Ссориться с Лианой – последнее дело. И, чтобы не сказать ничего лишнего, поспешил покинуть кухню.

Слезы закончились исповедью. Не знаю, почему, но я выговаривала Юрию все.

Рассказала о разводе родителей. О том, как в нашей с мамой жизни появились Люба и ее отец. Как общались с Лехой, как все это перешло в какой-то роман – сначала по-детски глупый, но потом все серьезнее. Как встречалась и боялась обидеть тем, что меня тяготит это все. И как потом сбежала, сказав нет.

Рассказала о мечте быть поваром, о своем ресторане, обо всем, всех страхах и сомнениях. О том, как выгоняли с работы, как каждый раз начинала сначала. Всхлипывая и то и дело теряя голос.

Змей же просто гладил меня по спине и терпеливо слушал. Сколько я так болтала, не помню, но потом просто наступила темнота. Я просто уснула, убаюканная теплом мужских объятий.

Когда проснулась, на тумбочке перед кроватью стоял стакан сока, кусочек пирога и записка, что в кухне ждет обед. Время было уже далеко за полночь. Очень тихо, чтоб не разбудить чуткий сон Лианы, я с телефоном пробралась на кухню.

Не знаю, что такого Люба наплела родителям, но количество пропущенных звонков и сообщений зашкаливало. Даже не открывая, уже знала, что в них. И так понятно, чего они хотят от меня.

Включила свет в кухне и взвизгнула от испуга. Юрий стоял и смотрел в окно.

— Чтоб тебе, — тихо выругалась. — Ты чего в темноте сидишь?

— Не хотел, чтоб Лиана знала, что я не ушел к себе, — пожал плечами мужчина.

— А почему не ушел?

Я немного нахмурилась и поежилась. Без его объятий резко стало холодно.

— Волновался за тебя, — грустно улыбнулся Змей. — Как не крути, я стал причиной этой истерики.

— Да ладно, — я отмахнулась.

Мой желудок тут же известил, что мы со своими разговорами его совершенно не интересуем. Ему срочно требовалась еда, а не эта сентиментальная хрень.

— Садись, я все разогрею, — Юрий так тепло мне улыбнулся, что даже было странно.

— Юрий, к чему все это? — все же осмелилась спросить я.

Если это продолжения сна, почему бы и не поболтать.

— Что именно? — удивился мужчина.

— Все это, — обвела рукой кухню. — Вроде мы выяснили, что пара из нас вряд ли выйдет. А ты про свидания. Да и вся забота...

— Я сам не понимаю, — отмахнулся Змей, уже разогревая мне еду. — Может, ты меня приворожила, и поэтому твой кофе мне кажется самым прекрасным на земле?

— Скажешь тоже, обычный кофе, — польщенная, фыркнула я

— Для кого как, для меня он – неповторим, — заявил мужчина, ставя передо мной тарелку с мясной запеканкой. — Ешь. И так сколько продрыхла. Вон еще Лиану напугала, она уже Дениса думала вызывать.

— Я не специально, — виновато уткнулась взглядом в тарелку, буркнула я.

— Я знаю, ешь, — снова улыбнулся Змей. — И иди дальше спать, завтра мне потребуется твоя помощь.

— В чем? — я не стала спорить, а с наслаждением поглощала предложенное.

— Узнаешь завтра.

— Нечефно, — проговорила с набитым ртом, получив в ответ совсем не злобный смех.

— Знаю, — он потрепал меня по голове и сел рядом.

Я была благодарна за такое молчаливое участие. Чтобы Юрий ни придумал завтра, это явно поможет мне отвлечься от своих проблем.

Денис ответил после третьего гудка.

— Денисов, ты время видел? — сонно проворчал Калинин, которого так бессовестно разбудили.

— К черту, переживешь, — отозвался Юрий, заваливаясь на кровать.

— Что там у тебя? Рита в порядке? А то Лиана сказала, у нее после ссоры с сестрой истерика.

— Все в порядке. Денис, мне твой совет нужен.

— В чем? — друг насторожился.

— Как оставить девушку в покое? — в памяти вновь всплыла ссора сестер, причиной для которой послужил он сам.

— Если любишь – никак, — хмыкнул Калинин, зевая.

— А если я не знаю?

— Тогда могу тебе помочь.

— Как?

— Просто, ответить за тебя. Ты ее любишь, и ты от нее не отстанешь добровольно, — заключил Денис так же сухо, будто ставил диагноз, просто без эмоций объявляя существующий факт.

— Чтобы любить – надо знать человека. Да и время, — заупрямился Юрий.

— Чушь, чтоб любить человека изначально достаточно его принимать таким, какой он есть. А ты не просто принимаешь ее такой, какая есть, ты ее еще и понимаешь! Или я не прав?

— Да что я понимаю? Из-за меня она...

— И что? — Денис вздохнул, будто разговор ему тяжело давался. — Так, Денисов, я понимаю: ты боишься и волнуешься. Но какого черта меня будить и мучить своей неуверенностью?

— Я просто не знаю, что делать, — с трудом сознался Юрий.

Не самая лучшая идея звонить в три часа ночи другу, но иначе он сейчас сойдет с ума.

— Возьми и поцелуй, а там решишь. Она, конечно, тебя стукнет, — смешок известил, что Калинин представил себе эту картину во всей красе, — но зато ты поймешь все, что чувствуешь. А теперь спи уже.

В наступившей тишине стало слышно собственное сердце, сошедшее с ума просто о мысли о поцелуе.

— Это просто легкое влечение. Просто легкое опьянение, не больше, — как заклинание повторял Юрий, желая провалиться в сон и забыть о прошедшем дне.

Но сон так и не шел.

Проснулась я от настойчивого звонка. Телефон, стоявший на вибрации, беззвучно извивался, требуя к себе внимание.

Номер мамы не сулил приятного разговора, но ответить придется. Я несмело нажала ответить.

— Да, мам? — голос после сна и вчерашней истерики все еще был хриплым.

— Ну, слава богу, жива! — явно с облегчением вздохнула родительница.

— Привет. Извини, все хорошо.

— Да чего же хорошего?! Знаю я, что вы опять из-за Лешки поссорились с Любой.

— Мам, я все равно к нему не вернусь... — тут же решила высказать свою позицию, а то сейчас начнется.

— И не надо, свет клином на нем не сошелся, — неожиданно ответила мама.

— Но ты же раньше... — не скрывая потрясения запнулась я.

— Когда это было? Два года назад, когда не поняла, чего это резко ты решила его кинуть, — последовал тяжелый вздох. — Рит, зайчонок мой, я же не всегда понимаю, о чем ты думаешь. А ты, козявка маленькая, и делиться со мной не хочешь.

— Извини, мам, — теперь меня и правда заела совесть.

Я же лет десять с мамой не откровенничала! И при этом все время ждала понимания с ее стороны. Глупо-то как получается.

— Да ладно, сама виновата, со своей личной жизнью совсем забыла про тебя, так что заслуженно. Я вообще звоню спросить, ты как?

— Нормально.

— С отцом еще не разговаривала?

— Еще нет, и не хочу, если честно.

— Вот и правильно, дай ему остыть. А то он как всегда уперся в свое и слушать ничего не желает, — последовала некоторая заминка, видно, мама прятала телефон, и когда вновь заговорила, голос ее был значительно тише. — Ладно, я побежала. Как будет время – позвоню, поболтаем. Расскажешь мне об этом мужчине, что «обидел» Лешу, — мама засмеялась веселым добрым смехом, на душе сразу стало легче.

— Хорошо, мам, люблю тебя.

— А я тебя, зайчонок, пока, — в трубке послышалась тишина, а я глупо улыбалась.

На тумбочке уже не было ни сока, ни пирога, а, может, мне это и приснилось. Зато там лежала записка, написанная аккуратным мелким почерком.

«Будить не стал. На кухне найдешь завтрак, не каша. Уехали с Лианой по делам, не волнуйся и отдохни. Морально готовься к моему заданию, легко не будет. Змей»

Черт, какая милота! Чего это он? Чувство вины зашкаливает, что ли?

Я посмотрела на время и присвистнула – часы показали десять утра. Ну я и спать!

Быстро приведя себя в порядок, пошла искать обещанный завтрак. Судя по тому, как урчал желудок, ночная вылазка мне точно приснилась.

Где-то через час, когда я уже наелась и успела даже убраться на кухне, в прихожей щелкнул замок и почти сразу появился Юрий с темными кругами под глазами и очень уставшим видом, будто не спал вовсе.