— Ну, спасибо, — не смогла сдержать сарказм, хотя можно и спасибо сказать.

Зарплата, озвученная Юрием, значительно больше, что предлагал отчим. Притом переезд в шикарную квартиру в хорошем районе. Работа, судя по описанию самой Лианы, очень даже непыльная. Из минусов только сам Юрий. Ну его же я не буду видеть очень часто, правильно? Значит, живём. Глядишь, за годик с должной экономией скоплю на что-нибудь своё.

— Ну, получилось же! Ритка, не злись, мне ещё от папы попадёт, мол, как так, отправила, с ним не посоветовалась, — Люба покривилась, отца она любила, но тоже не горела желанием с ним работать.

— Тогда так и объясни, мол, по требованию не попадала, думала, откажут. А там – бамс! – и сумасшедшая старушка.

— Как же, мне и так влетит за сумасшедшую старушку!

Сестра закатила глаза. Вот уж точно, нелегко с нашим папой совладать.

— Ладно выкрутишься, тебе не впервой. Но, представь, вся комната твоя, — я обвела руками нашу общую спальню.

И что, что нам обеим хорошо за двадцать? Что мы всё ещё жили с родителями лучше, наверное, промолчать. Любка, конечно, просто вложилась в новостройку, при первой же возможности, теперь терпеливо ждала сдачи своей квартирки.

А я же без перспектив, не подфартило бы с такой работой, так и жила бы под неусыпным контролем, не говоря о работе с отцом.

— Как и вся опека – мне, — сестра вздохнула и тут же отвлеклась на сообщение в телеграмме.

Люба расцвела, и я перестала для не существовать. Ясно, опять её парень пишет. Интересно, он решится ей предложение сделать или нет? Вернее, прийти к отцу просить руки и сердца?

Пока они с Любой сошлись на варианте тайной свадьбы где-то в июле. Но так обижать родителей не хотелось и вариант «сознаться» присутствовал в их планах. Единственное, чего не хватало, так это смелости. Вот и прятались эти Ромео и Джульетта. Ещё меня пытались втянуть в свои игры, познакомив со своим другом.

Пронесло. Не сошлись в интересах и решили не пудрить друг другу мозги. Мне о любви думать сейчас не хотелось, мне хотелось решить вопрос с работой. А там уж, может быть, подумать о парне. Как говорила бабка – своё не убежит.

В прихожей как раз скрипнула дверь, когда я с усилием застёгивала второй чемодан с вещами.

— Девочки! — голос матери заставил нас сестрой начать суматошно запрятать мои чемоданы под кровать.

Кто бы мог подумать, что в двадцать четыре я буду бояться сказать родителям, что меня взяли на работу. Смешно, да и только!

Лучший друг, одноклассник и на какой-то момент парень, но, к счастью, это помутнение в прошлом, сегодня вызвался меня подвезти. Он тихо выругался, с трудом припарковавшись в двух кварталах от моего нового места обитания.

— Ближе никак, — извинился Лёха.

— Да ладно тебе, то я не дойду.

— Так и дойдёшь, — одноклассник покосился на один из двух огромных чемоданов. — Ладно, давай хоть до парадной помогу дотащить. А то ты так далеко не уйдёшь.

— Ты – чудо Лех, чтобы я без тебя делала?

— Вот уж не знаю, — хмыкнул он. — Наверное, спокойно жила. Ведь стоило мне сделать тебе предложение, ты сбежала, — обижено пробубнил друг, напоминая, как я его обидела.

Было дело – хорошо общались, встречались, а потом мне сделали предложение. И я дала задний ход. После такого поворота нашей «дружбы», наверное, год не общались, а сейчас – ничего. То ли раны затянулись, то ли задетая мужская гордость успокоилась, фиг знает.

Но со мной снова стали общаться. Не скажу, что специально дала отворот поворот. Скорее, там стоял выбор соглашаться стать женой – ответственность, муж, дети и всё отсюда вытекающее – и стремление к своей мечте. В двадцать это показалось страшным, а с моими планами на будущее и мечтой стать великим поваром, семья казалась несовместимой. Вот и предложила остаться друзьями.

Любка сказала, я дура. Близкая подруга и то похлеще обозвала, за дело, конечно, но было обидно. А я же вынесла для себя одну истину: встречаться с кем-то без любви – а как ни прискорбно, Лёху я не любила – я больше не буду. Зачем давать напрасную надежду?

— Ну, Лех, я же извинилась, — наверное, миллионный раз попросила прощения, чувствуя себя отвратительно.

— Да что уж там? Забыли. Пошли, а то опоздаешь, — добро улыбнулся друг, выходя из машины.

Только я очень хорошо знала эту улыбку. Чёрт, не стоило соглашаться на помощь, доехала бы и на такси. Но сделанного не вернуть, и я поторопилась, чтобы быстрее добраться до места, прекратить эту пытку. И для него, и для меня.

Совместными усилиями мы дотащили чемоданы до знакомой мне уже калитки всего за десять минут. Я даже не опоздала, прекрасно. Звонок в домофон, нас впустили во двор и даже галантно распахнули дверь. Консьерж или охранник, так и не разобралась кто это, вежливо кивнул Лёхе и забрал у него чемодан, явно намекая, что ему тут не рады. Вот это «гостеприимство», вот это я понимаю разделение на классы.

— Фейсконтроль не пройден. Ладно, звони, если что, — улыбнулся Лёшка, поняв намёк консьержа, и быстро поцеловав меня в щёчку, поспешил удалиться.

Я чуть не растаяла от умиления. Как в третьем классе: проводил, поцеловал в щечку и поспешил убежать.

Эх, напомнить бы ему, что нам уже не десять. Но как-то глупо, когда сама отказала, так что будем умиляться про себя.

Когда я, наконец, вытащила второй чемодан в холл, меня ждал сюрприз в лице недовольного Юрия. И опять тот же испытующий взгляд, но от меня не ускользнул факт, что он невольно задержал свой осмотр на груди, видно, помня вчерашний конфуз.

Однако сегодня я могла его разочаровать: джинсы, футболка, кроссовки – сам же сказал, лишь бы не голой, вот и пусть терпит.

— Как мило, ваша ручная собачка вас покинула, — поспешил съязвить этот желчный тип.

Вот как? Как, скажите при такой шикарной, можно сказать, идеальной внешности, можно быть таким куском...

Я одёрнула себя, напоминая, что как ни крути, он мой работодатель. И то, что он сволочь, меня не должно сильно беспокоить, пока мне платят оговорённую сумму.

— Он не собачка, а друг, — вступилась за Лёшку, хотя действия того и напоминают иногда действия собачки.

— Без разницы. Не приводить, — заключил Юрий.

Он отобрал у меня чемодан, втолкнул его в лифт, потом забрал другой у консьержа и выжидающе посмотрел на меня.

— Чего ждём? Второго пришествия?

Я состроила гримасу и поспешила войти в лифт, не только же ему морду кривить, я тоже умею. И мне он тоже не нравится.

— А я так надеялся, вы успеете передумать, — вздохнул Юрий, когда двери закрылись и лифт двинулся вверх.

— Не дождётесь, вашей желчью меня не испугать. Мне Лиана понравилась, а вы – просто тот, кто будет платить мне деньги за работу.

— Не торопитесь, я ещё неуверен, справитесь ли вы.

— Если так страшно, как я вожу, просто не давайте мне машину, тоже мне проблема, — с невинным видом сообщила я, пожав плечом.

— Машина – это потом, вы мне ещё будете сдавать экзамен по готовке и уборке.

— Да ладно! Ещё скажите, будете проверять, за сколько и как я мою каждую тарелку? — закатила глаза не хуже Любы.

— Потребуется, проверю, — спокойно ответил мужчина, когда двери лифта уже открывались, не давая мне ответить.

Нас уже встречала моя Шапокляк, чёрт, приклеилась же кличка, не ляпнуть бы вслух.

— Маргарита, как ты вовремя! Не то, что твои юристы, Юра, — упрекнула Лиана мужчину, и я готова была поспорить, что слышала рык.

— Они в пробке, скоро приедут. Маргарита, забирайте подопечную и заходите в квартиру. Ну же!

Мои чемоданы были поочерёдно доставлены в квартиру. После чего Лиана, оказавшаяся весьма подвижной старушкой, была сама собой отправлена на кухню готовить завтрак. А меня проводили в мою новую комнату.

Я так и застыла на пороге. Комната выглядела как фотография с каталога ИКЕИ. Ещё вчера же этого не было!

— Вы же сказали никакой ИКЕИ, — только и смогла выдавить из себя, разглядывая мягкого слона на своей кровати.