Я это проигнорировал.

Зато со всеми остальными мы были сама предупредительность. Я был благодарен за каждую поднятую руку. Рано или поздно дядя Герман устанет ждать и опустит свою руку.

Однако он оказался терпеливее меня. Я посмотрел на Тима, тот сделал круглые глаза. Другого выхода у нас не было.

«У вас вопрос, дядя Герман?»

«Рики, — спрашивает он меня, — я вот что хочу уяснить: а кто со всего этого дела будет пенки снимать?»

Таков уж был мой дядя. Сразу видно, на нашей стороне.

«Хм… простите, не понял?»

«Ну сам-то ты что поимеешь с этого? — спрашивает он. — Кто со всего этого дела будет пенки снимать?»

Тут мне пришлось объяснить, что членам экипажа полагается определенный гонорар и жалованье за счет пожертвований. Что касается лично меня, я из этих денег не возьму ничего.

«О’кей», — ответил дядя и успокоился.

Все от души посмеялись, а мы даже вроде бы предстали в более выгодном свете благодаря этому вопросу. Потом мы всех поблагодарили и ушли. Ведь надо же было и на свадьбе побывать. А кроме того, дядю Германа мог осенить очередной вопрос.

Мы старались не упустить из виду буквально ничего. Даже пригласили одного психолога — звали его Дей Кокс, — чтобы он рассказал нам о стрессах, которые могут возникнуть во время турне, а также из-за постоянной неизбежной близости, и еще мы беседовали с одним консультантом, который дал нам ряд советов и снабдил печатным руководством по ораторскому искусству.

Так вот, уж коли собрался в кругосветное путешествие, весьма важно иметь точное представление о маршруте до того, как отправишься в путь, в особенности когда впереди всей кавалькады собирается ехать парень в инвалидной коляске. Тим и я отправились в мой подвал, вооружившись дорожными картами Автомобильной ассоциации и маршрутными атласами для велосипедистов, и взялись за разработку наших вероятных путей следования. Это заняло у нас три недели — по одной неделе на маршрут.

Первый вариант нашего маршрута был длиной в 65 тысяч миль. Прекрасно, в особенности если я собирался провести в дороге семь лет. При всей моей готовности нужно было придерживаться разумных пределов. Мы согласились, что нужно постараться разработать новый вариант.

Второй маршрут оказался длиной в 30 тысяч миль. Уже лучше, но все равно чересчур длинный. А третий — всего 24 тысячи, включая прочерки в тех местах, где предстояло пересекать океан.

Так вот, окружность Земли составляет 24901,55 мили. Именно такая дистанция казалась нам наиболее приемлемой и, кроме того, самым естественным образом приближалась к длине нашего маршрута. Исходя из этой предпосылки, мы окончательно составили маршрут с учетом политических, географических и климатических условий и постарались проложить его через возможно большее число стран.

Тем временем оставалось решить еще одну маленькую проблему — собрать необходимые деньги, без которых мы вообще никуда не могли двинуться с места.

К сожалению, все усилия наших сотрудников оказались безрезультатны. Мы с Тимом молча взглянули друг на друга. Черт возьми, придется нам самим взяться за это дело. Выбора у нас не оставалось. Главным нашим козырем был я сам. Единственными, кто нам помогал, были либо мои знакомые, либо люди, наслышанные обо мне.

Тим приобрел несколько книжек, где давались советы о том, как проводить презентации и в наиболее выгодном свете излагать свои идеи, чтобы заручиться финансовой поддержкой. Проштудировав эти пособия, мы оделись в лучшие костюмы и пошли в наступление на банкиров.

Для начала мы выбрали Королевский банк. В самом разгаре наших страстных увещеваний нам вдруг стало понятно, что наши горе-организаторы кампании по сбору средств уже успели здесь побывать. Вот чертовщина! А ведь о таком обороте событий в книжках ничего не было сказано. Нам пришлось спешно ретироваться. (Мол, мы знаем, что представители нашей организации уже обращались к вам. Просто мы хотим не терять с вами связи и еще раз напомнить, что подготовка к нашему турне продолжается, причем идет полным ходом.) Ха-ха! А потом задком к двери шарк-шарк. И привет!

Когда мы двинулись в Банк провинции Британская Колумбия, где у нас была назначена встреча с его президентом Эдгаром Кайзером, нашего энтузиазма явно поубавилось. Что, если и здесь нас ждет то же самое? Что, если и он не проявит интереса? И вообще интересно знать, сколько их там, этих банков?

В тот день нам не удалось заручиться поддержкой и в Банке Британской Колумбии. Однако господин Кайзер лично от себя выделил нам 50 тысяч долларов из семейного фонда Кайзера — по 25 тысяч на каждое из двух лет, что нам предстояло провести в путешествии!

Мы поблагодарили его и вышли из банка с таким видом, будто только этим и занимались всю жизнь. Добравшись до тротуара, мы широко улыбнулись друг другу и с воплем «Порядок!» наотмашь ударили по рукам. Вероятно, не самый элегантный вид поведения для банковских завсегдатаев, но ведь какой удачный, какой замечательный день!

В будущем нас ждало их не много. Компании отнюдь не торопились становиться спонсорами, как мы на то рассчитывали. Кое-кто, правда, откликнулся — как, например, ресторанная компания «Макдональд’с», благодеянием которой мы пользовались с начала и до конца турне. Каждому члену нашей команды они выдали по «золотой» кредитной карточке, дающей право на бесплатное питание в любом из ресторанов системы «Макдональд’с» во всем мире, что неоднократно было для нас сущим спасением. Уж во всяком случае, для наших желудков. Кроме того, подключились такие компании, как «Найк», «Эйр Канада» и «Эссо». Но в основном компании пытались уклониться. Бывали случаи, когда отдельные корпорации с неохотой относились к проекту, в котором участвовали инвалиды. Подобное отношение хоть и уходило в прошлое, но не настолько быстро, чтобы мы могли им как-то воспользоваться в то время.

Все это заставило меня многое переосмыслить. Моя первоначальная мысль о том, что все пожертвованные нам средства пойдут на создание Фонда Наследия, если только со стороны спонсоров не будет каких-то особых пожеланий, строилась на предположении, что все средства и товары, поступающие от компаний, пойдут на покрытие наших расходов. Теперь же мы были вынуждены воспользоваться частью пожертвований, а иначе просто не смогли бы двинуться в путь. Самой главной задачей стало суметь удержаться в рамках десяти процентов или даже ниже от общей суммы собранных средств, что является общепризнанным правилом при проведении большинства мероприятий за счет пожертвований.

Все это заставило меня задуматься: действительно ли наше начинание пользуется поддержкой общественности?

Кто в нас действительно верил, так это подростки, особенно ребята из организации ванкуверских школьников под названием «Поиск». Они приложили немало усилий, чтобы привлечь население. Они приходили к нам после уроков, готовили, убирали квартиру, стирали белье и помогали избавиться от лишнего барахла, когда мы начинали в нем тонуть. Я получал огромную радость от одного общения с ними и каждую пятницу с нетерпением ждал их появления. И как бы ни угнетающе для меня складывалось развитие событий, они всегда находили повод для смеха. А ведь именно в этом я так остро нуждался. Но они работали ради идеи самого турне, а не для того, чтобы собирать средства на его финансирование. Средства массовой информации тоже оказывали солидную поддержку, вероятно, потому, что верили в меня, а может быть, это было для них просто интересной сиюминутной темой?

«Экспо-86»? Там нам предоставили помещение для проведения организационного митинга, флаг «Экспо» мы собирались пронести с собой вокруг всего мира, а также двести значков выставки, которые мы собирались раздавать по пути. В обмен на все это мы должны были спланировать турне таким образом, чтобы наверняка замкнуть гигантское кольцо нашего турне в октябре 1986 года и торжественно финишировать на территории всемирной выставки. Однако благодаря оргкомитету выставки я приобрел нечто более ценное, чем деньги. Благодаря «Экспо» — и отчасти Аманде — я получил помощь, поддержку, совет и дружбу Патрика Рейда.