— Какого черта ты за ней таскаешься? — кричит Витал, смотря сквозь меня. — Других мало? Или всех перепробовал и на тихонь потянуло?

— Это она-то тихоня? — удивляется Назар, выгибая брови и на меня зыркая. Мол, серьезно? Да ладно? Не верю.

Ой, мне самой смешно стало.

Алипатова резко тянет меня за руку, шепча на ухо:

— Если Суханов ему сейчас не вломит, то это сделаю я. Ты посмотри на Витала, глянь, как гад разошелся.

— Ань, глупости не говори. Все мы взрослые люди.

— Если сравнивать с твоими бабами, то Немцова — мышь серая, — никак не угомонится Витамин.

О-фи-геть.

И это про меня говорит человек, с которым я всю жизнь дружу? М-да. Упустила я момент, когда Сычев хамить научился. Никогда за ним борзоты такой не замечала, а тут нате. Получите и распишитесь, за то, что вас помоями облили.

— Капец ты идиот, — совершенно спокойно отвечает ему Назар. — Она и так на тебя как на мужика не смотрела, а сейчас ты и статус друга потерял. Даже посочувствовать тебе не могу, сам накосячил.

— Рот закрой. Ты ничего о НАС не знаешь.

— Тут и знать ничего не надо. — Ох, выдержке Суханова даже я завидую. — Как ты там говорил: где ты, а где она? Верно. С МОЕЙ девушкой ты на разных орбитах.

Не знаю, что именно задело Сычева, но он срывается с места и летит прямо на Назара с неумело вытянутым кулаком. Благо парень мой временный силой мериться не собирался, поэтому как ни в чем не бывало сделал шаг в сторону, позволяя противнику пролететь мимо него, а затем поскользнуться и упасть в снег.

Господи, и смешно и грешно от такой кровавой бойни.

— Чувак, аккуратнее. Скользко на улице. Не знал, что упасть можешь? — Без понятия, что было в голове Назара, когда он попытался помочь парню встать… — Полин, пойдем уже. Вижу, замерзла.

Кстати, Сычев, конечно, проигнорировал вытянутую руку и подскочил сам, испепеляя меня яростным взглядом льва-убийцы.

Парень прав, я замерзла. Стояла и уже носа не чувствовала, но разве могла уйти? Даже после всего услышанного мне совесть не позволяла с места сдвинуться, хотя ужасно хотелось.

— Витал! — уже в спину уходящему парню прокричала я, но он и не думал оборачиваться.

Смотрю на Суханова, а он губы скривил и руки развел, мол, ты попыталась, он дурак, теперь свалим отсюда?

— Не кривляйся, — шиплю на него. — Ань, поехали, мы тебя подвезем.

Блондин тут же рот открывает, но я ему кулак показываю, намекая, чтобы не вздумал противиться. Понятное дело, не хочется ему бесплатным водителем подрабатывать. Но у меня настроение сейчас такое, что как-то абсолютно всё равно, чего ему хочется, а чего нет.

— Вообще-то, я хотел сказать, что, конечно, мы ее подвезем, — наклоняется так, что его слышу только я, хотя Анька почти рядом стоит. — Из нас двоих, креветка, добрый я. Сам предложить хотел.

Угу. С трудом верится.

— Ань?

— Не нужно. У меня дела.

— Как хочешь, — ответил сразу же самый добрый человек на свете, плечами пожимая. Типа я предложил, но, если ты отказалась, я не расстроюсь. — Креветка, прыгай в машину. У подруги твоей дела.

— Какие у тебя дела? — Ага, прям я и правда дура и не поняла, почему она отказалась. За локоть ее хватаю и к себе притягиваю. — Алипатова, не глупи. Пока автобус дождешься, задубеешь.

— Не успею задубеть. Когда Витал тут из себя крутого мена строил, мне папа написал, что мимо проезжает и заберет.

— Врешь?

— Иди уже, неверующая. Проспишь момент, и Сухой другую пассажирку вместо тебя подберет.

Чего? О чем она?

Голову поворачиваю, а возле крокодила уже две девчонки стоят по обе от него стороны. Он им что-то говорит, наклоняясь к каждой, а они ржут, как ослицы. Гы-гы да гы-гы. Наигранно так, жуть просто. Снова наклон мужской головы, лица девушек меняются, и разочарованными походками они отходят от машины.

Кобель, он и в Африке кобель.

Видно, не хотел парень знакомых своих расстраивать. Стоило им только уйти, как он руками в воздухе трясти начал. Будто молча кричал: за что? Потом еще по колесам ногой постучал, ну и, собственно, ко мне развернулся.

— Креветка, блин, — заорал так, словно я ему на мизинец наступила. — Поехали. Стоит она.

Злится. Вот точно злится. Как будто это я помешала ему красоток закадрить.

— Ань, теперь мы знаем, как крокодилы пищат.

— Креветка и крокодил. Думаю, у вас все получится, — Анька толкает меня, хихикая, как маленький ребенок.

Ага, получится. Обязательно получится. Мир взорвется, когда узнает, что обычная креветка одолела самого большого хищника из отряда пресмыкающихся.

Прощаюсь с подругой и делаю несколько шагов в сторону машины. Встав напротив парня, в глаза заглянула, а потом молча на переднее сиденье села, надеясь поскорее отогреться. В зеркало посмотрела и ужаснулась. Не лицо, а помидор красный, который в морозилку кинули и забыли. Суханов садится следом и включает обогрев на полную мощность.

А пока сиденье грело мою задницу, я как-то смогла выкинуть из головы и Сычева, и Суханова с его телками крашеными.

— Приревновал, значит, друг твой неуклюжий. — Но вот Суханов ничего не забыл. Моську кверху приподнял и скалился, будто войну выиграл. — Он что, всю жизнь во френдзоне? Совсем без единого шанса? Ужас.

— Слушай, а ты, вообще, в курсе, что люди могут испытывать и другие эмоции, кроме ревности? Там дружелюбие, восторг, ликование, застенчивость.

— Ага. А еще истерию, зависть и обиду. Получается, он давно за тобой бегает, а ты динамишь? Он хоть и собирался мне зубы посчитать, но мне его всё равно жалко. Всегда думал, что френдзона — миф неудачника. А тут прям перед глазами.

— Он за мной не бегает. Хоть это и не твое дело, но мы друзья. С детства дружим.

— Еще скажи, что на соседних горшках сидели.

— И скажу.

— Не удивлюсь, если ты его этим горшком всё детство по голове и била. Наверно, поэтому у парня крыша-то и поехала. С нормальной головой он бы ко мне в друзья набиваться стал, а тут клоуном обозвал. Определенно дело нечистое. И ты, креветка, точно к этому причастна.

— В твоем случае клоун — ласковый комплимент, Назик. Я тебя и похуже словами называю.

— Даже не сомневаюсь, — бурчит под нос, паркуя машину возле кафе. — От такой злыдни только такого и жди.

— Это кто здесь злыдня? И вообще, почему мы сюда приехали, а не домой?

Наглая морда улыбается и без ответа выходит из машины. Обходит ее стороной и дверь мне открывает.

— Я ТАК с другом твоим переволновался. Думал, всё, этот зверь от бедного Назарки и мокрого места не оставит. Жуть как испугался, вот и проголодался. У меня от страха всегда так.

— Да ты и без страха обжора.

Разве нет? Постоянно желудок чем-то забивает.

— У меня просто растущий организм. Вылезай, а то тебя съем. Ам, и нет Полинки.

Как можно было таким дурачиной родиться? Или это с возрастом приходит?

В кафе он первый плюхается на стул, тут же вытягивая ноги. Эх, к сожалению, все джентльмены вместе с динозаврами вымерли. Не дожидаясь приглашения, сажусь, демонстративно не обращая на него внимания. Утыкаюсь в меню и чувствую, как у самой слюнки текут от вида картинок.

Задумываюсь, а потом вспоминаю разговор с обезьянками на первой паре, и меня неконтролируемый хохот накрывает. Смеюсь, и плевать, что длинноногий под столом пинается:

— Креветка, ты страшный человек. Тебя бояться надо. То букой сидишь, пыхтя, как паровоз, а через секунду ржешь. Смотри, если поступит предложение сняться в фильме ужасов — не отказывайся. Уверен, знаменитостью станешь.

— А если тебе предложат к доктору сходить, ты тоже не отказывайся. Я слышала, девчонки там переживают. Волнуются. Наверно, желают помочь в беде твоей.

Парень приподнял левую бровь и вилку в руки взял, рассматривая ее со всех сторон.

Ну, не идиотка ли я? Еще какая. Додумалась тоже, историю веселую ему рассказать, когда вокруг столько колющих и режущих предметов. Тех же ножей на столе не сосчитать. Одно движение, и нет Полинки. Так-с, надо как-то мягче ему новости преподнести, а то он меня точно на вилку насадит.