся индикаторов. Охранник, шедший слева приложил к ней растопыренную ладонь. Долго ждать не пришлось. С гудением, дверь отъехала в сторону.

Второй конвоир подтолкнул Волжанова.

— Шевелись, н-гха!

Помещение, в котором они оказались было небольшим и здесь имелась всего одна дверь овальной формы. Она открылась, приглашая в полутёмную кабинку, подвешенную на мощных тросах. То, был лифт довольно таки грубой и примитивной конструкции, ладно хоть работал на электричестве.

Поездка на лифте продолжалась секунд пятнадцать. Вот, дверь открылась и церрокены вывели пленника в длинный, прямой как стрела коридор. В конце его виднелась закрытая дверь, то ли обшитая листами стальной брони, то ли полностью выполненная из стали. Дверь открылась при приближении троицы бесшумно и автоматически. Волжанова ввели в небольшой зал с высоким потолком и длинными узкими окнами, расположенными по двум сторонам помещения. Солнце почти уже скрылось, уступая место надвигающейся ночи, лишь слабые красноватые отблески ещё проникали в окна.

Из мебели здесь был громоздкий диван с подлокотниками в виде голов зуунов, прямоугольный стол на низких ножках и пара кресел, на вид вроде бы вполне удобных для человека. Конвоиры оставили Волжанова одного и вышли. Но одиночество пленника продолжалось не больше минуты. Дверь вскоре открылась и в комнату быстро вошёл Корн Лимар. Предводитель церрокнов был закутан в тёмно-фиолетовый плащ, в руках он держал что-то вроде большой сумки, которую поставил на стол. Жестом Корн Лимар предложил Волжанову устроиться в одном из кресел.

Игорь присел, стараясь сохранять вид хладнокровный и спокойный, но внутри его так всего и трясло. Предводитель инопланетников явился один. Яны с ним не было.

Корн Лимар прошёлся по комнате туда-сюда с задумчивым видом, во всяком случае, так это выглядело со стороны. Затем, он приблизился к Игорю и протянул ему предмет, схожий по размеру с круглой запонкой.

— В ухо, нгха-гор, чтобы лучше понимать.

Волжанов принял этот странный коммуникатор и всунул его в левое ухо.

— Как меня слышно? — спросил церрокен, совершенно без всякого акцента.

— Хорошо, — пробормотал удивленный Виктор.

— Это наш линг-корректор, — объяснил Корн Лимар. — Я говорю, он переводит мою речь, адоптирует к твоему восприятию. С точностью передаёт интонацию, стиль речи, характерные особенности, жаргонные слова. Мы будем общаться так, как если бы оба были людьми…

— Или церрокенами, — добавил Игорь.

Его собеседник кивнул, потом, спросил:

— Я вижу, ты чем-то недоволен.

— С чего же мне быть довольным? — зло усмехнулся Волжанов. — Я угодил в плен.

— Но ты, ещё жив.

— Меня сейчас больше заботит, жива ли моя подруга.

— Жива. Она за дверью. Мы начнём разговор, а потом вы увидитесь.

— Может, чтобы разговор получился, мне лучше увидеть её сейчас?

— Нет, я принял решение. Придётся тебе принять мои условия.

— Ну да, что ещё можно услышать от захватчика?

— Верно, землянин. Твоя раса была побеждена в войне и теперь это даёт нам право всегда и во всём ставить свои условия.

— Спорное утверждение, насчёт победы, — запальчиво произнёс Игорь. — Человечество ещё живо.

— Твоё человечество, его жалкие остатки прячется от нас по лесам, — усмехнулся Корн Лимар. — Да копает для нас уголь. Ты видел шахту?

Игорь промолчал, но поскольку это было очевидно, предводитель не стал развивать дальше эту тему.

— Я хочу поговорить о другом. Устраивайся удобнее Игвол, беседа предстоит интересная и долгая.

— По правде сказать, не вижу темы для нашей беседы, — раздраженно ответил Игорь.

— Это зря, — усмехнулся Корн Лимар — Полагаю, жизнь твоей женщины достаточно волнующая и интересная для тебя тема.

— Мы будем, только об этом говорить?

— Не только. Я приказал доставить тебя сюда, чтобы кое-что обсудить, а о твоей женщине напомнил, чтобы ты был более сговорчив.

— Итак, люди и церрокены оказались в одной лодке. Война не принесла нам ничего кроме страданий и потерь. Наш космический флот уничтожен, многие технологии забыты, секрет сверхсветовой скорости утерян. Мы привязаны к этой умирающей планете и ради общего спасения должны заключить мир и отнестись с пониманием друг к другу. Я всегда говорил, что наши расы имеют больше сходства, чем различий. Мы можем договориться. Времена изменились, конфликт должен остаться в прошлом. Мы должны исправить ошибки наших предков.

— Отлично, — усмехнулся Волжанов. — Почему бы для начала не освободить всех рабов, что гнут спину в той угольной яме?

— Пока, их работа нужна нам, — уклончиво ответил Корн Лимар.

— Пусть ваши воины поработают.

— Воины охраняют крепость. Для тебя ведь не секрет, что другие кланы нападают на нас.

Волжанов призадумался. Ясно было, что церрокен хитрил. К чему все эти разговоры о прекращении вражды? Куда клонит этот проклятый инопланетник?

— Мир, о котором ты говоришь, будет заключен только от твоего имени? Твоим кланом? — спросил Игорь.

— Для начала — да.

— И для этого я тебе нужен? Чтобы я передал всем людям, что твой клан более не враждует с землянами?