— Ай!

Вскрикнул, когда ударил себя по лбу от догадки. Я ведь сам мог себя восстановить, надо только правильно подышать и перестроить свою суть.

Только сейчас понял, что мы могли с девушкой натворить, и это, не считая множества жертв. Если бы очень сильно перестарались — вообще бы сожгли себя как маги. Тоже самое с собой сделал отец Кристы, когда защищал мою мать во время нападения на них в далёкие времена. Но, как рассказывала мама, он всегда повторял что сделал бы тоже самое если бы кто-то повернул время вспять.

В поезде, когда меня начали чем-то подавлять, и я вообще перестал чувствовать энергию вокруг — стало страшно. Даже прожив немногим больше полугода магом я уже не мог отказаться от этого.

Поэтому я вообще представить не мог что испытывал в первые дни, недели и даже месяцы отец моей подруги. Он за секунду сжёг всё внутри себя, уничтожив мятежников, которые вышли на их убежище. Мать говорила, что она тогда лежала без сил, а он после сильнейшего заклинания корчился и выл на земле, пытаясь прийти в себя. И потом, почти всё их путешествие, стонал во снах, что-то бормоча о потоках силы, которые не чувствует больше.

Заметил, как на полу сидит девушка, уткнувшись лицом в ладони. Мне показалось она беззвучно плачет. Я присмотрелся, и правда увидел, как с ладоней стекают одинокие слезинки. Прикоснулся к её плечу, она с силой меня оттолкнула, закричала:

— Убери руки!

И вот теперь разрыдалась всерьёз, слёзы потекли по щекам рекой, лицо исказилось гримасой боли и разочарования. Она сжала кулачки, смотрела на меня зло и вдруг прыгнула вперёд, повалила на лежанку, села сверху и треснула один раз по лицу.

— Ты…Ты…Ты… — она плакала всё тише, а потом шмыгнула носом, слезла с меня и снова уселась на доски пола. — Какая же я дура, как же плохо, Боги.

Я молчал, чувствовал, что сейчас лучше не подходить, не пытаться успокоить, и вообще молчать. Она переваривала что-то внутри себя, о чём то думала, сожалела. Сейчас нельзя было вмешиваться, поэтому я сидел смирно.

— Два с лишним года, и проиграть слабосилку, какой же позор, они уже, наверное, всё передали на сушу. — девушка посмотрела на свои ладони. — Два с лишним года, Боги, я еле удержалась в академии, каждые полгода на волоске, и вот когда уже осталось немного, я…

Она замолчала, снова уткнулась в ладони.

— Я не слабо… — начал было.

— По сравнению с тобой я архимаг, ты хоть понимаешь, что значит проиграть тебе? — покачала головой, вытирая слёзы. — Моя мать когда-то была самым молодым адмиралом, сестра самый молодой капитан, вторая сестра…Плевать.

Снова шмыгнула носом, протёрла щёки:

— Учёба к аюту, а теперь ещё карцер, и проиграть тебе, полугодку, они и так с отцом меня дерьмом считают, а теперь и подавно. Узнают рано или поздно, какой же позор…

Я присмотрелся к лицу — очень красивая, даже такая, заплаканная, растрёпанная, без косметики. Какой-то древний род, скорее всего графиня, не меньше. И очень-очень грустная, несчастная, я даже закрылся от неё — хотелось удавиться от того, что она чувствовала.

— Я хотела в Эстарну, на целителя поступить, у меня были хорошие шансы — средний целитель, или очень хороший маг воды и воздуха, в перспективе архимаг одной из стихий. — обняла колени, поджала губу и продолжала выговариваться: — Средний целитель, как же я хотела стать средним целителем а не архимагом, а теперь поздно, два года, аура уже изменилась. Они правы, все они правы — я сама виновата, что не сказала…

Сглотнул, понимая, как ей плохо и всю безнадёжность ситуации. Ауру, или как её тут называют в современности — энергетический скелет, поправить нельзя. Именно поэтому до поступления в учебное заведение строго запрещено заниматься магией одарённым. Соскочил с лавки, встал на колени перед ней, сказал осторожно:

— Вода и воздух — есть много сфер, где можно применить, не обязательно быть офицером на флоте.

— Много сфер?! — она вскрикнула, оттолкнув и посмотрев на меня. — У вас другой путь, вы универсалы, а нас затачивают на атакующие заклятья, с моей силой не получится…Да что я тебе объясняю!

И снова рыдания и слёзы, безнадёжность. Я поморщился от боли в груди, которую она передавала мне. Стало страшно за девушку, она же в любой момент может просто покончить с собой. Скорее всего ещё не сделала этого, потому что не может воспользоваться магией. Оказался рядом, обнял, она начала вырываться, но я сжал изо всех сил, попытался надавить ментально на неё и, кажется, получилось. Стала снова затихать, иногда всхлипывая в моих объятиях.

— Ты не виновата. — погладил её по голове. — Не виновата ни в чём.

— Я должна была, должна…

— Да нет иногда никакого выбора! Так же как на войне у тебя есть выбор защитить ребёнка или пройти мимо, но на самом деле если ты нормальный человек — у тебя нет выбора и быть его не может. — я прижал её сильнее, через боль пытаясь ментально надавить и расслабить девушку. — Твоя мать жестокая, расчётливая и властная женщина, другая бы не смогла построить такую военную карьеру. Твои сёстры — скорее всего тоже похожи на нее, или я не прав?

Она долго молчала, просто смотрела на сломанную лавку, в пустоту, и я было подумал, что не услышу ответа. Но нет, вздохнула, тихо-тихо ответила:

— Да.

— Ну уехала бы ты в Эстарну, дальше что?!

— Не знаю, или…или уже в столице задержали, она бы сразу отправила послание Старой Крысе или Императрице.

Я присвистнул про себя — ничего себе, сразу отправить послание в Красный Замок или моей тётке. Это что же у неё за род такой, чтобы вот так сходу просить задержать свою дочь прямо у самых влиятельных людей Империи. Хотя у меня вот род хилый был, а мать дружила с Аглой, может тут так же — просто хорошие подруги. Но императорская семья — это другое дело.

— Нет его, выбора этого, хотя иногда кажется, руку протяни — и всё изменится, на деле же… — я помолчал, слушая и ощущая как корабль всё больше начинает волноваться, даже немного забыл про приступ морской болезни. — А те, кто что-то говорит — они не на твоём месте, им ни аюта не видно.

Она расслабилась, крепче прижалась, закрыла глаза. Я поглаживал по спине, чувствуя, как уходит напряжение. Похоже, получилось нащупать ту ниточку, которая её беспокоила. Девушка винила себя в том, что занимается не тем, чем всегда хотела. Ей нужно было выговориться, внутри накопилось множество противоречий. Вываливать всё на незнакомого человека гораздо проще чем на кого-то кого знаешь давно.

Вдруг внутри всё похолодело, настигло озарение, я понял всё про наставницу, про случившееся и магию крови. Внезапно всё встало на свои места, и я осознал, что мы все должны будем просить прощения у нашего командира. То, что она для нас сделала — вот что важно, а не жизнь животного. Я понял, что мы должны были осознать и понял зачем всё делается именно так из года в год на факультете боевой магии.

— Она бы никогда не дала мне стать обычным магом, или целителем. — вдруг твёрдо сказала моя бывшая соперница. — Даже если пошла против — ничего бы не вышло. Замковая тюрьма, а дальше менталист и внушение, так было с сестрой.

— Тогда забудь.

— А дальше? — она криво усмехнулась. — Как быть?

Я понял, что тут она словно перешла на высокий слог, хотя и сказано всё было на обычном. Но в слово «быть» девушка вложила так много смыслов что я почувствовал сразу насколько ответ на этот вопрос важен для неё.

— Не жалеть о том, что случилось. — пожал плечами, немного отпуская и заглядывая в глаза. — Прими это, не сопротивляйся, раз уж так получилось.

— Но ведь…

Я оборвал, прислонив свой палец к её губам и жестом показывая подождать, выслушать, продолжил:

— Ты будущий командир, и если не будешь мешать судьбе делать своё дело, то станешь отличным офицером, как и твои сёстры, и спасёшь не меньше жизней чем если бы была лекарем.

Не знаю поняла она о чём я или нет, но, по-моему, только последний дурак не видит, что всё идёт к большой войне. Все хотят отщипнуть кусочек от ослабевшего исполина, у всех за двадцать лет после гражданской войны подросли зубки.