Подкатился робот-официант, мы заказали ланч. Рената первой начала разговор.

– Итак, профессор мы с вами остались вдвоем. Вы обдумали мое предложение?

– Я предположил, что это розыгрыш. Мой друг пропал, и я надеюсь, что он хочет таким эффектным образом вернуться. Он любит розыгрыши, у него на редкость живое чувство юмора.

– Ваш друг в полном порядке и сейчас работает над новым секретным проектом. Не волнуйтесь за него.

Я удивился.

– Вы знаете Глеба Горбачева?

– Я знаю всех интересных ученых нашего времени, – она ободряюще улыбнулась. – И да, я могу быть вашим информатором.

– Но ведь информаторы запрещены! – мое сердце заколотилось, ладони вспотели.

– Умение обходить запреты ради поиска нового является признаком высокого интеллекта. Тот, кто ищет удивительные возможности и хочет выйти за привычные рамки, иногда способен это сделать. Если, конечно, повезет.

– Вы думаете, мне повезло?

– Еще не знаю. Все будет зависеть от вас. Это крайне сложный путь. По желанию вы всегда сможете вернуться обратно, в привычное русло знакомых исследований. Достаточно будет легкой коррекции, память отфильтруют. У вас не будет никаких проблем, поверьте.

– Как я буду получать информацию?

– Мы будем встречаться, беседовать. Так это будет выглядеть со стороны. Но вы параллельно окажетесь в другом временном потоке, начнете проживать в нем время, как во сне. За короткий период нашей встречи пройдут часы, месяцы, годы, как вы сами захотите.

– Разве такое возможно? – я с недоверием посмотрел на свою собеседницу. – Вы погрузите меня в гипнотический сон?

– Нет, это действительно реальность в прошлом. Только вы сами себе зададите свой волнующий вопрос, а я покажу вам, как это происходило в том временном промежутке, который вы захотите изучать. В любой момент вы сможете остановить этот поток и задать вопрос. Я буду рядом, и каждая наша встреча займет не более получаса. Это стандартное время бизнес-ланча.

– Что вы хотите взамен? – я отлично знал, что за все надо платить. За информацию тем более, в альтруизм информатора я не верил. – Мою жизнь? Деньги? Что же?

Рената снова мягко улыбнулась. Улыбка показалась мне чуть усталой, будто ей надоело объяснять элементарные вещи.

– Очень многое. Ваши воспоминания.

– Воспоминания? – я удивился. – Но они как раз немного стоят…

– Будущие воспоминания о прошлом, которое вы увидите. Я знаю, сейчас вы полны сомнений и еще не сделали окончательный выбор. В любом случае, я должна предупредить: наше общение кардинально изменит вашу жизнь. Вы узнаете совсем другие чувства, другие эмоции – очень сильные и не всегда приятные. Скажите, зачем это вам? Вы успешны.

– У меня такое ощущение, что вы все про меня знаете и спрашиваете, чтобы успокоить.

– И все же?

– Я попал в сложную ситуацию. С одной стороны, я действительно успешен и богат. С другой стороны, я стал терять себя как ученый и все больше и больше отдаляюсь от науки. Об этом мы говорили с Горбачевым. Иногда мне кажется, что совсем скоро это случится, моя работа станет бессмысленна, все остальное тоже.

– Да, резонно… Хорошо, профессор, что вы хотите узнать? У вас есть конкретный запрос?

– Я безуспешно пытался изучать историю бизнеса двадцать первого века, хотел знать, с чего люди начинали, какие эмоции и психические нагрузки они при этом испытывали, и почему эта информация сейчас закрыта. Еще больше я хочу знать, как строили свой бизнес партнеры, и было ли такое партнерство оправданным? Возможно, эти данные не будут востребованы. Но, возможно, они подарят моим изысканиям новый смысл. Я уверен, что современному миру не хватает живых эмоций, даже отрицательных. Они должны быть, но мы от них отказались ради безопасности. И теперь у нас нет никакой движущей силы для саморазвития, кроме денег. Иногда я думаю, что мы утратили нечто очень важное – возможность выбора между добром и злом…

Объясняясь, я чувствовал себя студентом, и, кажется, даже покраснел. Это было крайне неприятное ощущение – будто я оправдывался в том, что не смог самостоятельно решить элементарную задачу. Но Рената слушала очень внимательно, ее взгляд буквально сканировал мое лицо.

– Камиль, если мы начнем работать, ваш привычный мир станет зыбким, без точек опор. Вы получите чуждую вам информацию, и она вас собьет с толку. Трудно будет потом вернуться в привычное состояние.

Я пожал плечами. Последнее объяснение, давшееся мне с таким трудом, окончательно разбило панцирь моей уверенность. Я, по сути, вслух признался в полном бессилии постороннему человеку, и это новое состояние уже само по себе оказалось зыбким. Обратно вернуться я не смогу – мимолетное воспоминание о кафедре перед многотысячной толпой вызвало спазм в желудке. Значит, остается идти вперед – туда, куда меня зовет эта великолепная женщина.

– Я готов.

– Хорошо. Я могу показать вам одну жизнь, одну судьбу. И повторяю. Вы можете задавать вопросы. Если станет тяжело, просто пожелайте прекратить.

– Да, начнем.

Мне стало по-настоящему страшно. Пространство вокруг потемнело, сомкнулось, и я оказался в абсолютно немыслимом месте.

Помещение темное, неуютное. Мебель старая, в углах пыль, допотопная газовая колонка над посудной раковиной уродлива (откуда я знаю, что этот шумный агрегат – газовая колонка?) Возле раковины стоит еще не старая – лет сорока – женщина с напряженным лицом и нервно моет посуду. Тарелки звенят, выскальзывают из ее рук. Справа от нее широкое окно, за ним тесный асфальтированный двор, обнесенный высоким каменным забором, на окне вазоны с домашними цветами. И комната, и двор кажутся мне тесными клетками. Правда, цветы пышные, ухоженные, они явно пользуются любовью хозяйки и составляют резкий контраст с унылым помещением.

За столом сидит мужчина, перед ним пустая тарелка. Он, видимо, только отобедал. Лицо его злое. Судя по всему, разговор с женщиной ему не нравится.

– Ева, сколько можно? Твоя работа не приносит никакого дохода, одни копейки, еще и постоянная беготня. С твоим образованием и тремя дипломами давно пора открыть свое дело и зарабатывать нормальные деньги.

– Послушай, Денис, сколько раз у нас это было? Три раза пытались, три раза закончилось ничем. Все твои партнеры живут и процветают, магазины открыли, мы с тобой свои права отстоять не смогли.

– Потому что ты плохо думаешь. Не о том думаешь, в облаках вечно витаешь. Я на тебя надеялся. А теперь у нас полная задница! Мое увольнение ставит крест на всем. Кто меня возьмет на работу в сорок два года?

– Ты хороший врач-стоматолог, возьмут, – женщина устало вздыхает, видно, что этот бесконечный спор ей смертельно надоел. – Вопрос только в том, хочешь ли ты сам работать?

– Конечно, не хочу! Или проценты получать или весь доход! Что больше?

– Зато ты не тратишь деньги на оборудование и материалы, не заботишься о налогах…

Я, Камиль Алари, испытываю странное ощущение – будто оказался одновременно в сознании каждого из них и сразу все о них понял.

Муж и жена. Ева – давно разочаровавшаяся в жизни, уставшая, нелюбимая женщина, вечная труженица, жертва, готовая уступать всем и во всем. Уверенная, что к сорока годам ее жизнь закончилась, она уже ни на что не надеется и мечтает, чтобы ее оставили в покое. По характеру спокойная и последовательная, она, прежде чем что-то предпринять, просчитывала и обдумывала все возможные варианты – что потратит и что получит взамен. При таких подсчетах ее шансы начать собственное дело всегда равнялись нулю, она получала убыток. Поэтому отказывалась. Она не верила в себя. И замуж вышла только потому, что по всем ее подсчетам это был самый надежный вариант. О чувствах она тогда не думала. Да и не было у нее никаких чувств – только опасения просчитаться и проиграть.

Денис – эгоистичный и самовлюбленный тип, начинал работать обычным врачом-стоматологом, за пятнадцать лет сделал блестящую карьеру, дослужился до заведующего коммерческим отделением клиники, страстно завидовал хозяевам и мечтал о собственном бизнесе. Вся его жизнь служила одной единственной цели – разбогатеть, и он по-прежнему не терял надежд. Умненькая, послушная Ева нужна была ему, как исполнитель. Но до сих пор дело заканчивалось только разговорами. Вчера его уволили за грубость по отношению к подчиненным. Он был не в настроении и вымещал свое зло на жене.