ДОЛОЙ МОРЕ С подозрением я отношусь к пауку, Собак не люблю на своре, Подоходных налогов терпеть не могу, Но ненавижу — море. Если на пол солёной водицы пролить — Вздор, но речь не о вздоре: Если мысленно пол ваш на милю продлить — Будет почти что море. Если за нос собаку укусит оса, Псина утихнет вскоре. А представьте, что воет четыре часа — Это почти как море. Как-то снились мне тысячи нянь и детей; Каждый малыш в задоре Мне махал деревянной лопаткой своей — Подняли шум, как море. Кто, скажите, лопаточки те изобрёл? Кто их строгать спроворил? Лично я полагаю, что либо осёл, Либо любитель моря. Я согласен, красива порой волна И «парус в пустом просторе»... Но, положим, что качка вам очень вредна — Тут уж вам не до моря. Как известно, жучок под названьем «блоха» С нами в извечной ссоре. Где сильней от него пострадают бока? В номере возле моря. Если в чашечках вас не пугает песок, Солёная горечь — в споре, Если в яйцах любезен вам тины душок, То выбирайте море. Если любы вам камни и любы пески, И с ветром холодным зори, Если любы вам вечно сырые носки — Рекомендую море. Кстати, есть у меня с побережья друзья С такой теплотой во взоре! Одному удивляюсь в их обществе я: Любит же кто-то море! Позовут на прогулку — устало плетусь, На кручу взойду не споря; А когда невзначай я с утёса свалюсь, Ловко предложат море. Всё бы им потешаться! И поводы есть: Смеются, не зная горя, Стоит мне поскользнуться и в лужицу сесть — МИСС ДЖОНС Эта песня не из тех, Что сулят певцу успех, Но печалью этих строк Мы затронем чувства всех, Ибо горести такой Арабеллы молодой Посочувствуют сердца И камней на мостовой. Саймон Смит высок и строен — Он любви её достоин; Только с нею Саймон Смит Что чужой — всё «мисс» да «мисс», Арабеллой не зовёт, Как к нему ни повернись. «Милый Саймон!» — позвала; Он — ни с места, как скала; Говорит сестрица Сьюзан на такие ей дела: «Сразу видно, что влюблён! Поручусь за это! Ты послушайся, сестра, моего совета: Письмецо ему черкнуть было бы не худо — Мол, спасибо, я жива и прошла простуда; Скажи, что у кожевни с надеждой будешь ждать, Коль нынче ровно в девять он захочет убежать Вместе с верной Арабеллой». Написала письмо, приложила печать, разоделась в нарядный она туалет — Ожерелья и броши, браслеты, часы, драгоценные перстни — чего только нет: Мужчины слабы и легко впечатлимы, с ними о внешности думай сперва. И ждала бедняжка Смита У фабричной проходной; Намекал уже сердито Ей разносчик: «Пшла домой!» Вскорости Полностью Продрогла она, Дрожала словно мышка; Кожевница одна Ей подала пальтишко. Простуда разыгралась вновь, Но шепчет Арабелла: «Приди ко мне, мой Саймон, и так я долго жду. Сомненья прочь! Глухая ночь — Но он спешит во тьме, Хотя истёк Давненько срок, Указанный в письме. Мой Саймон! Мой Саймон! Милашка Смит! Милашка Смит! Ах Саймон Смит, мой сладкий Смит!» Но на ратуше бьют, и на станции бьют, и во всём городке бьют уж полночь часы. «Ах, Саймон! Недалёк рассвет; Сидеть и ждать тут смысла нет, Но поступлю наоборот: С надеждой жду я твой приход Хотя бы на рассвете, хотя бы на рассвете. Фаэтон голубой Наймём мы с тобой И помчимся в Гретну Грин. Когда со мной мой Саймон Смит... О, как пошло, вульгарно имя звучит! Вот ведь где незадача — это ж надо иметь такое имя; впрочем, когда мы поженимся, будет же он любить меня настолько, что снизойдёт к моей просьбе, Сменит имя на „Клэр“...» Так она сама с собой Рассуждала той порой В надежде, что её он здесь отыщет. «Где ты, где, моя отрада! Симми, ты ли?» Вот досада — Стал какой-то. Не со злом ли рыщет? «Я немало удивлён, видя, что Одни вы тут — Того и ждут Грабители ночные. Часы и брошь — Пожива всё ж (Надеюсь — золотые?): Отдайте мне. Не бойтесь, не Кривите рот. Скажу вперёд: Давно полицейский с участка ушёл. На кухне своей...» «О, проклятый разбойник! Отъявленный вор!» — И так далее: гнев, возмущенье, укор. «Когда я впервые подала Смиту руку, я и думать не могла, что он так подло со мной обойдётся. Полиция здесь найдётся? О, Саймон, Саймон! Как ты можешь так поступать со своей любимой!» Такой между ними шёл разговор, и повар там был, и смотрители, как их называют, присутственных мест. И без умолку гневные вопли, как в театре ином репетиция: «Ну куда, чёрт возьми, запропала вся дурная, ленивая, подлая, эта новая наша полиция?» [45] вернуться В шестой строфе данного стихотворения Кэрролл цитирует Байронова «Корсара» (песнь I, строфа 1). Наш перевод цитаты волен. вернуться При жизни Кэрролла стихотворение не было напечатано. Предполагалось его исполнение в Египетском зале Лондона, чего, однако, не произошло. Написано в соавторстве с двумя младшими сёстрами в 1862 году во время наведывания из Оксфорда домой в Крофт. Стихотворение представляет собой мешанину из двадцати двух песенных мотивов, начиная известной балладой «Капитан и его усы» и заканчивая знаменитым гимном «Правь, Британия!». Гретна-Грин известная деревушка на границе с Шотландией, в которой было заключить брак по упрощённой процедуре. |
