Одноклассники окончательно сдаются. Прыснув от смеха, я утыкаюсь носом в вязанную кофту, но сразу же затыкаюсь. Как бы то ни было, я являюсь ее подругой по несчастью, только вот до носков еще не додумалась.

– Чего вы ржете, дебилы? – взрывается Света. – Это все ложь!

– Если я ошибаюсь, докажи мне обратное, – издевается Витя. – Я буду не против признать свою вину. Уверен, меня поддержат многие.

Все парни класса требовательно воют, а Верещагина становится пунцовой.

– Что за галдеж? – в кабинет входит Мария, и все усаживаются на свои места, а вот новичок снова обращается ко мне.

Проклятье.

– Так на чем мы там остановились? – игриво протягивает он.

– Ты собирался пересесть.

– Выдумки.

– Тогда это сделаю я, – моя рука взлетает в воздух. – Мария Анатольевна!

– Что?

– Пусть Звягин пересядет от меня. Я не хочу с ним сидеть… Он чем-то болеет.

Учитель переводит взгляд на старшеклассника.

– Звягин?

– Только если к тебе на коленки, Мария, – заявляет он. – Не бойся, я мягенький.

– Так! Все! – не выдерживает учитель. – Четверть только началась, а вы уже мне нервы мотаете. Сидите так, как сели. Детский сад, ей богу.

Я разочарованно хватаюсь за голову. Все не может быть так плохо. Не может.

– У тебя есть вода? Жутко хочется пить.

Когда я открываю глаза, чтобы послать придурка, он уже роется в моем рюкзаке.

– Ты совсем ошалел? Дай сюда, – я резко дергаю лямку, отчего она остается в руке Звягина. – У тебя с головой все в порядке?

– Жадина.

Он облизывает сухие губы.

– Ответь мне на один вопрос, почему я должна это терпеть?

– Почему я должен отвечать тебе? Ведь на мой вопрос ты не ответила.

Мне кажется, что я потихонечку схожу с ума.

– Ты ведешь себя, как пьяная свинья. В чем дело?

– В тебе…

Нет, я точно схожу с ума.

Я внимательно смотрю на него и жду пока он рассмеется, но этого не происходит. Звягин медленно тянется ко мне, и на секунду я решаю, что он хочет меня поцеловать. Замираю.

– Что это за запах? – морщится он. – Что это?

В моей голове растерянно скачут догадки. Что это? Гель для душа «Тропический рай»? Кондиционер «Ласка»? Или мазь от прыщей, что вручила мне мама?

В это время нос Вити касается моего плеча.

– Вот черт, – бубнит он. Отводит голову, и его тошнит на пол.

– Вот черт! – взвизгиваю я и прилипаю к стене.

Класс начинает охать, а Мария подскакивает с места.

– Что там у вас опять такое? – кричит она, но когда видит причину смуты, пугается. – Варя, отведи его в медпункт. Срочно.

– Почему я?!

– Я не буду разбираться сейчас – почему! Отведи его, сейчас же, а Сысоев найдет техничку! Давайте, пошевеливайтесь! Боже, ну за что мне все это?

Взяв Звягина под плечо, я с горем донесла его до женского туалета. Около пяти минут он держал голову под напором холодной воды, но когда закончил процедуру ни капли не взбодрился. Он кайфовал от происходящего.

– Так ты ответишь мне? – спрашивает он, стряхивая воду с волос.

Чувствую, что уже готова расплакаться. До истерики не далеко.

– Да о чем ты, блин?

– Ты напишешь мне стих… когда меня не станет?

Меня прибирает смехом.

– Ох, не торопись умирать Звягин. Этому миру нужны контрасты, а ты явно выделяешься.

Парень изгибает светлую бровь.

– Ты считаешь меня особенным?

– Я этого не говорила.

– Но подумала.

– А ты что ли мысли читаешь умеешь?

Он подтягивает бегунок молнии до упора.

– Поверь, ты не сложнее детского ребуса. Я знаю, что нравлюсь тебе.

– Да пошел ты, – на этих словах я выскакиваю из туалета, но тот меня догоняет.

– Я у тебя под опекой, забыла? Ты должна следить за мной. Меня могут украсть.

Из меня вырывается смешок.

– Нужен ты кому, такой облеванный.

Одинокая лямка не держится на моем плече и Звягин молчаливо забирает рюкзак. Джентльмен из него отвратительный. И не мудрено, ведь прежде чем порвать рюкзак, он бесцеремонно в нем порылся.

– Как мне отвязаться от тебя? – вздыхаю я. – Устала.

Витя кладет свою руку мне на плечо и продолжает издеваться:

– Уверяю, скоро от моего дружелюбия ничего не останется. Этот эффект не вечный. Пользуйся моментом, пока я добренький.

– Что это значит?

– Варя! Варя! – мне навстречу бежит Ариша. Из-под ее курточки торчит слоистая белая юбка, на голове объемная корона из фольгированной бумаги, в волосах серебристый «дождик» – это был восьмой день ее пребывания в костюме снежинки.

– А это что за мишура? – удивлено моргает Витя.

Игнорируя его колкость, я подхожу к сестре.

– Ты почему не на уроке?

Арина беззаботно раскачивается на туфельках.

– Мы сдали поделки и нас отпустили. Я показала им твою голову. Мне «крыжовник» за это поставили.

– Голову? – изумляется Звягин, а потом наклоняется к девчушке. – Привет.

– Привет. Как тебя зовут?

– Витя.

Ее глаза расширяются.

– Прям как дядю Витю с Антоновки?

– Да, именно, – смеется Звягин. – А тебя?

– Снежинка, – смущается Арина.

– Серьезно? Нужно быстрее идти на улицу, пока ты не растаяла. Как тебе такая идея?

Моя сестра моментально очаровывается.

– Ура! Мы пойдем играть в снежки!

– Я не стану прогуливать школу! – возмущаюсь я, раскусив его планы.

– Ой, перестань, – отмахивается он. – Что интересного в этой литературе? Скажешь, что повела меня в больницу. Куртки возьмем в раздевалке. Прогуляемся.

– Пожалуйста, Варюся, – молится сестра. – Не будь жадиной.

– Да, Варя, не будь жадиной, – подначивает придурок.

Я смотрю то на одну, то на другого, а потом набираю воздуха в легкие.

– Нет! И это не обсуждается! Я все сказала!

Пока Ариша катается на ржавой горке, я наблюдаю за довольным Звягиным и все больше разочаровываюсь в своей мягкотелости. Он и пяти минут не потратил, чтобы вывести меня на улицу и заставил наплевать на уроки, а ведь от мамы я получила последнее китайское предупреждение. Что я только вытворяю?

– Я жду твой ответ, – говорит Витя, закидывая руку на спинку лавки. – Ты напишешь мне стих?

Даже через куртку я чувствую касание его пальцев, отчего ерзаю на месте.

– Вот пристал. Хорошо, я напишу тебе стих, доволен?

– Нет.

Мне следует брать антидепрессанты в школу. Определенно.

– Что еще? – спрашиваю я, убирая выбившиеся пряди с глаз.

– Признайся, что я тебе нравлюсь, – он говорит об этом так уверенно, что я сама начинаю в это верить.

– Я не стану обманывать.

– Ты не соврешь, если признаешься, Варя.

– Ладно, если я признаюсь, то ты отстанешь от меня?

– Ты уже это сделала, – улыбается он. – Так что я не отстану.

– Нет я…Я не это хотела…

Мне становится стыдно за собственную глупость. Я молчу. Мы оба молчим. Звягин, скорее всего, думает какая я бестолковая, а я лишь убеждаюсь, что так оно и есть.

Кто ты такой, парень?

Мы гуляем уже около часу, но его глаза не прекращают блестеть. С ним явно что-то не так. А еще эти двусмысленные разговоры по поводу его временной дружелюбности откровенно пугают. Может, он действительно болен? Тошнотворной надоедливостью, например?

– Мама! Мама! – крикнула Арина, и я подорвалась с лавочки.

Серый «Nissan» мамы остановился рядом с площадкой. Она приехала за Ариной.

– Черт, – выругаюсь я, а потом смотрю на Звягина. – Сиди здесь, а лучше уйди, – приказываю и бегу навстречу опасности. Меня ждало недельное заключение и пожизненное лишение ноутбука, и все это из-за него.

– Варвара! – ноздри мамы раздуваются. Я замечаю это еще с далека. Меньше всего мне хочется устраивать скандал прилюдно. – Ты почему не в школе?

Я открываю рот, чтобы произнести полную чушь про внеплановый субботник, но меня опережают:

– Добрый день. Виктор, – представляется Звягин, протягивая руку. – А вы?

Мама потерянно смотрит на парня. Ее гнев уходит на второй план.