Похоже, она издевается.

— Я не проиграл.

— Что, прости?

— Я выиграл бой со счетом три-ноль. Всухую.

— Шутишь.

— Спроси у Акиры.

— Я тебе верю. Просто… это шокирует, признаться. В прошлом году Аристарх организовал школьный турнир по кендо. И, как бы это сказать… Акира, не особо напрягаясь, вырубила всех, включая Романа Шуйского.

— Без магии?

— Без. Только синай и доспехи.

— Она хороша, — признал я.

— Это мечи, Илья.

— И что?

— Ну… допустим, ты умеешь поглощать навыки тех, кого убил на арене. Это объясняет многие вещи. Рукопашный бой… не стану лезть в твое прошлое. Но… фехтование?

— Простолюдинов не обучают кендо, — хмыкнул я. — Ты имела в виду именно это.

— Не обижайся.

— Всё норм, — я сделал глоток из чашки. — Как ты помнишь, я умею телепортироваться. Уже несколько месяцев я тренирусь в одной школе… название которой не буду разглашать. Школа находится за пределами квартала Адамсов.

— Несколько месяцев, — София скептически посмотрела на меня. — Серьезно?

— Я быстро учусь.

— Это правда, — вклинилась Полина. — Я ему даже завидую. Мне вот эти ветки целительские даются с большим трудом.

— Ну, ты же у нас в первом поколении обрела Дар? — улыбнулась Горина.

— Вроде того.

— Илья тоже.

— Поглощение, — напомнил я.

— Бла-бла-бла, — сестра поморщилась. — Вот в кого ты такой, а?

Пожимаю плечами.

— Мало ли. Вдруг мой настоящий отец — демон из Бездны?

— Наш отец — обычный говнюк, — отрезала Полина. — И тебе это известно.

Перекусив в таверне, мы вновь отправились колесить по городу. Нас завезли на обзорную площадку, откуда открывалась шикарная панорама. После этого неполные группы вернулись на корабль. Часть пассажиров решила переночевать в городе, сняв номера в отелях. Кого-то привлекала клубная жизнь, но подавляющее большинство решило зависнуть в местных игорных домах.

Я хочу выспаться.

Завтра нас ждет обширная экскурсионная программа с посещением Акрополя и прочих исторических руин, так что надо запастись терпением. Для моей сестрички-ботанички это важно.

Попрощавшись с Софией Гориной, я завел Полину в номер и усадил в позу лотоса. Отдых отдыхом, но медитации пропускать нельзя. Сам решил пробежаться на сон грядущий по обзорному кольцу. Переоделся в спортивные шмотки и тихонечко выскользнул за дверь. Ничто, как говорится, не предвещало…

В носовой части лайнера меня ждали.

— Тормозни, чернь.

Тот самый парень, что косился на меня в таверне у подножия горы. Я решил не тратить время на придурка и побежал дальше, не сбавляя темп. Надеюсь, кретину не хватит ума швырнуть мне в спину какое-нибудь хитрое колдунство. А если и хватит, то у меня есть «призрачная броня».

Недоносок поступил иначе.

Догнал меня и, поравнявшись, задвинул речь:

— Ты что, совсем не мужик? Поговорить надо.

— Отвали. Дай побегать.

У меня нет настроения ввязываться в дуэли и валить очередных аристократишек. Поклонник Гориной явно качает ветки пилота, мне с этих способностей толку — ноль. Хочется принять душ и завалиться в теплую постельку, а не растрачивать душевные силы на отморозков.

— Ты хоть понимаешь, кто я? — не унимается имбецил.

— Да мне срать.

— Что у тебя с Гориной?

Молчу и наращиваю темп.

Вдруг отвалится.

Курсант не отстает.

— Я тебя спрашиваю. Не зли меня, простолюдин.

— А то что?

— Вызову на поединок — узнаешь.

Перехожу на шаг.

И резко останавливаюсь.

— Как тебя зовут?

— Мирон Салтыков.

— Вот что, Мирон. Я не хочу тебя убивать. У меня отпуск. Я с сестрой полетел в круиз, а здесь — ты. Живи, учись хорошо, плодись и размножайся. Сегодня тебе повезло.

Надеюсь, моя карма после этих слов воссияет аки золотой соборный купол. Иногда можно и пожалеть убогих. Котяток, бомжей, старушек-процентщиц, недоношенных курсантов.

Салтыков шансом не воспользовался.

— Илья Невзоров, я знаю, кто ты. Выскочка, школота. София Горина не для тебя. Ты сейчас же принесешь извинения за свой тон и пообещаешь никогда не подходить к этой особе.

— Иди в жопу, — добродушно буркнул я.

— Я требую сатисфакции.

Закатываю глаза.

Уговорил, чертяка.

— Где и когда?

— Завтра, после всех экскурсий. В шесть вечера. Арена на восьмом уровне. Надеюсь, у тебя есть секундант. Выбор оружия оставляю за тобой.

— Я уделаю тебя без оружия. Секунданта у меня не будет, работаем на камеру, под запись. Весь спектр магических навыков. Смерть и полное пог… В общем, ты понял.

— Условия приняты, — процедил Мирон.

— Не хворай.

Хлопнув камикадзе по плечу, я спокойно побежал дальше.

Грядущая встреча меня не беспокоила.

А зря.

Вот кому, скажите на милость, могут потребоваться дуэли во время кругосветного путешествия с блэкджеком и куртизанками? Разве что аристократам и дегенератам. Некоторые люди удивительным образом сочетают оба этих качества.

Я не стал сообщать сестре о цели своей прогулки.

Надо и надо.

Спустившись на восьмую палубу, я первым делом изучил схему на электронном табло. Арену, как и следовало ожидать, упрятали в глубину корабля, подальше от основных прогулочных маршрутов. Мне пришлось одолеть стометровку радиального коридора, обогнуть закрытый технический блок, подняться по неприметному однопролетному трапу и упереться в круглый люк с надписью «АРЕНА».

По идее, оплачивать помещение должна принимающая сторона. Кроме того, в обязанности Мирона входит предварительное бронирование и открытие доступа принявшему вызов оппоненту. Секундантов у нас нет, оружия — тоже. Это упрощает дело, но врубает опцию автоконтроля, что спишет токены уже с моей карты.

Прикладываю всемогущий кусочек пластика к ридеру.

Сегменты люка шипят, лязгают, раздвигаются. Я вижу металлические штыри блокираторов, всасывающихся в торцевые пазы. Прочерчиваются вертикальные и горизонтальные линии, крышка люка распадается на четыре части. Тихо вздыхают сервоприводы. Лепестки ныряют в переборку.

Я переступаю порог.

И оказываюсь в небольшом помещении, напоминающем раздевалку и холл одновременно. Четыре кресла — по два у противоположных переборок. Вмонтированный в стену телеэкран с заставкой в виде стреляющихся господ. Оба персонажа вооружены однозарядными кремниевыми пистолетами, одеты в духе девятнадцатого века и носят цилиндры на голове. Фоном — осенний парк и кусочек реки.

Комната подсвечена четырьмя световыми линиями, протянувшимися по периметру. Линии прерываются абрисами еще одного люка, пока заблокированного.

Моего визави нет в холле.

Либо Салтыков опаздывает, что моветон, либо он уже внизу, допущен к поединку и ожидает нашей встречи. Мне еще не доводилось драться на полностью автоматизированных аренах. Технологии, используемые кораблестроительными артелями, ушли далеко вперед.

Заставка на экране распалась.

Ожили динамики:

— Сверка личностных характеристик. Встаньте в круг, широко откройте глаза.

Линия неоновой подсветки на полу.

Делаю шаг вперед, позволяю сканеру просветить сетчатку своего глаза.

— Приложите палец к дактилоскопическому снимателю, — голос женский, бесстрастный.

Выполняю приказ.

Сниматель выдвигается из стены под экраном на телескопической мачте. Прикладываю к черному квадратику большой палец. Красный индикатор сменяется зеленым. Мачта втягивает свои сегменты в поверхность стены, запирается квадратной заглушкой.

— Поздравляем, Илья Невзоров. Ваша личность подтверждена. Доступ к арене открыт. Прослушайте краткий инструктаж.

Экран разделяется диагональной чертой. В правом нижнем секторе — моя фотография. В левом верхнем — Мирон Салтыков.

— Согласно четырнадцатой поправке к Дуэльному Кодексу любая сторона может выставить вместо себя замену, если возникли непреодолимые обстоятельства, мешающие провести поединок, — сообщил голос. — Господин Салтыков воспользовался своим правом на представителя. Причина — производственная травма в отсеке жизнеобеспечения. Сейчас ваш оппонент находится в корабельном лазарете и проходит интенсивный курс восстановления. Автоматика арены признала этот факт достаточным для смены личности бойца.