– Это ваш? – спросил Шон.

– С сегодняшнего дня.

Не подозревая, что мать и сестра наблюдают за ним, Шон восхищенно присвистнул:

– Класс! Ведь это же настоящий «Харли»! «Харли. Все дело в нем», – подумала Клер.

– Ничего особенного, – пробормотала Саманта. Кейн отер пот со лба тыльной стороной ладони.

– Нравится?

– Еще бы!

– Хочешь прокатиться?

– Эй, минуточку! – закричала Клер и бросилась вниз по ступенькам. Саманта следовала за ней по пятам. Через несколько секунд они уже были во дворе. – У Шона нет водительских прав, а в Орегоне еще требуется местное разрешение.

– Ой, ну ма-а-ам... – протянул Шон, не сводя глаз со сверкающего чуда.

– И речи быть не может. – Клер повернулась к Кейну. – Разве вождение мотоцикла не требует специального разрешения?

– По закону – да, – согласился Кейн, с трудом удерживая тяжелую машину в равновесии.

– Меня интересует только то, что по закону.

– Но, мам...

– Шон, помолчи, пожалуйста.

Она бросила на Кейна взгляд, которым можно было резать сталь, и вновь увидела поразительное сходство между отцом и сыном. Та же квадратная челюсть, густые брови, длинный прямой нос. Как же они сами не замечают?

– Давай сделаем так: прыгай сзади, и я тебя прокачу, – предложил Кейн мальчику. Он снял с седла шлем и бросил его Шону.

Шон обошел вокруг мотоцикла, любуясь его великолепными линиями.

– Мощный зверь!

– Поехали, – Кейн мотнул головой.

Дополнительного приглашения не потребовалось. Позабыв о принятом ранее твердом решении ненавидеть «этого козла», Шон взобрался на мотоцикл за спиной у Кейна, надел и застегнул шлем.

– А как же я? – спросила Саманта.

– Ты следующая, – пообещал Кейн, и у Клер возникло отчетливое ощущение, что ею манипулируют.

Кейн завел мотор, и машина сорвалась с места.

– Будьте осторожнее! – крикнула вслед Клер, но только ветер услыхал ее слова: мотоцикл уже мчался вперед, стремительно переходя на третью скорость еще до первого поворота. Минуты не прошло, а его уже не было видно за деревьями.

– А я думала, Шон терпеть его не может, – заметила Саманта, встряхивая волосами.

– Я тоже так думала.

– Стоило ему увидеть мотоцикл, и он забыл обо всем на свете. – Сэм покачала головой. – Мужчины! – добавила она с величайшим презрением.

Клер только вздохнула в ответ. Она всем своим существом переживала остроту момента: отец и сын были вместе наедине, и ни один из них не понимал, как важна эта встреча! Она почувствовала подступающие слезы и испугалась, что сейчас расплачется прямо на глазах у Саманты. Клер понимала, что рано или поздно должна будет найти слова для объяснения с Кейном, сказать ему, что он отец Шона. Но у нее не было сил все разрушить прямо сейчас. Слишком много сердец будет разбито. Кейн, конечно, возненавидит ее за ложь, и Шон никогда не простит ей, что она столько лет выдавала его за сына другого человека. «Господи, помоги нам!» – мысленно взмолилась она, услыхав, что мотоцикл возвращается. Пальцы у нее сами собой сжались в кулаки, когда мотоцикл вновь появился из-за поворота и плавно затормозил у гаража.

– Твоя очередь, – бросил Кейн Саманте, когда Шон неохотно слез с седла.

Глаза у Сэм невольно заблестели, хоть она и сделала вид, будто ничуть не взволнована перспективой прокатиться на легендарной машине. Она надела шлем, и мотоцикл вновь пустился в полет.

– Ей-то это зачем? – проворчал Шон. – Она любит лошадей, собак и всякую такую чушь.

– Может, эта поездка откроет ей глаза на истинные ценности? – насмешливо предположила Клер.

– Черта с два!

Но эта мысль здорово обеспокоила Шона, и он принялся с удвоенной яростью бросать мяч в кольцо, пока мотоцикл не вернулся вместе с Сэм.

– Потрясно! – воскликнула она, слезая с седла. – Мы поднялись до самых утесов Иллахи!

Кейн повернул голову, встретился глазами с Клер, и она прочла в его взгляде слишком многое.

– Как насчет тебя? – спросил он внезапно охрипшим голосом.

Не успела она отказаться, как Сэм сказала:

– Давай, мам, это здорово!

– Я не знаю...

– Нет, теперь моя очередь! – воскликнул Шон.

– В следующий раз, – сказал ему Кейн.

Прекрасно понимая, что поступает опрометчиво, Клер все же не могла устоять перед искушением. Ее влекло к нему, и она ничего не могла с этим поделать. Снова остаться с ним наедине и пусть ветер свистит в ушах, а ночные сумерки сгущаются вокруг них!

Она перебросила ногу через седло мотоцикла, обхватила руками талию Кейна, и мотоцикл помчался вперед.

Покрытые лишайниками и увитые плющом стволы сосен, сливаясь в одно размытое целое, летели им навстречу. Клер положила голову на плечо Кейну, как делала когда-то, и позволила себе забыться, упиваясь ощущением близости с ним.

Господи, до чего же приятно его обнять хоть на несколько чудесных минут! Забыть прошлое, забыть, что у них нет будущего, что они никогда больше не смогут стать любовниками. Пока солнце опускалось за горизонт, Клер дала волю воображению и позволила себе всласть пофантазировать о том, как целует его, обнимает, занимается с ним любовью снова, и снова, и снова.

Влажный бриз, пришедший с океана, растрепал волосы Уэстона. Он стоял на палубе своей новой гоночной яхты «Стефани» и нетерпеливо поглядывал на часы. Восемь пятнадцать – и никаких признаков Денвера Стайлза. Вот дерьмо! Неужели парень его надует и не придет? Кто он такой, этот ублюдок, и зачем Датч Холланд его нанял? С какой целью? Датч никогда и ничего не делал без задней мысли. Но в чем она?

Нащупав в кармане куртки пачку «Мальборо», Уэстон закурил. Складывалось впечатление, что Стайлз явился ниоткуда: никаких следов его существования в прошлом найти не удалось. Но в чем состоит его миссия? Черт, от всего этого можно с ума сойти.

Он стряхнул пепел в воду, рассеянно следя за опускающимся солнцем. В последние годы Уэстону удалось завербовать нескольких служащих Датча, и они доносили ему обо всем, что происходило в штаб-квартире компании, расположенной в Портленде. Никто ничего не знал о Денвере Стайлзе, но Уэстон решил, что его появление как-то связано С намерением Датча баллотироваться в губернаторы. А может быть, и с вредной книжонкой, которую надумал писать Кейн Моран.

Мысли об этой книжке тревожили Уэстона. Вообще-то он мог бы только приветствовать выход в свет пасквиля, разоблачающего грязные секреты Датча, но его не покидало ощущение, что этот проект может рикошетом ударить по нему самому. Слишком много скелетов семейства Таггерт было заперто в одном буфете со скелетами Холландов. Слишком много грехов самого Уэстона, не подлежащих огласке, могло выйти наружу.

– Сукин сын, – пробормотал он, бросив взгляд на пустынный мол и на автомобильную стоянку яхт-клуба. – Куда же, черт возьми, подевался Стайлз?

Зазвонил его сотовый телефон. Уэстон швырнул окурок за борт и вернулся в кают-компанию.

– Таггерт, – коротко бросил он, снова взглянув на часы. Может, это Стайлз звонит предупредить, что не придет?

– Ну, Уэстон, как поживаешь? – раздался в трубке томный женский голос.

– Кто говорит?

– Разве ты меня на помнишь?

Уэстон ощутил первые легкие укусы беспокойства. Голос женщины показался ему знакомым, но за прошедшие годы их было так много. Ничего, главное, поддержать разговор, а там он по одному лишь тону нарисует себе ее портрет.

– А должен помнить?

– Ну-у-у... мне так кажется.

Черт, кто же она? Эта сучка начала его раздражать.

– Я не настроен играть в игры.

– Неужели? Мне ты запомнился другим. Только не говори мне, Уэстон, что ты теперь переменился и стал порядочным семьянином.

Кто, кто, кто ? Дюжина лиц промелькнула у него перед глазами, но Уэстон торопливо отбросил все.

– Кто это? – властно потребовал он.

– Неужели не помнишь? – разочарованно протянула женщина, хотя Уэстон чувствовал, что она притворяется. И по-прежнему играет с ним. – Мне так обидно!