Старик, которого я сменил, лихорадочно вычерпывал воду со дна лодки деревянным ведром.

Но вода прибывала — проливной дождь и хлеставшие через борт волны грозили нас утопить.

— Помогистарику, черпай воду! — крикнул я Герту, забирая у него весло.

Я уселся посреди лавки, удерживая два весла. Стихия попыталась вырвать их из рук, но первач вцепился в рукояти мертвой хваткой.

Несколько часов нас швыряло по океану, а шторм все не стихал. Команда совсем выбилась из сил, и уже не справлялась с управлением.

Очередная волна развернула лодку. Не успев выровнять судно, мы подставили бок под вторую. Мощным ударом она перехлестнула через борт, смыв двух рыбаков. Лишившись гребцов, лодка закрутилась и, взлетев на гребень третьей волны, опрокинулась.

Обессиленные рыбаки даже не смогли всплыть. Герт барахтался, но набегавшие волны утягивали его в пучину. Я задержал дыхание и нырнул. Схватив парня за ворот, я вытащил его голову из воды. Тот несколько секунд жадно глотал воздух в промежутках между обрушивающимися на голову волнами.

Первачу нужно меньше воздуха. Я мог задерживать дыхание на несколько минут, восполняя потом недостаток кислорода буквально несколькими глубокими вдохами. Это нас и спасло. Я периодически выталкивал Герта из воды, давая ему возможность подышать. Затем нас поглощала пучина, и все повторялось снова.

Сколько времени прошло, я не знаю. Время будто остановилось, а мучения превратились в вечность. Но наконец ветер стих так же резко, как и начался. Солнце разорвало тучи на клочки, разогнав их по сторонам.

— Я думал, это никогда не кончится, — пробормотал посиневшими губами Герт.

— Это еще не конец, — улыбнулся я посреди океана. — Счастливых концов в жизни на всех не хватает.

Глава 25

Солнце палило, ослепляя отражением бирюзы от бескрайней глади океана. Почти сутки мы держались на плаву, отдавшись воле течения. Соленая вода разъедала кожу, полный штиль принес с собой постепенно убивающую нас жару.

Герт совсем обессилел и лежал на воде, перевернувшись на спину — так проще было экономить иссякшие силы. Я поддерживал его одной рукой, не давая утонуть. Но силы Люпуса тоже были на исходе. Обезвоживание и усиливающийся голод усугубляли ситуацию.

Я смачивал пересохшие губы, окуная голову в соленую воду. Нестерпимая жажда усиливалась близостью морской воды, к сожалению, непригодной для питья.

— Не спать! — тормошил я Герта, пытавшегося закрыть глаза. — Держись, боец!

— Я больше не могу, — ответил он, еле ворочая распухшим от соленой воды языком. — Брось меня, и плыви к берегу!

— Ну нет! С утра умер — весь день свободен. Так не пойдет... Выдержи и останься сильным для будущих времен и для будущих войн. Нам с тобой, брат, еще Фиморру погубить надо.

— Как мы ее убьем, если обсидиан утонул?

— Ошибаешься! — я вытащил из воды походный мешок, прицепленный к поясу.

— Ты еще и камни тащишь? — удивился Герт.

— Что человеку смерть, то Люпусу обычный будний день... — улыбнулся я. — Коготь дьявола оказался чуть тяжелее воды... Он меня особо тянет.

— Сколько нам еще болтаться?

— Берега не видно, но течение куда-то несет. Не бывает течений вдали от земли.

— От слабых надежд человек сохнет, а от пустых дохнет, — вздохнул Герт.

Парень посмотрел на меня, пытаясь улыбнуться, как вдруг глаза его округлились, а губы задергались.

— Земля! — прохрипел он, переворачиваясь на живот, хлебая воду и тыча пальцем в горизонт.

Спасительная зеленая полоска плыла навстречу. Течение несло к острову. Герт, почувствовав прилив сил, самостоятельно поплыл к берегу, отплевываясь от воды.

Через несколько минут, шатаясь и спотыкаясь, мы выбрались на песчаную косу и рухнули на золотистый песок. Твердь... Милая твердь!..

***

Остров встретил нас трелями птиц и буйной зеленью раскидистых деревьев. Небольшой клочок суши, примерно с милю в диаметре, показался самым родным и милым на свете.

Углубившись в лес, мы нашли прозрачное дождевое озерцо с пресной водой, питавшееся ручьями с горы. Плюхнувшись с головой в прохладную воду, мы никак не могли напиться. Наконец утолив жажду, мы распластались на берегу в тени тысячелетнего тисса.

— Как мы вернемся на большую землю? — спросил Герт, закрыв глаза.

— Нужно построить плот, — ответил я. — Здесь растут сосны, их смолистые стволы подойдут.

— Но у нас нет топора!

— Придется довольствовать клинком из небесного камня, — я потрогал рукоять висевшего на поясе кинжала, проверяя, на месте ли он.

— Но на это уйдут недели, а может и месяцы! — Герт приподнялся на локте.

— У нас нет выбора, нужно найти место для лагеря, позаботиться о пропитании и приступать к работе. Мимо острова проходит течение. Я думаю, это холодный поток из глубин океана. Он вынесет плот на большую землю.

Остаток дня мы провели в поисках пищи. Я показал Герту, как ловить съедобных моллюсков, которых сам раньше нередко ел, будучи в жарких станах на очередном задании. Сплошной белок и полный набор микроэлементов из моря. Герт насобирал устриц и крупных мидий на мелководье. Мне удалось подбить камнями пару жирных чаек.

Огонь развели с помощью высушенных заранее кресала и кремня. Средневековое огниво в этом мире всегда болталось на поясе у каждого скитальца.

Чаек ощипали и зажарили на вертеле, моллюсков запекли на раскаленных плоских камнях. Запах жареного мяса сводил с ума... Пища показалась божественной, но не хватало соли и... кружки пива. Хотя одним пивом не наешься — я бы взял два!

Поужинав, мы отправились исследовать остров. Троп здесь не было и приходилось продираться сквозь заросли, орудуя кинжалом. Поднявшись чуть выше, мы уперлись в отвесную скалу, у основания которой зиял вход в пещеру.

— Вот и жилье, — сказал я, обматывая конец срубленной ветки сухой травой и корой.

— Надеюсь, она свободна от змей и летучих мышей, — поежился Герт.

Жизнь изготовленного мной факела быстротечна, но обследовать пещеру света хватит. Я чиркнул кресалом, воспламеняя пучок сухой травы.

Пещера оказалась на удивление сухой и теплой. Скала выходила на солнечную сторону и за день хорошо прогревалась. Ровные стены и пол словно обработаны каменотесом. Неужели здесь кто-то раньше жил? Я осветил пространство. Вот и следы очага... У стен — лавки и стол из потемневшего дерева. На полках, втиснутых в каменные стены, утварь, глиняная посуда и инструменты, подернутые слоем пыли и паутиной.

— Что это?! — воскликнул Герт, споткнувшись о какой-то ящик.

Он выволок из темноты небольшой пыльный сундук, обитый кованым железом. Массивный замок скрепил проушины, заперев крышку.

Я поднял камень и несколькими ударами раздробил крепления проушин. Замок брякнулся о пол, а я откинул крышку. Множество пергаментных свитков россыпью лежали на дне.

Я развернул один из них. Символы незнакомого языка испещрили иссохший пергамент. Я развернул второй, третий — те же символы рассыпались по свитку. Чем больше я смотрел на них, тем более диковинными они мне казались. Развернув очередной свиток, я похолодел. На пергаменте был изображен... Город... С современными высотками, автомобилями и башнями кремля... Москва?! Я выронил свиток.

— Что с тобой? - воскликнул Герт.

— Вытаскивай сундук на свет, — пробормотал я. — На свитке изображен мой мир...

Я сидел на камне у входа в пещеру и лихорадочно перебирал свитки. Поблекший пергамент истерзан непонятными символами... Я так и не понял, какую информацию они несут. Кто оставил их здесь, кто здесь раньше жил?.. Кто бы это ни был, он видел мой мир... или пришел оттуда...

***

Щебет и крики птиц вместе с лучами рассветного солнца бесцеремонно вторглись в пещеру. Я давно уже не спал, ворочался на лежанке из сухой травы и веток, вспоминая рисунок на вчерашнем пергаменте.