– Я не хочу тебя Леонис. И никогда не хотел. Перестань ходить за мной.

Девушка не могла поверить своим ушам. Ведь почти всё получилось!

– Но…этого не может быть,– она с силой развернула его на себя,– почему?

– Не заставляй меня силой выставлять тебя отсюда, – его глаза холодно и зло заблестели. – Я тебе обещаю, что если ещё раз застану тебя за подглядыванием, то выкину за стену, – сказал он. – Поняла?

Она отпрянула, зная, что он говорит серьезно и сдержит своё обещание. И дело было не только в подглядывании. Он не простил ей то, что она бросила их там умирать, как и не простил ей намерения добыть сведения из эльфа. Всё это так ясно читалось в его глазах. Веселого улыбчивого парня перед ней больше не было. Стоял чужак с холодными глазами убийцы. Ослепленная его красотой, она не заметила главного. Он не друг ей, как и не друг им всем. Он вместе с ними только до тех пор, пока ему выгодно. Находиться рядом с ним ей стало жутко. Она прикрыла просвечивающуюся сквозь намокшую ткань грудь и, подхватив полотенце, убежала.

Оставшись один, Тэмин допил вино, закрыл глаза и устало откинул голову на край водоема. Почувствовав чужое присутствие, раздражение охватило его с новой силой. Он достал из-за пояса намокший кинжал и с громким лязгом опустил его на каменный пол, так и не открывая глаз.

– Леонис! Не испытывай мою добродетель. Считаю до трех. Если ты не уберешься, этот нож будет у тебя между глаз. Причем я попаду даже с закрытыми глазами. Один. Два.

– Амэнэ…

Тэмин открыл глаза и посмотрел на Чонсока.

– А, это ты? – разочарованно протянул Тэмин.– Что случилось? Почему пришел? Монстры напали? Или дракон прилетел? Нужна помощь? – воин присел у края воды, Тэмин снова откинул голову и закрыл глаза. – Тебе разве не надо идти по делам?

– Надо, – раздался тихий голос воина.

– Не смею задерживать, – усмехнулся Тэмин.

– Но я хотел побыть с тобой.

– Побудешь ночью. Мы живем в одной комнате. Забыл?

– Зачем ты так? Почему ведешь себя так со мной?

– А как надо себя вести? – разозлился Тэмин, выпуская свой сдерживаемый неделями гнев на свободу. – Почтительно? Влюбленно? По-дружески? Или в зависимости от обстоятельств и страны нахождения?

Он никогда ничего не предъявлял Чонсоку. Тэмин всегда следовал за ним, охранял и оберегал, старался делать так, как он хочет. Принимал его любым. И простым воином, и Повелителем. Ему было важно просто быть рядом. Тэмин и сам не понимал, почему ему теперь этого оказалось недостаточно. Возможно, вдохнув свободы и зачерпнув счастье от открытого проявления чувств, он был уже не согласен ни на что другое. Сейчас мысль прятаться и скрываться была глубоко противна ему.

– Что ты хочешь от меня? – закричал Чонсок.– Чтобы я всем рассказал о наших отношениях? Ты же сам был согласен, что это неразумно! Это поставит под удар наш с Фенрисом план!

– Ах, ваш с Фенрисом план! – съязвил он. – Ну, теперь всё понятно! И как долго вы будете его реализовывать? А может тебе для лучшего результата и для большего закрепления авторитета жениться на одной из тех женщин, которые увиваются за тобой?! Что такого? Я подожду, ничего страшного! Мне вот только непонятно, если мы с тобой пришли к тому, от чего бежали, какой смысл было оставлять Азуриан? Там я хотя бы был свободен в перемещениях!

– Всё сказал? – зло проговорил Чонсок, повышая голос.

– Не всё! Я тебя совершенно серьезно предупреждаю, не смей повышать на меня голос! – он угрожающе приблизился к воину. Тот спрыгнул в воду и сделал шаг к танэри, возвышаясь над ним.

– Если не перестану, то что ты мне сделаешь? – с вызовом он уставился в холодные гневные глаза Тэмина.

Они стояли и сверлили друг друга взглядом. Кто первым сделал шаг, они не знали, а, может, и одновременно. Чонсок сжал до хруста в ребрах в своих объятиях Тэмина. Они нетерпеливо зарычали, кусая плечи и шею друг друга. Тэмин выхватил кинжал у себя из-за пояса и, оттянув рубашку Чонсока на себя, резанул вдоль, второй рукой тут же срывая и освобождая его тело от остатков одежды. Ремень воина постигла такая же участь. Разрезанный поперек, он больше не удерживал штаны Чонсока. Тэмин откинул кинжал, отстегнул пояс с остальным оружием и зашвырнул его подальше от воды. Их губы встретились и уже не могли расстаться.

– Мой, – зло прохрипел Тэмин и резко дернул Чона за волосы, стягивая их на затылке. В глазах не было ни нежности, ни любви, лишь холодная сталь убийцы. – Ты – мой! – он снова притянул его к себе, яростно целуя. Из груди вырвался стон, больше похожий на рычание зверя.

–Тхарамэ, – прошептал в ответ Чонсок.

–Тхарамэ….

***

Тэмин лежал в объятиях Чонсока и сонно водил по его руке.

– Как нам теперь дойти до комнаты? – спросил Чон, обеспокоенно смотря на остатки одежды, которые валялись кругом, порезанные и разорванные в порывах страсти.

– Да уж, нехорошо получилось. И Леонис я прогнал, сейчас бы пригодилась. Одежду б принесла.

– Что у тебя с ней?

– Да, всё то же. В этот раз, правда, её меры были совсем отчаянные,– засмеялся он. – Но, думаю, больше ко мне не сунется.

Чон нахмурился и сердито поджал губы.

– Вооооот, – протянул танэри, – представь, что я каждый день испытываю, когда на тебя вешается толпа этих женщин.

– У них нет шансов, – улыбнулся ему Чон, а потом серьезно добавил. – Надо избежать войны с эльфами и сообща найти способ восстановить равновесие. Это поможет сделать землю пригодной для жизни. Когда всё получится, мы уйдем туда, куда захочешь. Мне всё равно где жить, лишь бы это место было безопасно. Мне тоже не нравится снова скрываться, но так нужно.

– Тэ, ты здесь? – раздался голос Лайи.

Чон погрузился в воду по шею, а Тэмин, наоборот, вынырнул до пояса:

– Лайя, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Принеси, пожалуйста, из моей комнаты мне и Чонсоку одежду.

– Зачем? – спросила из соседней комнаты Лайя. – Что случилось с ва…-она осеклась на полуслове, видимо, представляя, что именно случилось.

– Я хоть и не вижу, но знаю, как сильно ты покраснела, – засмеялся Тэмин.

Дверь хлопнула, и Тэмин снова подошел к Чону, попадая в его объятия.

Чонсоку надо было снова заниматься ремонтом строений, и он ушел, а Тэмин пошел к себе в комнату и завалился спать до самого вечера. За ужином Лайя заметила, что Леонис сама не своя. Молчаливая и угрюмая, по лицу было сразу понятно, что она долго плакала. Дочь ведьмы покинула зал, как только доела и больше не возвращалась.

– Что с ней? – Лайя вопросительно посмотрела на Тэмина. Тот пожал плечами. Лайя сердито уставилась на него. – Тээээ…

– Обещал выкинуть за стены города, – ответил он.

Фенрис отложил ложку и посмотрел на него из-подо лба:

– Родственнички, а можно вести себя нормально? Не конфликтуя с жителями?

Видимо, злость Тэмина, несмотря на примирение с Чонсоком, ещё не прошла. Он с силой опустил ложку, вцепился руками в край стола и, подавшись вперед, зло сузил глаза, тихим яростным шепотом сказал, смотря на эльфа:

– Может, когда к тебе в ванну запрыгнет полуголая девица и начнет предлагать себя, ты и согласишься, чтобы не конфликтовать, а я не собираюсь в этом участвовать. Жизнь во благо остальных – это же девиз магов, не людей! Так вас в башне учат?!

Лайя испугалась, что начнется скандал, и протянула руку в попытке успокоить брата, как услышала голос Чонсока:

– Она, что сделала? – его глаза округлились, и лицо приняло пугающее выражение. Лайя видела его уже несколько раз таким. Всё, что касается Тэмина, заставляет воина терять контроль и впадать в неистовство. Его ярость пылала так ярко, что ей показалось, что он сейчас загорится. Его руки сжали скатерть в кулаках.

– Мы привлекаем внимание, – спокойно сказал эльф, словно ничего не произошло. – Чон. Сядь.

Азур молча вышел. Тэмин ушел следом. Оставшись вдвоем с Фенрисом, Лайя выдохнула и откинулась на спинку стула. Эльф продолжил есть, а девушка удивленно на него посмотрела: