– Я же говорю, мы просто друзья. Ничего особенного. Тесса закатила глаза.

– Неужели ты с ним встречаешься? – Губы Клер дрогнули в улыбке. – Поверить не могу!

– А ты и не верь. Между нами ничего нет.

Вот уж это была неправда. То, что связывало ее с Хантером, было самым важным в ее жизни. Тесса презрительно фыркнула:

– Интересно, что скажет папа, а? Его старшая дочь, образцовая девочка, собирающаяся поступать... Куда же она собирается? Ах да, в Радклифф. А может, в Стэнфорд или в Йель?

– В Уилламетт.

– Такие высокие идеалы! – продолжала издеваться Тесса. – А на самом деле она только о том и думает, чтобы залезть в штаны к сыну сторожа. – Укоризненно прищелкнув языком, Тесса погрозила Миранде пальчиком. – А мама? О, Ранда, подумай, что она скажет о встречах с человеком, который ниже тебя по положению!

– Он не ниже... – Миранда прикусила язык. – Поверить не могу, что мы ведем этот разговор!

– Ты сама его начала.

– Ну, так я прекращу его прямо сейчас. – Она еще раз взглянула на часы. – Где Руби? Она никогда не опаздывает.

– Да пожалей ты ее хоть раз! – Тесса облизнула губы. – Мама с папой в Портленде. Наверно, она просто решила поспать подольше. Знаешь поговорку: «Кошка за дверь – мышкам праздник»?

– Что-то тебя сегодня потянуло на старые поговорки.

– Это народная мудрость. Мне еще нравится такая: «Если башмак по ноге...»

– Прекрати! – Клер отхлебнула кофе. – Вот что, дорогие сестрички. Я считаю, что вы первые имеете право знать...

– Знать что? – Миранда почувствовала холодок страха, пробежавший по спине.

Улыбка Тессы угасла.

– Представляю себе, – протянула она.

– Я приняла важное решение, – набрав в легкие побольше воздуха, объявила Клер.

– Насчет чего? – тревожно спросила Миранда.

Тесса покачала головой, давая понять, что уже догадалась.

Клер поставила чашку и торжественно вытянула вперед левую руку. В утреннем свете на ее безымянном пальце ярко сверкнул бриллиант.

– Мы официально помолвлены, – сказала она слегка дрожащим голосом, причем ее прелестное юное лицо выражало скорее неуверенность, чем гордость. – Нам все равно, что подумают о нас другие. Мы с Харли решили пожениться.

Слезы Кендалл были горькими и непритворными. Они катились по ее очаровательному личику фарфоровой куклы и капали с подбородка.

– Ты не можешь! – шептала она, молотя кулачками по груди Харли. – Не можешь жениться на ней.

Они стояли на террасе пляжного домика. С океана задувал сильный ветер, заносивший на террасу песок. Утреннее солнце едва проглядывало сквозь облака, и Харли промерз насквозь. Он пришел к Кендалл так рано, решив, что она имеет права узнать обо всем первой, но теперь понял, что поступил опрометчиво.

Сквозь тюлевые занавески ему было видно, как мать Кендалл сидит в кожаном кресле, курит сигарету и пьет кофе, просматривая утреннюю газету. Если у нее и был хоть малейший интерес к тому, что происходит между ее дочерью и молодым человеком, с которым Кендалл встречалась целый год, она его никак не проявляла. И слава богу.

Харли хотелось утешить Кендалл, сказать, что она ere скоро забудет и успокоится, он хотел облегчить ее боль. Но как, черт побери, он мог облегчить боль, если сам явился ее причиной? Ее дыхание, влажное от слез, обжигало ему шею, он чувствовал себя последним подонком. Харли даже пожалел, что не похож на старшего брата. Уэстон обожал разбивать женские сердца, а ему это было ненавистно.

– Пойми, я просто не хотел, чтобы ты узнала от кого-то другого.

– А что, если... что, если я беременна? – выдавила она сквозь слезы, и его обуял темный страх, близкий к панике.

– Ты не беременна.

– Я... я не уверена.

Кендалл всхлипнула, попыталась овладеть собой, но потом, махнув на все рукой, бросилась ему на грудь. Руки Харли сами собой, без участия его воли, обвились вокруг нее. Он слегка передвинулся, чтобы пляжный зонтик, хлопающий на ветру, хоть частично закрывал их от окон на случай, если матери Кендалл вдруг вздумается взглянуть в их сторону.

– Мы все уладим. Я же сказал тебе...

– А я тебе сказала, что ни за что не буду делать аборт! – воскликнула Кендалл с такой страстностью, что он испугался. – Отец меня убьет.

Она обмякла у него на руках, и он уловил запах ее загадочных духов, которые тетка каждый год присылала ей из Парижа на Рождество.

– Все как-нибудь уладится.

– Как?

– Я... я не знаю, – признался Харли.

Он чувствовал, что слишком молод и ему со всем этим не справиться. В глубине души он не верил, что Кендалл беременна: это было бы слишком удобно, это решало все ее проблемы. Но ему хотелось стопроцентной уверенности, а где было ее взять?

– Хочешь, я пойду с тобой к доктору? – предложил он.

– Пойдешь?!

Черт! В ее голосе прозвучала такая надежда, хотя он-то намеревался всего лишь доказать, что она блефует. Так неужели это правда? Неужели он действительно станет отцом?

– Да, конечно.

– Визит назначен через три недели.

– Так долго?

– Я обратилась к доктору Спэннеру из Ванкувера. Это очень известный врач, и к нему всегда очередь. – Кендалл улыбнулась ему. – Прошу тебя, пока мы все не проверим, не надо делать поспешных заявлений о том, что ты женишься на Клер.

Она прижалась головой к ее груди, и он понял, что не сможет ей отказать. Ему это никогда не удавалось. Господи, ну почему он такой мягкотелый?

– Харли! – вновь заговорила Кендалл так тихо и жалобно, что он еле расслышал ее тоненький голосок за грохотом прибоя.

– Что?

– Я люблю тебя. – Она тяжело вздохнула ему в рубашку. – Что бы ни случилось, я всегда буду тебя любить!

– Не надо. Прошу тебя, Кендалл.

– Я на все готова, чтобы тебя не потерять.

– Это бессмысленный разговор.

– Может быть. – Она вскинула голову, ее лицо дышало невинностью, ненакрашенные губы были маняще приоткрыты. – Но я говорю серьезно. Чего бы это ни стоило, я все сделаю, чтобы вернуть твою любовь.

Да, она говорила серьезно.

Уэстон раскурил сигарету и оставил ее дымиться в пепельнице рядом с раковиной, а сам плеснул в лицо горячей водой и намылил щеки мыльной пеной. Глаза у него были воспалены с похмелья, в голове стучало, но он ни секунды не жалел о том, что так бурно провел прошлую ночь.

Быстрыми, тренированными движениями Уэстон сбрил суточную щетину и заметил на шее несколько темных пятен в тех местах, где Тесса Холланд прижималась к его коже своими горячими влажными губками. Черт, от одного воспоминания о ней он уже был готов к новым подвигам.

Но кто бы мог подумать, что она целка? Вот уже пару последних лет она рекламировала свой товар по всему городу. Она прямо-таки пылала, была на все готова. Когда он отвез ее в свой коттедж, арендованный специально для таких случаев, не выказала ни малейшего страха. Она целовала и ласкала его, как искушенная и умелая женщина, совсем непохожая на наивную школьницу, связь с которой, между прочим, могла довести парня до тюрьмы.

Уэстон порезался, чертыхнулся и сунул в рот горящую сигарету, продолжая соскребать мыльную щетину с подбородка. Надо было быть осторожнее – по крайней мере, воспользоваться резинкой, черт бы ее побрал! Но его увлекла и буквально оторвала от земли возможность отыграть очко у Датча Холланда, переспав с одной из его дочек.

Разумеется, если бы это зависело от него, он не остановил бы свой выбор на Тессе. Во всяком случае, не в первую очередь. Он был одержим Мирандой, но прошлой ночью ему было не до подобных тонкостей. Тесса вздыхала, когда он ее целовал, мурлыкала, когда он гладил ее груди, вскрикивала, когда он пускал в ход зубы, захватывая в рот одно из этих восхитительных полушарий. Она сама взяла в рот его возбужденную плоть с такой ловкостью, словно проделывала это раньше не раз. Поэтому для него стало настоящим шоком, когда он без особого принуждения заставил ее раздвинуть ноги, вошел в нее – и ощутил преграду.