– Не смей прикасаться к нему! – тихо, сквозь зубы прошипел он, заглядывая ей в глаза.

Тэмин проснулся и сразу оценил обстановку, выпрямляясь на стуле:

– Чон, – аккуратно позвал он его. – Ты освободился?

Голос Тэмина привел воина в чувство, и он отодвинулся от Леонис, с силой отпихивая её руку.

– Да. Пошли. Уже поздно.

Уже на улице Чонсок нервно выдохнул и с упреком сказал танэри:

– Тебя нельзя оставлять одного. Всё время кто-то да липнет.

– Кто бы говорил. Тебя тоже всё время кто-то забирает от меня.

Чонсок схватил его за руку и побежал. Тэмину ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Куда мы бежим? – смеясь, спросил Тэ.

– Любить тебя…

– Тогда почему так медленно бежим? – снова засмеялся Тэмин, вырываясь вперед, но Чонсок тут же поравнялся рядом с ним.

Забежав внутрь своей новой комнаты, они тут же заперли дверь, отгораживаясь от целого мира, оставаясь наедине, в своем счастье.

Ежедневная рутина затянула её. За дни, проведенные здесь, она достаточно хорошо узнала город и легко в нем ориентировалась. С утра она предпочитала работать в саду. Это было главное достояние Изимы. В нем они выращивали лечебные растения, как и растения, которые потребляли в пищу, а также овощи и фрукты. Женщины, которые ухаживали за садом, тепло приняли в свой коллектив. Время за работой под хихиканье изимок, обсуждение сплетен и местных мужчин пролетало незаметно. К полудню, когда солнце начинало невыносимо печь, Лайя приходила в лечебницу. Раненые практически полностью восстановились, но им все равно иногда была нужна её помощь. Да и новые зелья надо было изготовить. Запасов у Лоры было немного. Видимо, та всегда обходилась своей магией. Возможности у Лайи в этом деле были не такие впечатляющие, поэтому приходилось активно заниматься зельеварением.

Фенриса она в течение дня почти не видела. Он проводил всё время наверху, прохаживаясь по стене, обходя город по кругу. Сначала охрана нервничала, а потом привыкла и уже не обращала на него внимание.

Брата она замечала или на стене рядом с Фенрисом, или одного, стоящего в дозоре. У него было одно место, где он часто любил стоять. Охрана уже привыкла видеть его там и даже перестала заступать на тот пост, зная, что там всегда стоит чужак и следит за обстановкой.

Чон был занят всегда. Он обследовал все жилые дома и организовал починку, немного перестроил укрытие, в котором прятались женщины и дети, когда возникала угроза нападения. Калиб и Питер, которые раньше были при Лоре, стали его постоянными спутниками. Мужчины подружились, вместе решая текущие проблемы города. Периодически к ним присоединялись Стив, Трим и Брюк. Город днем оживал, как и люди, которые тут жили. Энтузиазм Чонсока вдохновлял всех. Они верили ему и охотно помогали.

Звуки жизнедеятельности людей привлекали нечисть. За последнее время было несколько попыток наргсов прорваться, но слаженная команда бойцов под предводительством Чонсока и прикрытием мага сразу пресекала эти попытки, не оставляя ни одного шанса забраться внутрь.

Сама Лора так и не появилась в общем зале и вообще никак не участвовала в жизни города. Она замкнулась и не выходила из своей комнаты. Леонис приносила ей еду, отводила её в купальню, выводила на прогулку. Лора послушно шла за дочерью, но сама не проявляла никакого интереса ни к чему. Разговаривать она ни с кем не хотела, оставаясь в своем мире. Лайя не могла понять ведьму, даже немного презирала её за слабость. Лора бросила свой город, бросила людей, которые жили в нем, оставив одних, без защиты, бросила свою дочь, которая была простым человеком.

С Леонис Лайя так и не нашла общий язык. Девчонка за что-то люто ненавидела её, собственно, и сама Лайя испытывала неприязнь к изимке. Так что их чувства были взаимны. Чего не скажешь про изимку и Тэмина. Лайя не стала спрашивать, что произошло между ней и Чонсоком, но при виде воина Леонис спешила уйти, особенно если тот подходил к Тэмину, возле которого упрямая девчонка всегда крутилась. Тэмин научился никак не реагировать на её присутствие, но, видимо, Леонис не собиралась сдаваться и продолжала упрямо навязывать ему своё общество. Это уже стало излюбленной темой сплетен у женщин в саду. Они каждый день обсуждали, что утворила Леонис и как её отшил светловолосый чужак. Оттуда же Лайя и узнавала все новости про брата. А также бесконечные ахи и охи на тему, что сказал Чонсок, во что сегодня одет, куда он пошел, на кого он посмотрел, с кем из женщин заговорил, что ел, как мужественно он выглядел с мечом в бою, каким сильным был, когда что-то помогал перенести и тому подобное… до бесконечности. Весь день воина, расписанный по минутам, Лайя слышала из уст болтливых женщин. Чонсок был самым желанным мужчиной, и каждая мечтала стать его избранницей. Возможно, Тэмина ждала такая же участь, но Леонис не давала соперницам ни единого шанса приблизиться и заговорить с ним. Про эльфа изимки при ней не сплетничали, знали, что ведьма и маг встречаются. Лайя подозревала, что как только она уходила в лечебницу, начинались разговоры и про него. Но здравый смысл всем верно подсказывал, что флиртовать с эльфом при живой ведьме подобно смерти, поэтому в его сторону никто не смотрел.

Охотников не посылали за черту. Чонсок не хотел рисковать людьми. Летом можно было обходиться одними овощами и фруктами, хотя по мясу Лайя очень скучала. При мысли о жарком, которое она ела в Трекании у Пита, её рот сразу наполнялся слюной. Сама Трекания вызывала у неё светлые чувства. Лайя скучала по людям, которые жили там. По умному мальчишке. По строгому солдату. По дяде Мирку. Так его называл Лукас, так его привыкла называть и она. Они нечасто виделись раньше, но всё равно Лайя испытывала к ним привязанность. Как там её Иллинуя? И было бы интересно узнать, ищет ли Повелитель своего сына? Или Чонсок убедил своим шантажом отца оставить поиски?

Предоставленная зачастую сама себе, Лайя периодически гуляла за баррикадой в заброшенной части города. Сейчас она бродила среди нематериальных монстров и вспомнила, как однажды размышляла вслух и в шутку дала им имена. Так темная масса поделилась на Кат, Кут, Кит, Кыт. Четыре имени на сотню бродяг. Звучало дико и бредово, но это её веселило. Иногда к её забаве присоединялся Тэмин. Они соревновались, чьи монстры быстрее отпрыгнут от них. Чонсоку они про это рассказать не могли, боялись, что тот сочтет их больными. Возможно, так оно и было. Но было весело. Фенрису про эти игры необходимости говорить не было, он и сам видел их детские выходки, часто бывая в этой части города.

К ней подошел Фенрис и обнял, смотря вдаль. Он был в последнее время слишком задумчивым, но с ней делиться не спешил. Лайя знала, что когда придет время, то он расскажет всё сам. Так у них повелось.

– Фенрис, – она повернулась к нему лицом, заглядывая ему в глаза, – я думаю, мы можем освободить эти создания. Наша магия может убрать их из нашего мира и отпустить опять в недра земли.

– Я думал об этом, но сейчас не время, – Лайя удивленно на него посмотрела. Эти вихри опасны для людей, для Чонсока. Зачем рисковать? Фенрис видел её сомнения и объяснил. – Мы разрушим сдерживающую силу. Люди смогут выйти из города и дойти до эльфов. Может закончиться войной. Это принесет смерти обеим сторонам.

– Но…ты предлагаешь продолжать удерживать людей внутри силой? Кроме того, эти существа… Фенрис, я не знаю, как это объяснить, но они живые. Понимаешь? Я чувствую это. Мы должны их отпустить.

– Я не предлагаю удерживать ни людей, ни твоих Кат, Кут, Кит и Кытов силой. Но мне нужно время. Я хочу дойти до Дэйлора и постараться договориться о мире между городами. И мне нужны знания, которыми обладает мой народ. Я думаю, есть способ восстановить нарушенное равновесие и мне нужно понять, как это сделать.

– Фенрис, ты думаешь, у нас получится? – она с надеждой посмотрела на него.

– У нас должно получиться, – он поцеловал её нос. – Пора возвращаться. Темнеет.