По спине пробежал холодок, ладони вспотели. Я вдруг ощутил давно забытое подленькое чувство вины – на самом деле, я отлично понимал, что истинная причина моего ошеломляющего успеха далеко не научная. Но в свое время необходимо было сделать выбор – или популярная наука и деньги или чистая наука и средненькое существование. Я выбрал первое, за последние двадцать лет превратился в шоумена, активно развлекающего публику и стал сказочно богат. С другой стороны, что в этом плохого? Я не просто развлекаю, я даю людям смысл будущей жизни, учу их быть счастливыми. Миллионы успешных людей не только на Земле, но и на планетах-спутниках достигли личного совершенства благодаря мне! Разве это не достойно высокого звания профессора психологии?

Когда я снова посмотрел в ту сторону, женщины не было. Может, мне показалось? Вряд ли. Мои личные ощущения меня никогда не подводили – я всегда чувствовал опасность. И сейчас она стала явной – опасность разоблачения. Но кем? Странной незнакомкой? Нет, самим собой. Только себе я мог честно ответить, кто я на самом деле. И оттягивал этот момент бесконечно долго – до сегодняшнего дня, до этого презрительного, чуть насмешливого взгляда, который образовал в моем сознании зияющий провал. Сквозь него, словно воздух в пробоину космической станции, стала стремительно улетучиваться моя непоколебимая уверенность в себе.

Нет ничего страшнее насмешки, когда ты у всех на виду. Интересно, кто-то еще видел эту женщину, обратил внимание на ее снисходительный взгляд? Мне стало жарко. Это был провал! Моя защита исчезла. Страстно захотелось побыть в тишине, обдумать странное событие с незнакомкой, проанализировать свое поведение. Возможно, мне показалось, и я, сложив все факты приду к выводу, что это случилось от усталости. Видимо, мой внутренний надсмотрщик, едкий и насмешливый, воспользовался моей кратковременной слабостью и напомнил о том, что настоящая наука делается в тишине и не стоит так дорого.

Я подписал очередной плакат и быстро ушел в боковую дверь – робот-охранник оттеснил толпу, стало тихо. К счастью, охраняемая вип-стоянка была спрятана в центре парка, людей там не было, только роботы-парковщики. Я мог спокойно прогуляться по аллее, полюбоваться осенним пейзажем. И успокоиться. Пронзительно синее небо, красочно окрашенная листва деревьев и кустарников, теплый пряный воздух – все это создавало ощущение какой-то особой, завершенной гармонии, призванной утихомирить даже самые несуразные мысли. Но мои мысли, к сожалению, уже вырвались из-под контроля и стали существовать сами по себе. Начался внутренний диалог. О, как я его ненавидел! Но иногда надо было дать ему состояться, чтобы некто, сидящий в глубинах моего подсознания, перестал задавать свои каверзные вопросы.

– …да, я выбрал именно это направление психологии, потому что считал его самым нужным для человечества. И преуспел. Не моя вина, что люди сегодня в большинстве своем не способны читать сложные книги и решать логические задачи. Не моя вина в том, что человечество не хочет проблем, потому что давно потеряло способность справляться с болью из-за ее отсутствия. Разве плохо отсутствие боли? Это же самое лучшее достижение последних веков развития планеты!

– …интересно, а я сам, справедливо относивший себя к немногочисленной высокоорганизованной касте ученых с высоким интеллектом, смогу справиться с болью? И что будет с цивилизацией, если случится катастрофа? Сколько дней уйдет на то, чтобы, лишенные благ и по-отечески заботливых психологов, люди сдались и погибли?

– …немного, цивилизация взрослых избалованных детей неспособна позаботиться о себе самостоятельно.

– …интересно, а я сам смогу выжить?

Мысли стали колючими, вязкими, неудобными. Я поежился. «Хватит, это усталость, нервы, я не должен так думать. Ничего не случится с планетой, мы отлично защищены! Я нужен им всем, как воздух, и этого вполне достаточно, чтобы ни в чем не сомневаться».

Свернув к стоянке, я вдруг споткнулся и непроизвольно остановился. Впереди боком ко мне стояла та самая старуха и нежно трогала тонкими пальцами багряные листья какого-то экзотического дерева. Лицо ее показалось мне отрешенно-расслабленным, будто она вслушивалась в далекую музыку. В первый момент я хотел пройти мимо и не мешать ей, но передумал – никто еще не смотрел на меня таким холодным изучающим взглядом, это произошло впервые и задело меня на самом глубинном уровне. «Может, я ее случайно чем-то обидел? Ну что же, это несложно выяснить. И закрыть вопрос навсегда, иначе так и буду переживать ни о чем».

– Мадам, как вам симпозиум? – я проговорил свой вопрос энергично, с нажимом.

Женщина повернула голову, настороженно посмотрела мне в лицо.

– А, это вы, профессор, – узнав, она неожиданно улыбнулась, от улыбки ее лицо помолодело. – А вам? Вы довольны оказанным вниманием?

– Я привык к нему и считаю такое внимание заслуженным. Однако в вашем голосе только что прозвучала ирония, – я добавил к своим словам легкие интонации недоумения.

– Ну, здесь много иронии, – женщина развела руками, – везде.

– Что вы хотите этим сказать? Разве тема бессмертия не актуальна?

Она оставила ветку с красными листьями, подошла ко мне, остановилась на расстоянии ладони. Я почувствовал запах ее парфюма – необыкновенно свежий, едва уловимый. Увиденное совсем близко постаревшее женское лицо шокировало меня, но я заставил себя смотреть в ее глаза – очень светлые, холодные, с черными бусинками колючих зрачков. «Надо быть решительным и уверенным, не показывать смущение. Я выше ее во всех отношениях. Это явно недоразумение».

– Профессор, а вы сами в это верите? – она резко направила указательный палец на меня, прямо в середину груди.

– Что, простите? – я невольно сделал шаг назад, моя решительность исчезла.

– В продление жизни, в бессмертие. Разве оно так нам всем необходимо? И зачем оно вам? Продолжать развлекаться самому и развлекать толпу?

Я снова ощутил себя до предела уязвленным, захотелось немедленно поставить ее на место. Кто она такая, чтобы учить меня жизни? Я просто обязан ответить правильно, от этого теперь будет зависеть мое моральное состояние. Окинув ее взглядом всю – строгий брючный костюм, блузка тончайшего шелка в тон, идеально подобранная сумочка – я на секунду задумался. Нет, она не простой посетитель, явно из обеспеченных слоев общества. И, похоже, очень умна. Но почему так плохо выглядит? Постаревшая кожа – все равно, что немытые руки, анахронизм, пережиток прошлого. Что с ней не так? Это меня смутило, не позволило сосредоточиться. Я улыбнулся как можно безразличнее – в конце концов, хорошие манеры никто не отменял.

– Скажите, мадам, а вы не хотели бы отодвинуть свою смерть? Разве вы ее не боитесь? – я намеренно подчеркнул местоимение «вы», намекая на ее внешний вид.

Женщина вдруг громко рассмеялась. Ничего не ответив, она резко развернулась на каблуках, словно я ей надоел, и чуть подпрыгивающим шагом быстро пошла прочь – немолодая, стройная, уверенная в себе. В ее смехе мне послышалась издевка и какая-то странная горечь, граничившая с обреченностью.

Никто никогда еще не выказывал такое явное пренебрежение мне, известному ученому. Никто не игнорировал мои вопросы. Неужели она пытается оспорить известные истины? Но это противоречит всем социальным законам! Человек должен быть счастлив, а для этого необходимо быть здоровым, психически устойчивым и уметь много зарабатывать. Ради будущего бессмертия, о котором как раз говорили на симпозиуме. И оно уже близко. Может, всего несколько лет исследований.

Я почувствовал себя опустошенным. И, смешно сказать – брошенным. Ощущение стало непередаваемо гадким. Черная дыра разрослась до гигантских размеров, поглотив мое благостное настроение окончательно. На ослабевших ногах я дошел до стоянки, сел в свободный флайер, ввел данные и погрузился в гипносон. Очнулся я на площадке своего особняка, вышел, потянулся всем телом, отправил флайер обратно. Неприятное ощущение от встречи с незнакомкой сгладилось, черная дыра затянулась. Осталось недоумение – разве можно вести себя так демонстративно? Это противоречит правилам.