А теперь победу надо закрепить… Я сдернул с монстра шлем и поморщился. Мерзкая окровавленная морда смотрела на меня застывшими посмертно поросячьими глазками. Я поднял тяжелый топор и одним ударом перерубил толстую шею. Схватил голову за жидкие патлы и поднял ее вверх.

— Молот! Молот! — скандировал люд.

Глашатай переминался с ноги на ногу, поглядывая на короля, такого исхода никто не ожидал — еще много гладиаторов было припасено на растерзание Грэндолю. Наконец, Солт кивнул ему.

— По законам славного королевства Солт, — начал глашатай. — Только один победитель получает свободу и сто монет. В этом бою живы двое — Скала и Молот. Только один из них покинет арену живым.

Скала уже очнулся и попытался встать. Но боль от сломанных ребер и отбитой грудины уложила его на песок.

Я приблизился к нему. Его глаза удручающе смотрели на меня:

— Добей меня, чужеземец, ты победил.

Я поднял молот кверху и прокричал, обращаясь к толпе:

— Раненый воин не может биться, а победителем не стать, убив беззащитного!

Да-а-а! — заревели зрители.

Вспомнив курс разведшколы для переговорщиков, я пытался манипулировать толпой. Для толпы характерно автоматическое мышление: нужно использовать мощные стереотипные понятия и эмоциональные образы:

— Разве так поступают благородные воины?! Разве этому учат нас боги?

— Нет! — закричали зрители.

Ну хоть с богами угадал, в этом мире они тоже есть...

— Тогда почему я должен лишить жизни воина, достойно сражавшегося на арене во славу города Даромира? Почему его кровью, а не кровью врага, я должен вымазать дорогу к своей свободе?

— Таков закон королевства, — возразил глашатай.

— Закон гласит, что победителем может быть только один! Тогда я прошу короля Солта разрешить мне выкупить за сто монет, которые мне причитаются, раба Скалу на правах победителя. Закон не будет нарушен — победитель один, а Скала - раб победителя!

- Да-а! Слава победителю Молоту! — раззадорился люд.

Я посмотрел на Солта. Нахмурившись, король о чем-то переговаривался со своими советниками. Я перевел взгляд на его дочь, та поспешила опустить глаза, украдкой поглядывая на меня.

Один из советников подбежал к глашатаю и что-то ему прошептал на ухо, после чего тот подчеркнуто торжественно объявил:

— Великодушный король Солт объявляет Молота победителем и дозволяет ему выкупить раба Скалу!

Толпа взорвалась воплем восхищения королевской справедливостью.

— Ты свободен, вот пергамент с твоей вольной, — Каливан вручил мне свиток в оружейном зале.

— Хотелось бы поблагодарить, да не за что, — поморщился я, почесав щетинистый подбородок.

— Ты преступник, который смыл свой грех кровью, ты должен быть благодарен милости Короля.

— Если я и совершил какой грех, то явно не в этом мире, и все что я должен, я вам прощаю.

— Страшен не сам грех, а бесстыдство после него. Не глумись над Законом, чужеземец.

— Теперь меня зовут Молот. Позволь, я оставлю молот себе?

— Ты победитель и можешь выбрать любое оружие в этой комнате, лишь прошу, оставь Скалу мне, я дам тебе за него три любых раба, каких сам выберешь.

Скала понуро переминался рядом, опершись о стену, и исподлобья поглядывал на нас.

— Нет. Я освобождаю Скалу, оформи там соответствующий протокольчик, т.е. вольную и отпусти его с богом.

Глаза Скалы округлились, а губы, хватая воздух, выдохнули:

— Молот...

***

Я брел по городской улочке с молотом на плече. Мимо шныряли горожане, кто-то даже узнавал меня, тыча пальцем и перешептываясь. В кармане звенели семь золотых монет, любезно дарованных Каливаном как "выходное пособие".

Итоги подведём... Убил халка. Купил раба и дал ему вольную. Прибарахлился молотом. Нахожусь неизвестно где, с неясными перспективами. Не буду больше пить текилу. Хотя, какая этому разумная альтернатива? Теперь я уверен, что не сплю и не сошел с ума. Вероятно, я попал в параллельный мир, устройство которого мне предстоит понять. Основное правило разведчика: хочешь выжить — изучи врага своего лучше, чем себя. И не имеет значения, кто враг: солдат, враждебное государство или чужой мир.

Выжить и вернуться домой — задача номер раз на последующую жизнь. Попал я сюда с помощью магии, значит и для возвращения нужно использовать колдовские силы. Искать ведьму... Ведьма — от слова ведать. Это у нас значение слова извратили, придав ему ругательный смысл: одинокая злая баба — всегда ведьма. А здесь ведьмы настоящие...

Темнело. Пора позаботиться о ночлеге. Человек — существо нежное, для выживания ему требуется пища, убежище и телик с плоским экраном. Мне проще — достаточно пищи. Но бутылочка пива не помешает: хочется жить, а не выживать. Как говорится "Жить — хорошо, а хорошо жить — еще лучше".

Я очутился в безлюдном переулке и притаился за углом. Через несколько секунд послышались шаги. Когда звук поравнялся со мной, я выкинул удар кулаком из-за угла в пространство, где должна была находиться голова идущего.

Хрясь! Тело шмякнулось на мостовую и затихло. Второму вывернул кисть рычагом, уложив на брусчатку и наступив на голову. Неизвестный выронил нож и застонал:

— Больно, не крути!

— Кто такие, и зачем за мной следите? — я надавил на заломленную кисть.

Шпион застонал, но ничего не ответил. Хрусь! Щелкнул сломанный сустав, а я уже выворачивал другую руку.

— А-а-а! Постой! Я скажу!.. Мы воины охраны короля, нас послал Солт.

— Зачем?

— Узнать, представляешь ли ты опасность или нет!

— Врешь!

— Клянусь богами!

Хрусь! И вторая кисть повисла плетью.

Мне его признания были уже не нужны: обшарив карманы, я вытащил у шпиона кинжал, стилет и удавку из конского волоса — набор киллера. Король послал по мою душу убийц. Неудивительно... Кто такое стерпит, когда чужеземец диктует свои условия верховному правителю на глазах его народа.

Второй киллер очнулся и, выхватив нож, ринулся на меня. Я отбил тычковый удар, и, вывернув его руку с ножом, отточенным движением свернул ему шею. Это вы с мечами и копьями умельцы... а врукопашную вам до меня, как русалке до шпагата.

Первый шпион с поломанными руками отполз и вжался в стену. Я поднял с земли молот.

— Я оставлю тебя в живых, — заверил я его, чтобы тот не орал на всю улицу. — Передай Солту, что чужеземец покидает королевство, и искать его бессмысленно.

— Да-да, — немного успокоившись, закивал тот головой.

Бум! И молот размозжил ему голову, вдавив череп в стену...

Прикончив его, я выиграл время. А искать меня в любом случае будут — теперь я персона нон грата. А в этом мире разговор с такими короткий — клинок в бок и в канаву.

Я обшарил тела, разжившись десятком золотых, двумя боевыми ножами, стилетом, удавкой и заплечной сумкой. Сняв с одного из трупов плащ-накидку, я завернул в нее молот — узнаваемость мне ни к чему. Лучший боец — это не тот, кто одержал победу, а кого не обнаружили.

— Убийца! — где-то в конце переулка заверещала уставившаяся на меня баба.

Я накинул на голову капюшон трофейной накидки и юркнул в подворотню.

***

Таверна постоялого двора встретила запахом жареного лука и пива. Изрезанные дубовые столы почти все заняты оживленно болтающей разномастной публикой. Никто не обратил на меня внимания.

— Жареного мяса и кувшин пива, — я кинул хозяину заведения, восседавшему за стойкой из черного камня, один золотой. — Еще нужна комната на ночь, лучшая, что у тебя есть.

Глаза трактирщика блеснули. Я понял, что один золотой — слишком высокая плата за требуемые услуги. Ну да ладно... Сделаю вид, что так и надо. Главное, себя не выдать, а завтра поменяю место дислокации. Как говориться: "Утро вечера дряннее".