— Садитесь рядом со своей подружкой, — раздражённо процедил Макаров, бросил сумку на стол и принялся включать проектор.

Пока подруги залезали к креслам, я под шумок пару раз ударила легонько коленом по откинутой назад голове Хилина, за что удостоилась крайне ядовитого взгляда и скривленной моськи.

Стаська сразу же принялась дёргать меня за рукав и тыкать пальцем в спину рокера, явно требуя объяснений. Если бы ещё они были… Саша молча достала тетрадь и ручку, стараясь не смотреть по сторонам. А Настя незаметно достала телефон, что-то напечала и вовсю размахивала гаджетом, тыча в него пальцем. Она прикрывала мобильный спинками кресел нижнего ряда, ведь Глеб Анатольевич иногда зверствовал, если замечал посторонние дела в зале.

— Это кто? Ты что, его знаешь? — шипела Широких.

Телефон в кармане жужжал и отвлекал от занятия, подмывая проверить кучу сообщений от Насти. Я лишь отворачивалась, прятала глаза и делала вид, будто погрузилась в лекцию с головой.

Медленно занятие вошло в ритм. Преподаватель монотонно вещал что-то про быт славян, а я никак не могла сконцентрироваться на информации и экране. Перед глазами так и стоял знакомый затылок, хоть Арс и прикрыл голову капюшоном.

Среди хаотичных мыслей мелькали вопросы, которые я бы не посмела задать Хилину — слишком была обижена, чтоб слушать, слишком любила когда-то, чтоб знать явно жестокую правду. Единственная пришедшая на ум тактика дальнейших действий — молчание и полное безразличие.

Но настал небольшой перерыв между занятиями, и Арс сразу же повернулся к нам лицом. В мгновение ока стянул с меня очки в толстой чёрной оправе и примерил.

— Мне идёт?

“Конечно, тебе всё идёт,” — пронеслось в голове за секунду до ответа. Вместо этого я поджала губы и сухо прокомментировала.

— Ну, и запустил же ты себя.

Щетину Хилин не любил и тщательно от неё избавлялся. Только это было пять лет назад, с тех пор много воды утекло.

Парень потёр ладонью подбородок, пробежался пальцами по коротким волоскам и ухмыльнулся.

— Да-а, — согласно протянул, — давненько не брился. Не спал, не ел, всё о тебе думал.

И подмигнул, отчего Стася и Ася в мгновение ока пооткрывали рты.

— А ты похорошела, — поцокал придирчиво. — Тебе идёт этот цвет.

Мне хотелось измениться до неузнаваемости, и в первую очередь внутри. Только получалось как раз наоборот. За пять лет я перекрасилась в блонд, перестала отращивать косу до пятой точки, проколола губу и бровь, начала носить бесформенную одежду, красить губы коричневой помадой. Постоянно таскалась в наушниках и уходила в себя. Делала всё, чтоб меня обходили стороной. Чтоб никто не приближался. Чтоб даже близкие не узнали.

Родители первое время пытались мне помочь, водили к психологу. Но это не спасало. Я не могла забыть, а потом уже перестала стараться.

Бабушка всегда говорила, что с волосами уходит боль, все печали растворяются, пропадают, а на душе становится легче. Враньё. Даже когда я побрилась налысо, меня всё так же разрывало на части.

Но в последнее время всё чаще всплывало желание вернуть натуральный цвет — красивый светло-русый. И только сейчас я прогнала очередную прихоть, спрятала куда подальше и решила продолжить играть. В таком облике маску безразличия носить намного проще.

Хилин подцепил тонкими пальцами прядь моих белокурых волос, чуть потянул на себя и моментально отпустил, как только заметил совсем уж рассерженный взгляд Стаси.

— Привет, меня Арсений зовут, — уставился на Широких и лукаво улыбнулся. Как дьявол.

— Это Станислава, — ответила вместо шокированной подруги и необдуманно добавила. — Но ты ей не интересен, так что отвянь.

Я знала, что Славка парнями не интересуется, поэтому обычно помогала ей отшивать всех жаждущих знакомства. У меня это всё равно получалось лучше. Только Хилин воспринял всё по-своему. Через призму своего величия.

— Ох, как жаль… Постой, а почему ты за подругу отвечаешь? Неужели до сих пор влюблена в меня?

Его глаза буквально полыхали, когда внимательно следили за мной.

— В таких не влюбляются, — пробурчала и впервые обрадовалась появлению в аудитории Макарова. Мужчина громко хлопнул в ладоши, сказал нечто ободряющее, ведь духота сводила всех с ума, и побежал к тумбе со своими материалами, чтоб продолжить лекцию.

Пока Глеб Анатольевич брёл к трибуне, Хилин не сводил с меня взгляда. Словно ждал, когда я расколюсь и раскрою все тайны. К огромному счастью, преподаватель быстро начал давать новый материал и попутно угрожать несдачей зачёта, и все уставились на огромный экран.

Строчить в тетрадях со скоростью пулемёта я устала уже на двадцатой минуте, поэтому отложила всё в сторону, включила диктофон и откинулась в кресле. Именно это не скрылось от глаз Макарова — он то и дело повторял фразы по два или три раза и неотрывно смотрел на меня. Совесть и страх от его действий так и не очнулись, хоть Стася и пыталась что-то там шептать запугивающее.

— У нас остаётся не так много времени, чтоб распределить доклады. Один доклад на двоих, поэтому оценка будет зависеть от стараний обоих участников работы. Делитесь, как всегда, сами, так что…

— А мне как быть? — громкий голос Хила раздался в полусонной аудитории, как гром среди ясного неба. Все студенты насторожились и стали похожи на сурикатов, ожидающих нападения. Хотя девочки явно мечтали о таком “вторжении”. — Я тут всего на месяц, мне, наверное, не нужно доклад делать.

Сердце болезненно сжалось в комок, разочарование накрыло холодной волной. Всего месяц? Зачем? Почему так мало? Что за дурные эксперименты? По аудитории прошла волна шёпота и восклицаний.

— Нужно, — жёстко отрезал Макаров. — Либо можете сразу покинуть помещение. А на счёт того, с кем вам быть… — он принялся рыться в бумагах, искать списки групп, вчитываться в написанное и качать головой.

В нашей тридцать третьей группе по официальному списку студентов первой шла Саша, моя фамилия стояла второй. Но полтора года занятий у Глеба Анатольевича показали, что либо у него очень странный список, либо он просто меня невзлюбил, поэтому всегда вызывал и спрашивал первой.

Руки тряслись от ожидания. Мольба всем известным богам не помогла. Макаров назвал моё имя.

— Вы вдвоём будете, — то ли сочувственно, то ли мстительно отрезал мужчина и что-то записал в маленьком блокноте.

— Но я не хочу быть с ним в паре!

Возражения все пропустили мимо ушей, лишь Хилин повернулся и улыбнулся нахально.

— Ну, вот ты снова в моих руках, птенчик. Поиграем?

5 лет назад

— А если твоя мама вернётся? — девичий шёпот раздавался в тишине, словно набат.

В свете большой свечи, стоявшей на столе, были видны лишь очертания мебели и мужской силуэт — высокий, худощавый. Он одним движением стянул с себя толстовку, отбросил вещь в сторону и лёг на кровать, оставшись при этом только в джинсах.

— Я же говорил, что они с отцом у друзей в деревне, — терпеливо пояснил Арсений.

— А если брат? Сёма где вообще пропадает? Там вроде по квартире кто-то ходит, — беспокоилась Соня и ёрзала на кровати сильней, чувствуя горячие ладони парня, что залезали ей под футболку и поглаживали талию.

— Никого там нет, Сэм гуляет, — безразлично ответил.

— Почему он так поздно… — договорить девушке Хилин не дал — закрыл рот поцелуем и прижал к себе, не давая шанса на побег.

Хоть и не сразу, но Соня расслабилась, ответила на ласку и даже несмело приобняла парня за шею. И это сработало, как красная тряпка на быка — Арс почувствовал уверенность, поэтому перекатился и прижал Соню своим телом к кровати.

— Что ты делаешь?! — в ужасе оттолкнула парня и уставилась на его довольное лицо. Но Хилин не стал мешкать, схватил ладонями руки девушки, вытянул их над её головой и прижал к кровати, отчего Дроздова сразу же стала брыкаться и пытаться выбраться из крепкой хватки. Силы быстро закончились, и она угрожающе зашептала. — Выпусти меня сейчас же. Арс, я не шучу. Немедленно!