Глава 1 «Все будет отлично, сынок, все будет в норме»

Глава 2 «Я пришел сюда не ваньку валять»

Глава 3 «Единственная коляска на весь город»

Глава 4 «Эге! Да ведь эти парни что надо!»

Глава 5 «Куда это ты собрался? И на чем?»

Глава 6 «Когда же наконец дорога пойдет под гору?»

Глава 7 «Огонь святого Эльма»

Глава 8 «Если я болен, значит, мы в Англии»

Глава 9 «Что, собрался домой? Отлично!»

Глава 10 «Что подумает император?»

Глава 11 «Ради него мы готовы на все!»

Глава 12 «…Пара колес — вот и все, что мне нужно»

Он сидел на сцене в зале торгового центра «Окридж» в Ванкувере с вымученной улыбкой на лице и молился про себя, только бы не выказать терзавшего его страха.

Через считанные минуты он скатится вниз по пандусу и окажется на улице, за ним следом тронется автомобиль сопровождения. Итак, начнется путешествие, которое большинство сидящих в этом зале считали неосуществимым: 24 901,55 мили через тридцать четыре страны за девятнадцать месяцев в кресле-каталке, приводимом в движение лишь силой бицепсов да неистребимой верой в сердце. Он — Рик Хансен, наполовину парализованный. Возраст: двадцать семь лет. Вес: 140 фунтов. Диагноз: полный паралич нижних конечностей.

Участники его инициативной группы один за другим подходили к микрофону с напутствиями, пожеланиями доброго пути, и все говорили, какой замечательный поступок он совершает, — здесь были и премьер-министр, и мэр, и прочие именитые граждане, и спонсоры — представители корпораций, и просто друзья. Он попытался сосредоточиться на том, что они говорят, но слова долетали до него отрывками, а мозг лихорадочно перескакивал с одной мысли на другую. Каталка еще не готова. Он перенес травму, страдал от нее вот уже четыре месяца, и, казалось, все болит сильнее, чем прежде, — и плечи, и локоть, и запястье. Да и денег кот наплакал — едва хватит до Лос-Анджелеса, а о кругосветке-то и думать нечего. И чего ради он здесь оказался?

Мысленно он перенесся в прошлое. Вспомнил Бетти и Ролли Фокс, родителей Терри. Они тоже желали ему доброго пути. Его закадычного друга Терри, одноногого инвалида, рак сразил в 1981 году, когда тому было 22 года, как раз на полпути во время пробега через всю Канаду. Нет, он ушел непобежденным. Кто угодно, только не Терри! Просто судьба поскупилась отпустить ему достаточно времени. Вот Терри бы понял, каково ему было сейчас. Может, он и сам испытывал нечто подобное там, на побережье Ньюфаундленда, накануне своего похода на Запад.

Он окинул взглядом лица людей, и охватившее его оцепенение чуть спало. Все они, как и те, что собрались на улице и принимали участие в радио- и телефонном диалоге, — знакомые и незнакомые — собрались здесь выразить поддержку этому пареньку, решившему объехать на своей каталке весь мир. Он знал: многие из них скорее всего сомневаются, думают, что вряд ли он осилит такое. И пришли они сюда не из-за того, что шансы на успех были такие уж высокие, а потому, что у него хватило смелости на это отважиться. И от этого на душе становилось как-то теплее.

Боже, как он устал! Сколько всего нужно еще сделать, и так мало на все осталось времени. Четыре часа сна — вот и весь отдых за последние полтора суток. Квартира — сплошной сумасшедший дом, нагромождение частично упакованного снаряжения, каталка, разобранная по частям, лежащая на полу среди ночи, телевизионные камеры, люди, то и дело снующие взад-вперед: одни просто забежали попрощаться, кто-то зашел постричь его на дорогу, другой — чтобы взять интервью или сунуть под нос какую-то бумагу, которую он забыл подписать. Ребята из группы сопровождения в очередной раз перепроверяют смету расходов, Аманда отдраивает ванну, приводит в порядок квартиру для парня, который снял ее на время нашего отсутствия…

Аманда… «Каким же надо быть болваном, — удивился он сам себе, — чтобы влюбиться как раз накануне кругосветного путешествия на инвалидной коляске». Впрочем, разве сейчас до эмоций? Он чувствовал себя словно выжатый лимон. Все разом навалилось на него тяжестью парового катка. Вчера в его честь устроили прием в Факультетском клубе Университета Британской Колумбии. Поскольку там не было специального пандуса для инвалидных каталок, дело кончилось тем, что его затолкнули в кухонный лифт. А потом запустили подъемник не на тот этаж, так что его никто не встретил, чтобы помочь выбраться из лифта. В конце концов он умудрился справиться с дверью и до смерти напугал повариху, стоявшую задом к лифту. Но в этот момент появились ребята из его группы сопровождения. Они снова закатили его в кухонный лифт и подняли этажом выше, где и был прием. «Не самый блестящий выход в свет, — с сарказмом подумал он и прикинул: — Интересно, многие ли понимают, сколь часто лестницы и двери становятся непреодолимым препятствием, когда ты на них смотришь с инвалидной коляски?»

Поток речей постепенно затихал. Прием подходил к концу. Он поблагодарил всех в последний раз, помахал рукой и крутанул колеса каталки в направлении к пологому спуску. Вымотанный, измученный, он внезапно осознал всю неохватность задуманного. Нет, какая там готовность! Об этом не могло быть и речи. Они были плохо подготовлены: не хватало организованности, оборудования, денег. Если бы они отправились в путь две недели назад, как было намечено по программе, северные ветры ускорили бы его продвижение к Сан-Диего вдвое. Сегодня ветер дул с юга, то есть против движения, и он предчувствовал: так оно и будет в пути. По сути дела, он чересчур настрадался, чтобы трогаться в путь, но если не сейчас, то может случиться, что никогда. Но сколько тягот придется вынести ему на дороге, которая ждет его впереди! И правда, сколько?

Каталка резко остановилась, колеса уперлись в металлическую пластину на пороге двери. Он привычно подал чуть-чуть назад, посильней толкнулся руками и, перескочив через первое препятствие, выехал на дорогу, с которой скоро бросит вызов всему миру.

«Была не была! — подумал он. — Ведь сумел же я добраться сюда, а это тоже не назовешь воскресной прогулкой…»

Я мог бы привести вам десятки причин, почему этого никогда не должно было случиться, указать десятки мест, где возможности выбора — самого обычного выбора — логически могли привести к совершенно противоположным результатам, и сегодня я преспокойно шагал бы на своих двоих, вместо того чтобы катиться на коляске. Для того чтобы все их пересчитать, у меня в избытке хватило времени, особенно бессонных ночей, которые я провел в госпиталях.

Что было бы, если бы я тогда не отправился на рыбалку? А ведь для этого у меня была веская причина. Что, если бы в бензобаке грузовичка не образовалась дырка? Что, если бы мы не остановились, чтобы помочь этому хиппи перемонтировать колесо? Что, если бы первая авария задержала нас еще на пять минут или хотя бы минуты на две-три? Что, если бы это была моя очередь держать рыбу? Что, если бы..?

Эти «что, если бы» могут довести до умопомешательства, если вовремя не остановиться.

Конечно, можно это назвать и волей Господа Бога, если так больше нравится. Лично я не могу сказать, что мне так уж хочется верить в версию о Боге. А то вроде как кто-то сидит там, на небесах, и распоряжается моей жизнью, а я все-таки предпочитаю думать, что власть над ней находится в моих руках. Но я верю: что-то там, наверху, безусловно, есть, как есть и причина, по которой наше место здесь, на Земле. Так что можете называть это невезением, судьбой или как еще вам нравится. В конечном итоге это не стоит и хвоста дохлой крысы. А вот отчего действительно не уйдешь, так это от того, что 27 июня 1973 года, жарким летним вечером, примерно часов в восемь, я сидел рядом со своим другом Доном Алдером в кузове грузовичка-пикапа и подпрыгивал на неровностях посыпанной гравием дороги. Двое парнишек — мне пятнадцать, ему шестнадцать — возвращались на попутной машине домой после такой недели, о которой городские ребята только мечтать могут.