— Мы нашли короткий путь, погнали.

Дружной толпой побрели по малознакомым тёмным дворам, громко хохоча над шутками Гриши и Матвея, вспоминая старые времена, совместные походы на реку, родителей, которые вечно искали парней с милицией и обещали выпороть в следующий раз, когда те пропадут надолго. Буквально через пять минут рядом с аптекой я заметила неприметную витрину с красным козырьком, словно в американском фильме. На двери кафе под названием “Франция” висел колокольчик, и он тотчас оповестил работников заведения о новых посетителях. К нам сразу подскочила милая хрупкая рыжая девочка в не по размеру большом фартуке, полностью закрывающем её ноги, и белой футболке. Она с улыбкой поприветствовала нас и проводила к самому большому столу в середине зала.

Только когда мы начали располагаться и размещать свои вещи, я обратила внимание, что Арс всё ещё шёл следом за нами: недовольный и холодный. Он бросил свою куртку на близ стоящую вешалку, нагло вытеснил Пашу и уселся рядом со мной, словно специально испытывая мои нервы. Кубик и Гриша горячо спорили о том, что заказать. Они оба размахивали руками, нервно подзывали бедную напуганную официантку, задавали ей кучу вопросов и пытались втянуть нас в свои разборки.

— Я тебя не ненавижу, — прошептал на ухо Сеня и, пряча смущённую улыбку, уткнулся в меню.

С недоверием фыркнула и принялась слушать очередную увлекательную историю от Якубова. Прикладывала все силы, чтоб не повернуться к Арсению и не уточнить, не перепутал ли он ничего, ведь все его действия казались настолько противоречивыми, что не оставалось других объяснений — только ненависть.

Пара часов пролетела незаметно. Ребята, как оказалось, совсем не поменялись, остались такими же живыми, родными и чуть бесоватыми. Особенно Матвей. Паша, как всегда, выдавал умные фразы, пока остальные затихали. Гриша всех пытался строить и командовать. Зато Арс на фоне остальных казался вялым и незаинтересованным в общении. Просто пялился на меня и наигранно тяжело вздыхал. Хотя мне удавалось заметить его милую короткую улыбку, когда все остальные умирали от хохота.

Конечно же, после того, как мы вышли на свежий воздух, парни предложили проводить меня до дома. Но из-за Сычёва всё пошло не по плану. Он выскочил из темноты переулка, будто поджидавший грабитель, попросил всех садиться в машину и даже прикрикнул, когда Гранин принялся язвить. Менеджер заскочил в кафе, что-то сказал рыженькой, сунул в руки бумажку и уверенной походкой вылетел на улицу. Константин смерил меня таким взглядом, что если бы я была вампиром, а он экзорцистом, я бы тотчас воспламенилась и с криками сиганула в ближайшую лужу.

— Девушка доберётся сама, пошли, — холодно процедил мужчина и уверенным шагом направился обратно к переулку.

Я с сомнением хмыкнула, развернулась и побрела обратно к дому культуры, чтоб оттуда спокойно по знакомому маршруту попасть домой. Тихие шаги за спиной сразу натолкнули на мысль — Хилин не послушался. Он вообще всегда был слишком своенравным, с крутым норовом. После бешеной славы, статей в газетах и журналах, мне было интересно, как же он мог усмирить характер и пойти на поводу у других людей. Но всё встало на свои места — менеджер его явно недолюбливал. Так же, как и меня. А Сеня взамен награждал его очередной порцией дерзости и непослушания.

— Ты чего тут забыл? — уточнила в пустоту. Сразу же Арс поравнялся со мной, повернул ко мне любопытное лицо и улыбнулся.

— Не могу же я тебя оставить одну. Ты — моя главная проблема, — чуть подумал и добавил. — И головная боль.

— Ну, так и пошёл бы со своим начальником, — фыркнула.

— Он мне не начальник, — прорычал рокер.

Музыкант ухватил меня за руку и потянул в сторону, как оказалось, к машине. Мы синхронно залезли в автомобиль. Выёживаться и отказываться от трансфера я не решилась, да и на улице стало настолько зябко и страшно брести в гордом одиночестве по тёмным дворам, что разум отмёл эту идею.

— Как скажешь, мистер Я-сам-себе-начальник, — скривилась и подставила ладони под дефлектор. Арс, внимательно наблюдавший за моими движениями, что-то включил, понажимал, и тёплый поток воздуха принялся приятно согревать кожу. Он в ожидании выгнул бровь, и я сдалась под молчаливым натиском. — Спасибо.

Сеня усмехнулся, включил поворотник и надавил на педаль газа. Машина устремилась по плохим дорогам, собака на торпедо весело болтала головой.

Через пять минут около моего дома, когда Арс мягко притормозил около подъезда и заглушил двигатель, мне показалось, что он хочет что-то сказать, но никак не решается. Мнётся, смотрит вдаль, поджимает губы, потирает руки. Наблюдать за всем этим наскучило, поэтому я схватилась за ручку двери и замерла.

— Я тебя не ненавижу, — повторил второй раз за вечер Сеня.

— Расскажи это кому-нибудь другому, — спокойно возразила, хоть сердце и ускорило свой ход.

Надежда вновь зажглась, как новогодняя гирлянда среди ночи.

— Серьёзно, Дроздова, — как-то уж слишком горестно вздохнул. — С чего мне тебя ненавидеть? Мы всё же встречались с тобой, если не забыла.

Злость и бессилие захлестнули с головой, появилось неконтролируемое желание закричать на него, обозвать, ударить кулаком в грудь — выплеснуть скопившиеся эмоции.

— Не забыла, — обиженно рявкнула. — Всё прекрасно помню, особенно тот момент, когда ты меня бросил. Именно тогда, когда нужен был больше всего на свете. Если ты, конечно, не забыл.

Арс отвернулся к окну и замолчал. Ручка двери, которую я с силой сжимала, приятно холодила разгоряченную ладонь.

Уходить не хотелось. Сеня готов был раскрыться, я это ощущала нутром, но никак не мог пересилить себя, выложить тайны, признаться и вывалить на мою голову правду.

— Разве такое забудешь, — зашептал. — Я себе это никогда не смогу простить.

— Тогда почему? — без сил взвыла севшим голосом.

— Я… не могу. Честно. Не сейчас. Ты не готова. Да и я, признаться, тоже.

Чувство, что он откроется, мгновенно испарилось, как и желание продолжать разговор. Впрочем, один вопрос, который мучил меня, грыз душу и не давал спокойно существовать, я задала на прощание:

— На прошлой неделе тебя долго не было, где ты пропадал?

Краем глаза заметила, как Арс с нескрываемым удивлением посмотрел на меня.

— По делам группы мотался, мы новый альбом делаем.

Этого было мало. Меня интересовали совсем не дела группы, а нечто иное. Понимая, что сам Хил не догадается, уточнила напрямую:

— В эти дни ты виделся с Сашей?

Казалось, он удивился ещё сильней, даже растерялся.

— Ну, да, — неуверенно промычал. От сковавшего сердце ужаса и боли резко прикусила нижнюю губу и отвернулась. Железный привкус крови обжёг язык. В голове билась лишь одна мысль: "Бежать!". — У неё же брат двоюродный крутой фотограф, вот мы в его студии работали. Пытались обложку сообразить. А Сашка постоянно крутилась рядом, сказала, что учится у Вовки фотографии, вроде как опыт перенимает. К чему, собственно, вопрос?

На секунду мне показалось, что я зависла не над асфальтом около дома, а над ужасающей пропастью, готовая вот-вот сорваться вниз. Комок, застрявший в горле, начал потихоньку рассасываться. Она не врала, что Арс был с ней. Технически они были вместе, но для Хилина это всё являлось лишь частью работы. Они не ходили на свидание, не миловались по углам, как голубки, не обсуждали меня за спиной. Сеня хоть и бросил меня, но точно не ради Саши — он её никогда на дух не переносил. И как я только могла решить, что эти двое тайно встречаются?

Задышала глубже, шумно, словно только что пробежала стометровку.

— Да так, уже не важно, — отмахнулась и на ватных ногах выскочила из автомобиля. Покрасневшие от стыда щеки горели, и совсем не хотелось, чтоб об этом догадался и музыкант. Я прислушалась к звукам вокруг и расслабилась только в подъезде, когда тяжёлая железная дверь захлопнулась за спиной.