— А ты шути получше, может, тогда все поймут.

Сделка с Сухановым — это всего лишь сделка с Сухановым, я из-за нее не попру против друга. Даже если друг не захотел меня от возможной пневмонии спасти.

— И вообще, вали уже. Чего пришел-то? — Оу, как набычился Витамин. Отвис, родненький. Я уж подумала, всё, дурачком стал. А он нет. Распетушился, плечи расправил, горлышко прочистил, ну, прям вылитый бандюган из девяностых. Дайте ему в зубы зубочистку и четки, и даже мама родная узнать не сможет.

— До меня слух дошел, что в этой группе есть мальчик, который злой и нервный. Вот захотелось на него посмотреть. Кстати, слухи правдивы. Немцова, да встань ты уже с места и иди переодеваться. Болеть как бы не совсем прикольно. Градусник, тряпка на лбу и горчичники. Между прочим, мне это в окне видеть придется. А я люблю, когда девушки…

Ну, всё.

Заговорился, парень.

— Не продолжай, — подскакиваю и зачем-то прикрываю ему рот ладонью. Совершенно не хотелось знать, что и как он там любит. Или он просто перед злющим Витамином похвастаться решил хотелками своими? Мальчишки, они и в сорок лет будут машинками меряться.

— Хорошо. — Даже удивительно, что он так быстро со мной согласился. Рука, которая до сих пор на его лице лежит, горит. Отдергиваю ее, растирая пальцами. — Я тебе потом на ушко расскажу.

— Что ты ей там рассказывать собрался, мажорик? Я эту девчонку с детства знаю, ее отцу обещал следить за ней и всяких уродов от нее отгонять. И я свое обещание сдержу. Поэтому проваливай по-хорошему. Вон, смотри, первый ряд тебя заждался.

— Вот молодец. Правильно делаешь, не прекращай. Уродов отгонять надо, даже необходимо. Если не сложно, и от меня иногда отпугивай. Порой в магазин зайти страшно. Там не уроды, конечно, но кто-то обязательно может бутылками кидаться.

— Ты поэтому такой тугодум? Бутылка в башню прилетела?

Ой, я и забыла про Витала, когда на сделку с Сухановым соглашалась. Он же как названый старший брат, ныть и орать будет, когда узнает. Еще и родителям из вредности расскажет. Не зря я его в детстве ябедой-корябедой дразнила. А впрочем, чего мне переживать-то? Я девочка взрослая, ответственная, родители мне всегда доверяли. И к тому же, они точно не узнают, что мой липовый парень оплачивает аренду моей квартиры. Конечно, это им вряд ли по душе придется. Но я-то об этом молчать буду, а с Сухановым они и не встретятся никогда.

— Витал, тебя какой паук укусил? — вмешиваюсь я, офигевая от происходящего. Мой никогда ни с кем не ругавшийся друг катит бочку на человека, который несколькими фразами может любого на лопатки уложить. Я ведь в курсе, какой у Назара запас словарный в наличии имеется. Но нет, сейчас он, прости Господи, милаш, который не обращает внимания на колючий язык моего соседа по парте.

— Немцова, не лезь.

Это Витамин меня сейчас так в тундру послал?

Понимаете, да, в каком я шоке?

Но вот Назар и бровью не повел, лишь вывел меня из-за стола и всучил пакет в руки.

— Креветка, давай ты потом на него наорешь. — Хм, понял, что ли, что я сделать собиралась? — Иди в туалет, или куда там, и переоденься. Зря я, по- твоему, в магазин ездил?

— Спасибо за это. — Никто не даст соврать, что говорила я искренне. Наверно, первый раз в жизни, с такой благодарностью смотря крокодильчику в глаза. — Только выйти я сейчас не смогу. Если Родион Александрович вернется, а меня нет, покажет мне, куда раки на ночевку ходят.

И чего он, собственно, улыбается?

Я что-то смешное сказала?

— Мегамозг боится препода? Креветка, ты меня удивляешь. Ладно, иди в конец зала и жди команду.

Сычев тут же рыпается что-то сказать, но я вовремя тушу его фитилек фразой: «Решил толстовкой поделиться? Если нет, молчи». Видимо, не решил, раз, насупившись, отвернулся в другую сторону.

Уж не знаю, что там Суханов придумал, но указаниям его я следовала не уклоняясь. Прошла между рядами, одиноко встала в уголочек и на всякий случай открыла пакет. Ну, всё же знаю, что любопытство — это ого-го какой порок.

Мамочки.

Вот гаденыш, а…

Я, конечно, всё понимаю, и про коня дареного помню, которому в зубы не смотрят, но ё-моё. Додумался же мне юбку купить, какую моя бабушка косынкой бы назвала. Как, вообще, в такой на морозе ходить-то? Не колготки нужны, которые, кстати, тоже в пакете были, а штаны с толстым начесом.

Нет, я знала, что таким парням только подобные вещи на девушках и нравятся, но, блин… не зимой же.

С выпученными глазами крутила головой, не представляя, как до дома дойду в костюме «отмороженной задницы».

— Глупая, это, в конце концов, лучше, чем мокрой быть. — Эй, мой внутренний голос всё еще живой, что ли? Я думала, он застрелился, когда я на предложение крокодила согласилась. Теперь даже спорить с ним не хотелось.

Примерно через минуту Назар повернулся ко мне, скалясь во все зубы, и кивнул головой.

Что? Пора уже?

Ка-а-а-ак?

Люди же увидеть могут. Некоторые так вообще не прекращая на нас зыркали. Привет первому ряду мартышек.

Ничего, Полинка. Натягиваешь на себя юбку, стаскиваешь штаны, проблема только в кофте. Ее так просто не наденешь. На минуточку, верх цивильный. Нет тебе декольте до самого пупка или выреза до копчика. Можно даже сказать, что у длинноногого отличный вкус, если, конечно, он сам всё выбирал.

— Народ, а кто крысу из дома притащил? Пожалейте животинку, она ж под ногами у вас бегает, кто-нибудь да наступит.

О-о-о.

Полина умная, Полина молодец, знак Сухановский поняла.

Пока в аудитории стоял дикий ор, и все, абсолютно все запрыгивали на свои столы, я быстренько делала свое дело. Ну, Суханов, ну, Назар. Я после этого даже постараюсь гадом его больше не называть. Видно же, что и не гад он вовсе. Временами, конечно же.

— А-а-а. Поймайте. Поймайте ее, — истерично кричали девчонки, ища взглядом несуществующую здесь хвостатую.

Чего, собственно, так орать-то?

Хотя пусть орут. У меня время зато лишнее есть. Можно даже немного успокоиться. Присела на коленки, чтобы кофту симпатичную надеть, когда Назар вновь заговорил:

— Вы ее испугали. Смотрите, как в углу мечется.

Кажется, ему нравится над моей группой издеваться. Готова спорить, он улыбнулся, когда визг повторился, но уже с новой силой.

Ладно, я ж не зверь. Поэтому не стала отсиживаться и наблюдать за мучением людей. Вышла из своей раздевалки и, проходя мимо Назара, по спине ему постучала, мол, всё нормально, холопчик, можешь сворачиваться.

— Вот я дурак. Крысу от пакета не отличил, — парень разводит руками, изображая на лице невинную улыбку. Ох, в этот раз не прокатило. В этот раз на него как на мишень все смотрят, снова на свои места возвращаясь. Но парень себе не изменяет, ему по фиг.

Витамина рядом с нашими сумками не было. Он на другом ряду, на лавочке стоял. Ага-ага. Спаситель от обидчиков с детства мышей боится. С тех самых пор, когда он ночевал у бабушки в деревне, и к нему в кровать эта прелесть прибежала.

— ЧТО ЗДЕСЬ ЗА КРИК? — Родион Александрович громко хлопает дверью и взглядом своим проницательным сканирует аудиторию. — ПОЧЕМУ ВАС СЛЫШНО НА ПЕРВОМ ЭТАЖЕ?

Так и хотелось сказать, что я не кричала, на меня так не смотрите, но пришлось промолчать.

— МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, — преподаватель идет в сторону Суханову, и чую, что-то ему сейчас выскажет. — Меня никто не вызывал в ректорат. Откуда у вас эта информация?

Ох, надеюсь, у Назара есть путь отступления. Потому что именно сейчас я ему помочь ничем не смогу. Сама дышать боюсь.

— Как не вызывали? — вполне правдоподобно удивляется он. — Это же кабинет анатомии?

— Обществознания, — ой, ё. Родион наш звереет с каждой секундой.

— Простите, ошибся, — Назар разводит руками и как ни в чем не бывало идет в сторону выхода. — Какое недоразумение вышло.

— Идите уже, — провожает его мужчина, по пути останавливаясь. — Почему у вас волосы мокрые?

По аудитории раздались смешки.