И как нельзя вовремя! Сверху на меня уже летела тяжёлая секира. Удар оказался такой силы, что лезвие без труда прошло сквозь щит, разрубив его едва не до центра. Руку осушило и прожгло болью, я невольно подался вперёд от инерции, сам при том пытаясь ударить врага мечом в живот. Удалось, меч попал!

А я — заорал…

То ли от боли, то ли от… нет, от второго. Его лицо… боги! Он же только вчера умер, как… когда он успел так? Нижней челюсти нет, только какие-то лохмотья, а в верхней зияет дыра, чернеет, будто нарочитая подпись смерти. Язык, обмазанный засохшей кровью, почернел и раздулся, безвольно свисая вдоль шеи аж до середины груди. И мёртвые глаза, подёрнутые сухой желтоватой коркой довершали картину. Мне показалось, что под его кожей кто-то копошиться… И смрад, чудовищный смрад гнилостного разложения, будто трупу не сутки, а несколько недель…

С трудом выдернув меч из промёрзшей требухи, я отскочил ещё на шаг и рубанул по шее урода. Труп безвольно рухнул наземь, в лужи лиловой… чем бы оно ни было, а башка (то, что от неё ещё осталось), откатилась к пламени, которое уже начало затухать.

Я узнал его. Это был тот Могильщик, Мезгурт. Тот Могильщик, что не так давно покончил с собой на моих глазах…

Не в силах больше сдерживаться, я рухнул на колени и меня вырвало. Смрад всё ещё стоял в носу, и вид его лица… так вот почему их ТАК боятся. Желудок словно рукой изнутри схватили, выдавливая из него последние соки под болезненные спазмы. Жаль, что это вполне естественная реакция живого человека на встречу с ожившим мёртвым. Забавно, а многие ведь об этом так мечтают, так мечтают! Посмотрел бы я на их реакцию… от подобных встреч.

Когда позывы утихли, я поднялся с колен и, отплёвываясь, побрёл к гостинице, к главному входу. Меня неплохо штормило, но на ногах ещё стоял. Пожалуй, минут пять ещё продержусь, но без лишней нужды в бой лучше не лезть — однозначно проиграю.

Пока я брёл, я решил занять себя размышлениями о произошедшем. Травмы мертвеца, пришедшего на бой со мной, напомнили мне о бедолаге-стражнике, получившем от него подобные же увечья. Он что же, под себя его пытался истерзать, что ли? Сущий ад. А то есть это каждого Могильщика по два раза убивать надо, или что?

Ещё вспомнились слова Дарена, о методиках защиты трупов от воскрешения. Давно утраченных, разумеется. Нашли, блин, что потерять.

От гостиницы меж тем мне на встречу шли несколько нападавших. Шестеро, или около того. Все выглядели едва ли лучше меня — измазанные в крови и изодранные, с наливающимися фингалами. У одного бок разодран, другой ногу подволакивает, третьего — вообще волокут за ноги, он башкой по брусчатке бряцает, а реакции ноль.

И все обходили меня по широкой дуге, нарочито демонстрируя свою безоружность. Захотелось гаркнуть: «Да валите живее, мне влом!», но я сдержал этот порыв. Вдруг заору, а мне потом сил дойти до гостиницы не хватит? А там моя помощь позарез нужна, наверняка. Кто же их ещё так покроет забористо?

За спиной раздался мощнейший грохот, вынудивший меня забыть обо всём на свете и обернуться, вскидывая оружие и вставая в подобие боевой стойки. Оказалось, тревога ложная… ну или такого уровня, что сделать я уж точно ничего не смогу.

Над самым центром города, в сердце этого квартала, прямо над громадными шпилями самого огромного здания в этом районе (да и в городе-титане в целом, надо полагать) под громовые раскаты неспешно всплывала радужная сфера. Её вид завораживал, она смешала в себе все краски и цвета вселенной, излучая их мягким светом. С поправкой на расстояние, диаметром она должна быть в полкилометра, не меньше.

Поднявшись достаточно высоко над городом, от чего она уменьшилась едва не в половину, сфера чуть ускорила вращение своих перламутровых боков и от неё потянулись тончайшие, волнистые нити энергии, зонтом простираясь над городом. Когда этот чуть неровный кокон коснулся горизонта, видимо, дойдя до стен, по этим нитям из сферы потекла полупрозрачная пелена, перламутрово-лиловая, с какими-то зеркальными проблесками и яркими бликами, подобными северному сиянию, но в сотни раз ярче.

Крупнейшее здание, в самом центре. Ну, не трудно сложить два и два, первая же догадка будет верна — это либо здание пресловутого Совета Магов, либо дворец Императора, к которому маги пришли на поклон, что бы лично козырнуть своим «смотри, как я умею!». Вспотел — покажись начальству! Ну а сфера, и прочие красивости — обещанный купол против Могильщиков.

— Уроды, — выругался я, сокрушённо покачав головой и снова двинувшись к гостинице. — Что толку, вы её ставите? Могильщики давно в городе, плевать они хотели на все ваши защиты. Лучше бы подмогу прислали, гады…

Оказавшись вблизи гостиницы, я расслышал невнятные звуки боя, сопровождаемые громким матом Бороды и грохотом деревяшек. Впрочем, орал не он один, просто его бас я быстрее прочих опознаю. Значит, мы ещё не закончили? Со второго этажа полыхнули яркие, белые вспышки, сопровождаемые самым натуральным громом. Минадас? Теперь точно закончили. Стоп, а если у нападавших не только маг-мертвяк, но и ещё один был в резерве? Твою мать!

Я галопом рванул внутрь, не разбирая дороги. Из-за этого почти сразу споткнулся об какую-то табуретку и едва не растянулся на валявшемся под ногами потухшем фонаре, который выволокли из настенного держателя. Собственно, их почти все выволокли или погасили, что тоже усугубляло: я пёрся к лестнице, грохоча как слон, совершенно не видя, куда наступить. Из всего освещения на этаже остались лишь две чахлых свечки, да всполохи со второго этажа.

— Там ещё кто-то идёт! — сообщил взволнованный голос. Сэрим? Нет, скорее Дарен. Не уверен, пока не запомнил их голоса.

— Сам! Я занят! — зарычал Борода и тут же раздался тяжёлый удар в древесину, будто кого-то в стену впечатали.

— Не беспокойтесь, друзья, я разберусь, — ответил им кто-то ещё. Спокойный голос, мягкий… Минадас, наверно.

— Тут все сбежали давно, с кем ты разбираться решил? Со мной? А разбиралка не отвалится?! — возмутился я. — Включи свет, мать твою! Ты маг вообще, или куда? Разберётся он, блин, разбиратели, ети их так… Минадас, ну включи свет, я нихрена тут не вижу, куда прусь! Как к вам попасть? Откуда эти голоса?

Вместо ответа на мои вопросы раздалось лишь довольное ржание Бороды. Света больше не стало, но и атаки не последовало. Ладно, меня устроит. Я перила нащупал, они тоже прокатят в качестве путеводной нити.

На втором этаже света было больше и я смог оценить масштабы и красоту… всего. Ох ёпт…

Этаж был разорён подчистую. Двери выломаны вместе с косяками, а то и вовсе разнесены в щепки, пару стен за время боя ребята попросту смели, да и копоти повсюду хватало. Дорожки пожгли, деревяшки опалили, мебель разломали… всю.

Но страшнее всего выглядели потолок и пол у самой лестницы, в центре холла. Видимо, сюда угодил один из огненных шаров. Мало что вся древесина обуглилась, так она до сих пор краснелась, будто взрыву всего пара секунд! Это какая ж температура нужна, что бы так прожарить, вашу мать?!

Досталось не только интерьерам: Дарен валялся недалеко от правых номеров, привалившись к стене. Правое плечо осталось без брони, его пересекал широкий порез, да и накладка с ноги почти сорвалась, держась лишь на половине ремней.

Ему пытался помочь Сэрим, обтирая и зажимая рану. Доспеху усатого тоже досталось: кираса была порядком смята, как от попадания тяжелым мечом, или дубиной какой.

Минадас к моему приходу как раз закончил ходить по комнатам, добивая остатки разбойников громовыми разрядами и теперь занимался с громко кашлявшим рядовым бойцом, из столичных, который спустился сюда же.

Бистрегз сидел у центрального окна, прямо над входом, и устало поглядывал туда, в ночь, видимо, опасаясь повторных атак.

А у изгиба лестницы, поднимавшегося на третий, стоял Борода, держа за глотку какого-то шкета со спутанными волосами, типа дредами, и впечатывая его в стену раз за разом с чётким, уверенным ритмом.