– Я видела её с эльфом. Они любовники.

– И что? – он посмотрел на неё. Опять стало скучно. Почему всегда одно и то же? – У нас любовь на троих.

Его тон был серьезен, как и глаза. Леонис от этого растерялась и даже не нашлась, что ответить. Чонсок слышал их разговор и осуждающе посмотрел на Тэмина, на что тот неопределенно пожал плечами, продолжая идти в вразвалочку.

– Я тебе не верю, – наконец сказала Леонис.

– Твоё право, – буркнул он.

К ним подбежали несколько жителей. Пришлось остановиться. Одна из женщин обеспокоенно переводила взгляд с Калиба на Леонис:

– Наши сыновья. Им очень плохо. Раны после вчерашнего нападения так и не затягиваются. Что нам делать? Лора заперлась и никого не принимает.

Калиб растерянно смотрел на Леонис, не зная, что им сказать. Девушка тоже молчала. Оставшись без покровительства своей матери, боевой задор и решимость быстро слетели с юной изимки.

– После ужина подойдите к рыжей девушке, которая со мной сидит, – сказал ей Чонсок, видя что его спутники не собираются ничего говорить. – Она умеет лечить. Она поможет вам.

– Спасибо, господин, – женщина низко поклонилась и поспешила удалиться.

– Мне-то за что? – проворчал Чонсок.– Ей спасибо потом скажите.

Азуры остановились у дверей в столовую и подождали Лайю с Фенрисом. По их довольным лицам Тэмин сразу понял, что его мечты об уединении с любимым человеком в купальне, они осуществили первыми. Ничего, у него впереди целая ночь. От этой мысли Тэмин счастливо заулыбался. Почувствовав на себе пристальный взгляд влюбленных зеленых глаз Леонис, уголки его рта сами опустились, и лицо стало серьезным. С ней надо что-то делать.

Когда они зашли внутрь, с Чонсоком хотели поздороваться уже все. Тэмин хмыкнул. Появилось ощущение, что они снова в империи. Там его Чона тоже окружала толпа, а ему приходилось смиренно ждать, когда его данхне останется один. Они сели по местам. Лора снова не пришла. Не успели они толком поесть, как Чонсока куда-то позвали. Он вопросительно посмотрел на Тэмина и тот едва заметно кивнул ему. Должен же хоть кто-то налаживать связи с общественностью. Чонсока посадили к довольно веселым мужчинам и вовлекли в общие разговоры. Фенрис и Лайя милашничали, а Тэмину опять стало нечем заняться. Он скосил взгляд на Леонис. Точно! Хорошо, что есть она, можно развлечься.

Тэмин протянул руку через стол, беря Лайю за руку. Сестра подняла на него удивленный взгляд, но увидев озорной блеск в его глазах, всё поняла. Такой вредный. Хоть Леонис и была ей неприятна, но всё же было немного жаль девушку. А вот её брата нисколько не волновали чувства девчонки. Злой и бессердечный. Танэри, одним словом.

– Я именно такой, – сказал Тэмин, улыбаясь. Лайя изумленно на него посмотрела. Она вроде ничего вслух не говорила. Он прекратил её мучения. – У тебя всё на лице написано.

– Не боишься, что Создатель тебя накажет? – съязвила Лайя.

– Он уже наказал, – Тэмин наклонился к ней, протягивая руку через весь стол. Щелкнул ей по носу и вернулся на место. – Тобой.

– Болван, – фыркнула она.

– Ведьма, – он показал ей язык. Лайя засмеялась.

– Люблю, – искренне сказала она, забывая, что Леонис на них смотрит.

– И я тебя, – Тэмин тоже забыл про девчонку, наслаждаясь обществом сестры.

Их опять затянуло в водоворот событий и времени просто посидеть, подурачиться не было. Он понял, что соскучился. Его рукопожатие стало настоящим, теплая улыбка озарила его лицо. Лайя вернула ему жизнь. Она была с ним в самое страшное для него время. Она привела к нему Чонсока. Она была для него всем. Нет таких слов, которые бы описали их связь.

– Пошли потанцуем. Ты же не зря меня учила, – Тэмин уже подошел к ней. Он посмотрел на Фенриса и спросил. – Ты позволишь? – маг с улыбкой кивнул.

– Здесь? Сейчас? – Лайя приняла его руку, посмеиваясь.

– Здесь и сейчас.

Он стал тихо петь веселую песню, которую они с сестрой разучили в один из долгих зимних вечеров, когда жили вдвоем. Тогда же они и придумали танец. Её голос красиво вплетался в песню, присоединяясь к его звонкому. Фенрис узнал мелодию, это была старинная песня, которую часто исполняли на фестивалях. Он стал им попевать, тихонечко отбивая ритм ногами. Браслет стал посохом, и вокруг танцующих закружились снежинки. Вышло волшебно. Изимцы замолчали, с восхищением наблюдая за представлением. Ритм был простой, Чонсок подхватил его, отбивая ногами, за ним постепенно подключились остальные. Получилась дивная мелодия, под которую весело кружили Лайя и Тэмин. Песня закончилась.

– Ты – мой дом, – сказали Тэмин и Лайя. А когда поняли, что это прозвучало одновременно, то засмеялись и обнялись.

Всем присутствующим в зале на душе было светло и радостно, они не могли кричать и аплодировать, хоть и хотели. Они улыбались, смотря на них, а некоторые, особо сентиментальные, стали обнимать своего избранника или просто соседа.

Лайя засмущалась и вернулась за стол, спрятала своё лицо на груди у эльфа. Он обнял её за плечи. Постепенно все вернулись к разговорам. Лайя пошла в лечебницу. Фенрис проводил её, а сам ушел гулять по улице и наслаждаться одиночеством. Тэмин снова остался один. Хотя почему один? Леонис всё ещё сидела рядом. Он снова перебрался в кресло Лоры, уютно расположился в нем, издалека наблюдая за Чонсоком.

– Люди полюбили его, – раздался голос Леонис. – Удивительно. Он чужой для них, а они его слушаются.

– Он искренен в своих мотивах, и они чувствуют это, отвечая тем же, – улыбка тронула его губы. Тэмин часто не соглашался с ним, но всегда гордился.

– А ты? Ты тоже много сделал для нас. Отлично сражаешься. Я видела, как ты спас не одну жизнь, и работаешь наравне со всеми, но тебя не принимают. Скорее опасаются, – она снова стала рассматривать его, – как будто ты маг.

– Собирать вокруг себя людей-не моё призвание.

– С тебя бы вышел отличный охотник или разведчик, да и боец! Ты можешь выбрать любой отряд.

– Я уже выбрал, – сказал ей Тэмин, и Леонис с замиранием сердца ждала его вердикт. – Я – танэри.

– Кто это? – она не понимала значение этого слова.

– Это – я, – пояснять больше ничего не хотел. Он перевел на неё взгляд. – А что насчет тебя? Твоя мать – ведьма, и хоть ты не унаследовала от неё дара, почему не стала лекарем, как и она? Без обид, я видел тебя в бою, это не твоё. Так почему?

– Отец умер до моего рождения. Мамина душа слишком чиста и не приемлет убийства и жестокость. Кто-то должен её защищать. Я решила, что это буду я.

– Не бывают чистых душ! – возразил он. – С даром или без мы прежде всего люди. Нет только черного, как и только белого. Так мы устроены. И этого не изменить.

– Лора не такая, ты просто её не знаешь.

– Тогда скажи, как такая чистая душа, как у твоей матери, допустила то, что её дочь- боец и убивает? Единственная дочь. У тебя же нет братьев и сестер?

– Нет, – Леонис не нравились его речи.

Они замолчали, каждый о своем. День был опять слишком насыщенным на события, и Тэмин чувствовал усталость. Он потянулся, рубашка вылезла из брюк, оголяя живот. Леонис вспыхнула, но он не заметил. Он решил, что ещё немного посидит, а потом потянет Чона в комнату. Он положил голову на свои руки. Всего на мгновение. Глаза закрылись сами.

Леонис сидела рядом и боялась дышать. Его лицо было уставшим и осунувшимся, но все равно красивым. Волосы рассыпались по лицу. Она убрала светлые пряди с его лица. Желание прикоснуться, почувствовать его кожу под своими пальцами было нестерпимым. Руку было не остановить. Она нежно провела кончиками пальцев по его щеке. Он сонно заворочался, но продолжил спать. Её ласка осмелела, и она снова провела по его щеке, но в этот раз касаясь его губ.

Её руку больно схватили, сжимая за запястье, и дернули, убирая от лица Тэмина. Чонсок наклонился к ней, нависая и продолжая впиваться пальцами в её руку. Его глаза гневно пылали. Ярость, смешенная с властной надменностью на его лице, испугала Леонис. В какой-то момент ей показалось, что он ударит её.