Аглае Викторовне не хотелось лишний раз ранить чувства Ильи, поэтому она решила разрядить обстановку:

– Как у Марка дела? Мне кажется, я не видела его уже сто лет!

– У него все хорошо. То есть, как для него – хорошо. Увяз с головой в работе. Вот, еле-еле смогли выкроить день, чтобы всем вместе сходить на природу. Когда Веточка уедет, а у Марка минует кризис на работе, мы вместе с ним приедем. Обещаю.

– Договорились! Ладно, мой милый, рада была тебя услышать. Буду ждать вашего приезда. Мне уже пора собираться в баню. Мы же всегда ходим с девчонками по воскресеньям перед работой. Ну, ты помнишь. Не думай о плохом. Все у тебя будет хорошо! – Аглая Викторовна всегда так говорила, и всегда делала яркий акцент на последнем слове.

– Пока! Хорошо попариться! – усмехнулся Илья и отсоединился.

Не думать о плохом. Легко сказать, да трудно сделать. На самом деле, он и не думал ни о чем плохом до этого разговора. Как ни старался Илья оттолкнуть от себя все дурные мысли, червячок сомнения все-таки смог поселиться в его голове и начать робко шевелиться. Он был уверен, что у них с Веточкой обоюдно крепкие и желанные отношения. И все-таки, интуитивно он чувствовал, что что-то тут было не в порядке.

Илья стоял у окна и рассеянно наблюдал за проходящими по улице людьми. Мысли со свистом проносились в его голове, и, единственным его желанием сейчас было выключить их все. К сожалению, он так делать никогда не умел. Даже когда Илья ложился спать, будучи изрядно вымотавшимся за день, в его разуме оказывался целый поток различных мыслей, идей, размышлений. Всякий раз, они с довольным видом потирали ладошки и располагались там, как у себя дома. И ладно, если бы они были позитивными, радующими душу и сердце. Теми мыслями, что дарят целый спектр благосклонных чувств. Но, как чаще всего это бывало, большинство из них оказывались какими-то мрачными, отрицательными, даже страшными. В лучшем случае – просто однотипными и серыми.

По тропинке, что вела от соседнего подъезда до остановки, держась за руки, прошли девушка и молодой человек. Визуально они были очень похожи на них с Виолеттой. Примерно такая же комплекция у обоих, схожий рост и цвет волос. Они над чем-то шутили и смеялись. Невооруженным глазом было видно – они счастливы. Увидев их, Илья испустил печальный вздох и беспомощно обнял себя за плечи.

Нетрудно догадаться, что Илья являлся очень впечатлительным человеком. Таким он помнил себя с самого детства. Еще тогда он понимал, что это отличает его от значительной доли ровесников. Ему не нравился этот аспект своего характера, и с течением лет он, как мог, пытался это искоренить. Не получилось.

С двигающимися вперед минутами тревожность в Илье все только росла. На нервной почве он начал ковырять заусенцы у ногтей – его «любимая» привычка, от которой он также никак не мог избавиться.

Очередное звуковое оповещение заставило Илью вздрогнуть. На этот раз никто не звонил. Смартфон всего лишь сообщал о том, что зарядка заканчивается. Подсоединив телефон к сети питания, и убедившись, что зарядка пошла, он положил телефон обратно на стол.

Илья задумчиво подошел к книжной полке и взглянул на бумажную фотографию, которая лежала между крайней книгой и стенкой полкой. На снимке были запечатлены его родители. Лучезарная блондинка и, по совместительству, миловидная девушка (именно девушка, а не женщина!), которой никак нельзя было дать тридцать девять лет – не больше двадцати девяти, честное слово – и привлекательный русоволосый мужчина в легком летнем пальто с удовольствием позировали перед фотографом на дне города. Фотографом, кстати, был сам Илья. Оба в темных очках и в стильных шляпах. Все по последним указаниям моды, разумеется. Отец Ильи стоял позади матери и обнимал ее за талию. Как же сильно в эту секунду Илье захотелось поговорить с ними. Взять и выговориться. Описать весь тот тяжкий груз, который лежал у него на душе и мешал спокойно жить. Бывают такие дни, когда хочется излить душу.

Глубокий выдох перед решающим действием. Илья зашел на кухню и обнаружил Виолетту сидящей за столом с чашкой чая в руках. Девушка держала чашку двумя руками и смотрела в пустоту перед собой. Илья слабо подергал губами из стороны в сторону, и, нацепив на себя маску спокойствия, дружелюбно спросил:

– Ну что, идем?

– Нет, я передумала, – ответила она и отхлебнула из чашки.

– А ты солнцезащитным кремом намазаться не забыл, мой милый? – ласково улыбаясь, спросил Марк.

Илья лежал на спине, подложив под голову сумочку Виолетты. Он нехотя открыл глаза и машинально уставился на Марка. Более глупого и странного вопроса прозвучать не могло. Ну, как раз в стиле Марка. За двадцать четыре года своей жизни Илья уже привык к тому, что Марк периодически его подкалывал, поэтому не обижался. Но раньше его это ужасно раздражало и бесило.

– Не забыл! – передразнил он Марка, подражая его интонации.

Тот рассмеялся, после чего перевел свой взгляд на Виолетту.

– Во сколько у тебя самолет?

– В половине шестого вечера, – вяло отозвалась Виолетта и сделала глоток вина.

– Это прямой рейс?

– Нет, будет пересадка в Польше. Я хотела, чтобы это был прямой рейс, но, как выяснилось, на конец августа таких билетов в принципе не существовало, не знаю почему. Придется больше четырех часов томиться в Варшавском аэропорту, – недовольно пробрюзжала девушка, ложась на простыню. – Как будто мне больше заняться нечем.

– Кошмар, мне бы твои проблемы, – усмехнулся Марк про себя. – Да ладно, брось! Не сутки же ты там будешь торчать.

Виолетта лишь угрюмо хмыкнула и накрыла лицо своей летней шляпкой с опущенными полями и черным бантом. Должно быть, хотела сделать вид, что ее здесь нет. А может, действительно просто спряталась от палящего солнца, не подразумевая никакого негативного подтекста. Как не крути, ни одного произнесенного в ответ слова Марк так и не дождался.

– Ясно, она опять не в духе, – желчно подумал он.

Илья был увлеченно занят виноградной гроздью, которая очаровывала его с самого начала пикника. Если говорить начистоту, он не был особым фанатом ни фруктов, ни ягод. Бывало, что с ним случались внезапные вспышки желания в виде первых шагов к правильному питанию, но они очень быстро забывались, как только на пути попадался «Бургер Кинг». Но эти виноградинки оказались настолько обворожительно прекрасными, да еще и без косточек, что Илья просто не смог устоять.

В первое время, когда они с Марком еще только приехали в Петербург и стали снимать одну квартиру на двоих, Илья питался либо полуфабрикатами, либо «фастфудом», либо тем, что готовил Марк. Готовил он восхитительно, тут без вопросов. Проблема была в том, что из-за работы у Марка частенько просто не оставалось времени на готовку, и приходилось перебиваться тем, что оказывалось в холодильнике.

Настроение у Ильи было слегка упадочное, хотя он умело это скрывал. Ему не хотелось встревать в разговор, поскольку он с самого утра говорил что-то не то, чем вызывал или добрый смех Марка, или – худший из вариантов – приступ раздражения Веточки.

Ребята находились на небольшом песчаном участке, поодаль от основной части берега. Полукругом их обступали зеленые насаждения кустов и невысоких деревьев, так что они были спрятаны от большинства отдыхающих в тот день на пляже людей. Но, даже не смотря на это, до них отчетливо доносились беззаботные крики плескающихся в воде детей и визжащих на них мамочек, чтобы те не заплывали слишком далеко.

– Миша, я кому сказала? Немедленно выйди из воды? – женское сопрано резким звоном отдалось в ушах Марка.

– Да я недалеко, мам! – прозвучал мальчишеский голос в ответ.

– Ты слышишь меня или нет? Живо вышел из воды! – не унималась мамаша.

С другой стороны берега трещали раскатистые тосты приятельской компании, которая громко отмечала какое-то важное событие. Разновозрастные, по большей части бородатые, мужчины сидели за складным деревянным столиком и что-то животрепещуще описывали друг другу. Периодически, эти описывания обрывались, сменяемые громким гоготом. Марк напряг слух, но смог разобрать только несколько слов, относящихся к футболу. Судя по всему, их любимая команда одержала победу в очередном матче. За их спинами распростерлась широкая дорога со снующим туда-сюда бесконечным потоком людей.