Аррани не приходит в себя уже второй день подряд. Его раны регулярно перевязывает один из братьев, иногда же за это дело берётся сама принцесса Асонии. В последнее время исключительно она занимается пострадавшим другом. В разговоре с Коннором она кратко просит его, чтобы рядовые ассасины, которые могут заняться делом похищения Саксонской, взялись за поручение. Со словами правой руки о том, что тот посылает ассасина на слежку за похитителями, Мина берёт себя в руки и снова меняет своё решение, только в противоположную сторону: она чётко осознаёт, что продолжение поисков Нины — дело святое и насущное. Она бы никогда и ни за что не оставила подругу без присмотра, если бы была такая возможность. Так что теперь, когда принцесса вернулась в сознание и начала трезво оценивать ситуацию, ей больше всего хотелось вернуться к преследованию ассасинов-предателей. Однако одно «но» мешало ей встать с места прямо сейчас и сделать то, что она хотела. Глава клана Огня. Это был Аррани и его глубокая рана. Каждый раз, когда Мина наносила свежие бинты, её сердце начинало биться в учащённом темпе, руки немного тряслись, а в голове пустело. Девушка не могла сдерживать свои эмоции, так она переживала за него. Один его вид делал её несчастной и беспомощной. Казалось бы, Аррани выступал для неё в качестве проводника к её лучшей подруге, но сейчас это было далеко не так. Всё оказалось гораздо серьёзнее. Этот парень вызывал в Мине новые, неведомые ей чувства. Она не до конца понимала их, но отказаться от них она также не могла.

Так, чтобы не просиживать на одном месте весь день, светловолосая следила за ассасинами Аррани. Подробно изучить их было не так много времени, потому что они постоянно отлучались из поместья по своим делам или заданиям. Мина видела, как умело глава Вилании руководил собратьями. Ко всему прочему, принцесса была в курсе, что Коннор лично постоянно отбывает в соседнее княжество для вычисления местоположения предателей. Где-то в середине дня он возвращается. Не найдя принцессу Асонии рядом с лучшим другом, правая рука главы слегка теряется и не спеша проверяет все комнаты поместья. В итоге парень находит её на заднем дворе. Принцесса сидит на мягкой зелёной травке возле ручья и смотрит перед собой. Коннор подходит к ней сзади. Мина чувствует его присутствие, делает полуоборот и всматривается в новоприбывшего. Его открытый спереди плащ кажется особенно завораживающим и красивым на фоне заката солнца. Ассасин присаживается рядом и берёт в руку случайную палочку, лежавшую на земле. Подобным жестом он показывает ей, что доверяет ей и разговор будет вовсе непринуждённый.

— Как себя чувствуешь? — начинает он, вертя палочку исключительно в левую сторону.

— Получше. Ар пытается проснуться. Изо всех сил. Я вижу это, когда он чуть-чуть шевелит пальцами рук. Видя это, мне становится намного легче, и тогда я думаю, что не всё потеряно. Он обязательно очнётся. Нужно лишь подождать…

Её небольшой монолог успокаивает душу Коннора. Асонская умеет разглядеть в ситуации худшие и лучшие стороны, притом выделить для себя самое важное, самое обнадёживающее, что может прийти на ум. Ассасин кидает веточку в воду. Та недовольно плещется в собственной оболочке, мрачно отреагировав на поступок человека, однако быстро успокаивается и снова приходит в равновесие и спокойствие.

— Ты снова был в Иксонии, да? — осторожно интересуется девушка.

— Да. И у меня для тебя хорошие новости: они всё ещё не покинули княжество. Никуда не ушли и, как я понял, в ближайшее время и не собираются.

Мина с облегчением шумно выдыхает, положив на секунду руку на грудь. Такие новости её непременно радуют. А вот Коннор настораживается ещё больше прежнего: он не понимает мотивов предателей: почему они так медлят и задерживаются на одном месте намного дольше, чем это положено. Парень ведь понимает, что они бойцы, не простые бандиты с улицы. Даже новые члены клана ассасинов знают лучше всего то, что никогда нельзя оставаться на одном месте больше одного дня. Профессиональные наёмники должны быть мобильны и кочевать от города к городу, от места к месту, не останавливаясь. Это есть символ их существования и способ выживания. В любом случае, то, что похитители не двигаются дальше, думает Коннор, это даже на руку. При подобном раскладе они могут ненадолго расслабиться и, возможно, дождаться, пока глава клана придёт в себя. Вот тогда дело сдвинется с точки, на которой все остановились.

Тишина положительно влияет на молодых людей. Они сидят возле живительной успокаивающей воды и смотрят на уходящую звезду. Порывистый ветер развивает пышные и блестящие волосы Мины в одном направлении. Коннор ловит этот момент и запечатлеет его в своей памяти. Его глаза блестят от небольшого изумления. Он снова проникается в воспоминания, в те дни, когда при её виде не может оторвать взгляда. Всё-таки принцесса Асонии очень красивая барышня, кто бы что ни говорил. Она одарена лучшими чертами женского образа. В голове Коннора Асонская предстаёт именно в таком виде, хотя в жизни всё немного по-другому. Он позволяет себе небольшую вольность и практически неосознанно прикасается к её поднимающимся локонам. Светловолосая чувствует это и резко хватается за место, к которому парень только что прикоснулся, и недоумённо смотрит на него.

Уходящие на сон птицы подают сигналы своим семьям, чтобы те возвращались в гнёзда. Шустрые полёвки незаметно пробегают мимо, чуть вдалеке, а порывы ветра затихают и останавливаются в пространстве, создавая естественную тишину природы.

— Простите, принцесса. Обычно Вы носите широкие косы, а сейчас не уделяете им особого внимания…

— А-а, — протягивает она, убирая маленькую прядь за ухо и чуть откидывая волосы назад, — ты заметил это?

— Конечно. Это… некая часть моих обязанностей, — неуверенно отвечает он.

Мина тихонько смеётся, и это делает её ещё прекраснее. Несмотря на её состояние, вызванное ранением Аррани, она всё ещё может вот так улыбаться и быть незаменимой принцессой Асонии. Коннор старается отпустить этот завораживающий образ и переключиться на что-то другое, но у него это плохо получается.

— Коннор, скажи…

— Да?

— Почему у меня такое чувство, что мы встречались раньше?

Этот вопрос чуть ли не застаёт ассасина врасплох. Это явный удар под дых, которого он никак не ожидал. Признаваться, что знает её с детства, было для него труднее всего.

— Хоть ты и просил меня не задавать тебе лишних вопросов, но мне всё-таки очень любопытно, откуда ты знаешь моё имя и как я выгляжу? Мне показалось, что ваши ассасины не в курсе, кто я такая. Да даже Аррани не знает этого!

— Что ж, — расслабившись, говорит он, — я могу Вам сказать…

— А когда мы снова перешли на «Вы»?

— Вы моя принцесса, это естественно. И закройте на минуту рот, не перебивайте. Я ещё не закончил.

— А, ну как скажешь, — с долей сарказма отпускает она и шутливо дёргает головой с серьёзным выражением лица. Коннор хмурится на подобное, но пропускает мимо.

— Наш клан нацелен на защиту граждан королевства, но это не значит, что мы должны изучать каждую выдающуюся личность с утра до ночи. Единственный, кого должен знать в лицо каждый рядовой ассасин клана — это Ваш отец. Нам запрещено без надобности упоминать его в разговорах, но помнить его зрительно — наша обязанность. Всё-таки… он является главным и, пожалуй, практически единственным звеном между нами, ассасинами, и простым народом. Что же насчёт Вас… то я предпочту сказать, что мне просто хотелось знать, как выглядит вторая леди королевства, после королевы.

— Х-мм. Твоё объяснение вполне логично. Я могу принять его, но мне так и непонятно, почему бы вам не пробежаться по королевскому древу и хотя бы знать, кто входит в мою семью помимо отца. Политическая взаимосвязь это хорошо, но мне даже немного обидно, что ассасины моего государства, такие важные люди, не знают, кто я такая.

— Это в Вас говорят юношеские мысли?