В пареньке было метра полтора роста, или немногим больше, да и субтилен он был порядком, но бородка выдавала в нём тридцатилетнего, или около того.

И вот Борода грохотал им в дощатую стену, с явным наслаждением, остервенело глядя тому в глаза и что-то приговаривая. Парень уже поплыл, почти вырубился, но Серёга всё продолжал и продолжал лупцевать его, издавая тот самый грохот, что я услышал ещё от дверей.

— Борода, а… — я попытался отвлечь друга от экзекуции разговором, но что-то пошло не так.

— Отвали! — рыкнул на меня друг, не прекращая своего занятия. — Занят!

Прекратить не прекратил, зато обернулся. В тусклом свете я всё же смог разобрать… ой ужас. Значит, мне не показалось? Бороды у Бороды больше нет, его реально опалило к чертям? Щёки красные, лоснятся ожогами, растительность клоками торчит, да и палёной шерстью за версту несёт. Ну точно, так и есть — опалён Серёга. Даже волосам досталось, хоть они и в хвост за головой собраны.

Трындец парню.

Впрочем, его никто из нас с ножом у горла не заставлял к нам лезть, так что сам виноват. Или заставлял?

Ай, чёрт, какая же дурь в башку лезет… Ну и что, что Дарен бегал где-то? В магазин зашёл! Он сражался на равнее с прочими, да и ранен порядком… а если для отвода глаз?

Бред. Нет, нельзя о таком даже думать! Не хватало ещё своих друзей, с которыми в бой идёшь, подозревать в чём-то… Какой «в бой» без доверия меж соратниками? Хотя и вслепую верить не стоит…

Чёрт, шло бы оно всё! Я задолбался. В спине что-то колит, что не повернуться, лёгкое простреливает, мышцы с непривычки огнём горят, да и на ногах уже едва держусь. Надо отдохнуть, а думать всякое будем поутру. Руки ещё дрожат, от озноба колотит. Не мудрено, конечно: и одного целого окна в гостинице не осталось, мы по всем прошлись, а ночь, как-никак. Или адреналин отпускать начинает, что не менее вероятно.

Я рухнул у стены, недалеко от Бистрегза. Точнее у того, что от неё осталось — бо′льшую часть снесло не то взрывом, не то молнией, не то разбушевавшийся Борода кого-то метнул. Хотя какая разница, в сущности? Опора под спиной есть — и ладно.

Расслабившись, я пригляделся к наёмнику. Только сейчас заметил: у него ведь все руки исполосованы мелкими порезами. Да и на лице вон, пара ссадин крупных, на скуле и на лбу. С другой стороны — мы ещё легко отделались. Учитывая, сколько на нас напало, да и… как мы только выжили?

От лестницы послышался грохот рухнувшего на ступени бесчувственного тела, тяжкий вздох, и уже вскоре Серёга сел рядом со мной.

— Устал, — констатировал он, как бы между прочим.

— Зато жив, — едва пролепетал я в ответ. Во меня вырубает, а!

— Это да. Не спорю, агась. Впрочем — ты жив. Это вообще отлично, агась. Мало что само по себе, оно ведь значит, что у них — на мага меньше. Но я всё равно не доволен, — он скривился, и тут же зашипел от боли из-за гримасы. А, в этом смысле не доволен…

— Надо думать, — кивнул я, пытаясь хоть как-то его поддержать. — А как ты так умудрился-то? Наружу высунулся, да под стену пламени попал? Или тот урод, маг который, исхитрился что-то сюда забросить, пока я отвлёкся?

— А? Чегось? Ааа, ты об Эээтом… — он провёл по огаркам прозвища рукой и скривил недовольную гримасу. — Эхх… Грустная это тема, Игоряш. Не хочу я об этом. Но придётся, согласен, агась. Короче, это… это я сделал.

— Кого сделал? — не понял я.

— Взрыв, пожар… морду. Угольки светятся вон там, видишь? Вот там и п… взорвалось, агась.

— Чего?! — Затянул я, вскакивая. Сон мгновенно отступил и я сел, пытаясь осознать услышанное. Хотя по факту, я ничего особо и не услышал, но… что?!

— Игоряша, спокойно. Сейчас всё поведаю. Но всё по порядку. Там в книге, которую Минадас тебе сделал, да ты отказался, потому что читать научился, там слова есть.

— Слова, в книге? — я попытался изобразить максимально фальшивое, саркастичное сомнение.

— Нонсенс, согласен. Так вот, Игоряш. Вкратце, идею магии там описывают так: веришь в результат, вкладываешь его в слова. То есть, типа, любая фраза может работать заклинанием. Веришь, что слова дадут результат, да вкладываешь определённый смысл, эффект какой-то. Подкрепляешь только верой в сами слова и в себя, что осилишь, стало быть. Кормишь энергией, само собой, но она типа всегда у всех, туда-сюда. Воооот… и я-дурак, возможно даже сказочный, решил проверить. Тут без тебя такооо-ое мясо началось! Я решил, что самое то для тестов. Выбрал слова, самые такие… левые, не обиходные, и решил что они дадут эффект. И поверил, искренне! что всё получится…

— И как?

— Получилось, — грустно вздохнул друг, снова проводя по опалённому подбородку и морщась от боли.

— То есть погоди, я правильно понимаю: ты умудрился сам, не умея вообще нихрена, создать абсолютно новое заклинание, базируясь лишь на вере, что оно сработает, и мало того, оно ко всему ещё и сработало, опалив тебе полморды?!

— И ещё шестерых нападавших в прах развоплотнило, агась. В остальном — всё верно уловил, как никто прям.

Я выпучил глаза (при чём само как-то, раньше замечен не был) и снова привалился к стене, пытаясь переварить. А точно у меня тут склонность к магии, а не у этого придурка полоумного?

— А чего ж ты паренька тогда мутузил, если сам виноват?

— Ну, не от хорошей жизни всяко. И что ж мне, радоваться, что ли, что я теперь не Борода, а… Копчёный.

— Да ладно уж, так радикально… Жареный можешь быть, если Копчёный не нравится.

— Пошёл ты! — ухмыльнулся друг и начал хихикать, расслабляясь.

— Ладно, а чего такое сказал-то хоть, что за заклинание? — начал подзуживать я, пытаясь удовлетворить своё любопытство. — Только не вслух! Ты и с половиной бороды страшный, а вида тебя совсем без растительности я попросту не выдержу! У тебя есть, на чём написать?

Борода хитро улыбнулся и полез под кирасу, к карману рубахи. Ну да, у Бороды вечно есть всё и везде, ещё со школы.

Спустя пятнадцать минут мучений и кряхтений ему всё же удалось добраться до заветной цели, кармана, и он выудил оттуда блокнот с маленьким карандашом. Открыв на чистом листе, он что-то ловко начеркал в нём и гордо продемонстрировал мне. На листке появилось всего четыре символа — «火灾易爆».

— Отлично! — возликовал я, пусть и наигранно. — И что это?

— Китайские иероглифы, — с нотками гордости и какого-то смущения сообщил друг. — Означает «Огне- взрыво- опасный».

— А чего так смущённо?

Борода прокашлялся и снова принялся писать.

— Вот транскрипция, Игоряш.

Надпись видоизменилась лишь слегка, приняв вид: «火灾易爆 — Huǒzāi yì bào». Ну понятно, почему он именно эту фразу на китайском так легко запомнил… почти по-русски звучит.

— А ты уверен, что именно эту фразу сказал? Может, просто сантехника дядю Васю цитировал, по созвучности попутав?

— Игоряш, да я откуда знаю? Я вот Это имел в виду, а уж что я произнёс — дело десятое, агась. Сработало? Сработало! Я ему сказал «yì bào», а оно Каааааак «yì bào»! Ахаха-ха-ха!

— М-да, Серёг, дурак ты всё-таки тот ещё… Хорошо хоть удачливый, как всякий русский дурак.

— А, хороша удача — пол морды опалил, — отмахнулся друг.

— Ну да, лучше бы в прах, как остальных шестерых, — съязвил в ответ я.

— Кхм. Туше, агась.

Наш разговор прервал очередной грохот сапог по ступеням. Я глянул на наёмника и обнаружил, что он попросту спит, оперевшись на подоконник. Твою мать…

К счастью, Серёжа был всё ещё в запале и нашёл-таки ещё один не разломанный стул. К несчастью — эта детина не догадалась подумать, прежде чем метать невинную мебель в гостей, а я не успел его остановить. Ну стражники ведь наверняка! Ну ё… н-да, неудобно получилось.

Впрочем, а где их леший столько носил? Нас тут лишь чудом не убили, а они только-только очухались, соизволили явится. Моё мнение разделил и их командир, Сэрим, начав раздавать оплеухи в довесок к прилетевшему стулу.

С дополнительными силами мы осмелели и направились зачищать верхние этажи. А я-то дурак надеялся, что наши приключения на эту ночь завершились, да какое там… Оказалось, что ещё порядка двух десятков нападавших забаррикадировались наверху, перегородив лестницу кроватями и шкафами.