***

Король Алкарин нервно побарабанил пальцами по подлокотнику кресла наблюдая с вершины холма за суетящимися фигурками его воинов разбирающих сгоревшие остовы осадных башен. Ночная вылазка осажденных хоть и была ожидаема, но оказалась гораздо масштабнее и эффективнее, чем ожидалось. Рассчитывавший на неё король планировал отрезать атакующий отряд и перебить, не дав вернуться обратно за стены, для чего, даже демонстративно не стал выставлять большие силы в охранение, дав надежду тем дорваться до ненавистных башен. Но, вилифанцы смогли его удивить. Они оказались не только многочисленнее, но и реально смогли достичь башен и сжечь три штуки, пробившись обратно за стены, что теперь заставило предводителя бараханцев погрузиться в тяжкие раздумья. Атаковать город используя две оставшиеся, или дождаться сборки трёх новых? Гарнизон оказался больше и сильнее, чем докладывала разведка. Двух, могло и не хватить, а это, могло привести к срыву штурма и излишним потерям. Пехоты конечно еще хватало. При подготовке к войне, был создан достаточно большой резерв, а при большой нужде, всегда можно было навербовать еще, вот только время и деньги… А разведка уже донесла, что Асквийский император смог договориться с южноапенарийскими князьями и продолжит поход на юг. Нежелательное всё таки произошло. Как ни пытались шпионы и агенты влияния рассорить врагов между собой ослабив их перед готовящимся походом, вышел откровенный пшик! Понтифик же и вовсе помирился с императором. Теперь, большого сражения, было не избежать.

Боялся ли Алкарин его? Определенно нет! Даже объединившись, эребианцы всё равно будут в меньшинстве, в самом худшем случае, их силы окажутся равны. Вот только у северян почти нет резервов, а у него, еще одна, практически не задействованная армия. Потери же при захвате Фурионии, вилифанской провинции занимавшей западный хвост Апенарии, хоть и оказались выше расчётных, были в допустимых пределах. Главное и дальше не допускать серьёзных просчётов и потерь и всё будет как надо! Максимум, покорение юга Апенарии займёт чуть больше времени, но победа, всё равно будет за ним. А дальше, откроется путь к самой Аскве! Взяв этот город, он заработает непререкаемый авторитет и признание во всём сообществе орков Нариама, а там, глядишь, можно будет задуматься и о восстановлении распавшейся империи.

Алкарин позволил лёгкой улыбке коснуться его губ. Всегда скупой на эмоции, он предпочитал не показывать их окружающим, но тут, не удержался.

- Долго мы будем топтаться у этого городка?

Невинный, казалось бы вопрос, заданный скучающим голосом, заставил короля болезненно поморщиться. Представитель финансистов Кордобала постоянно маячивший рядом, снова, словно специально, испортил только - только ставшее выправляться настроение. Но с этим, Алкарин поделать ничего не мог. Слишком весомым был вклад торговых кланов в это предприятие, что бы он мог позволить себе игнорировать их человека.

- Не такой уж и маленький этот город, - отозвался король. – Тысяч пятнадцать населения, плюс, заранее усиленный гарнизон, высокие стены, да еще на возвышенности. Я не собираюсь нести неоправданные потери в поспешном штурме. Дней через пять – семь, когда будут построены новые башни, еще пара дней на отдых после взятия и пойдём дальше!

Наблюдатель недовольно поджал губы.

- Напоминаю Вашему Величеству, что вилифанцы заканчивают собирать флот и армию в Никопее. Месяц, много – полтора и они высадятся в Апенарии. К тому времени, объединенная армия Оттована II уже соберётся в Саренго. Если же они смогут договориться и объединиться между собой, наше предприятие станет крайне сомнительным. Семьи Кордобала не для того выделяли финансы на военную кампанию, что бы потерять их из за недостаточной расторопности облеченного доверием полководца!

Алкарин скрипнул зубами внешне оставшись бесстрастным. С каким бы удовольствием он придушил этого надутого от собственной важности индюка ни разу не участвовавшего ни в одной военной кампании в качестве непосредственного участника. Но, почтенный Мелькадер был слишком значимой фигурой в политико-финансовой элите Кордобала, а потому, приходилось терпеть.

- Мы в графике, сиятельный! – Терпеливо и нейтрально, возразил он. – Имперские армии не успеют соединиться. Я держу руку на пульсе и прекрасно осведомлён об их составе, численности и времени подхода к границам Фурионии. К этому времени, провинция будет прочно занята нами. А если бы республика еще озаботилась выделить основной флот для блокирования Никопейского пролива, высадки вилифанской армии и вовсе удалось бы избежать!

Кордобалец недовольно надулся не сумев продавить своё желание ускорить события. По поводу же флота и вовсе предпочёл промолчать. Тема эта была уже не раз обмусолена. Официально, Кордобал не хотел нарушать мир с Вилифаном. Реально же кордобальские олигархи боялись слишком лёгкой и уверенной победы прославленного полководца способного замахнуться на единоличную тиранию, как они это называли. Военное сословие, бывшее не таким уж и маленьким, а так же армия, готовы были пойти за удачливым полководцем вздумай он заявить о своих притязаниях на объединение бараханских земель Сахарана и сопредельных княжеств, после блестящих побед. Еще одной целью олигархата, было как можно более масштабное сжигание в кровопролитной войне излишков пассионарного населения этой части бараханского мира. Сахаран просто пух от людей благодаря долгим десятилетиям относительного мира. Кордобал и Гардасса уже давно и надёжно перевалили за миллион жителей и всё больше страдали от перенаселения, регулярно пополняясь мигрантами из обширной сельской округи. При этом, большинство переселенцев, не находило себе применения и всё более превращалось во взрывоопасную массу недовольных, готовых пойти за любым удачливым демагогом. А совсем рядом с этой массой бедноты, жила роскошь дворцов, вилл и поместий полисной верхушки купающейся в роскоши. Не надо было иметь семи пядей во лбу, что бы понять, куда будет направлена энергия недовольных в первую очередь, вздумай амбициозный демагог возжелать власти. Алкарин, виделся одним из таких кандидатов на роль возмутителя спокойствия.

Однако, тут, несмотря на массу противоречий, сошлись интересы двух антагонистичных сторон. Финансистам Сахарана, в первую очередь его крупнейшего центра — Кордобала, требовалась сфера приложения для своих огромных капиталлов, уже давно ищущих место приложения, для которых Сахаран был давно тесен, будучи давно поделен и освоен. Эребианские земли в этом плане, годились как нельзя лучше. В этом, олигархат был един со служилым сословием, так же ищущим земель и богатых пожалований. У обоих групп, давно подросло поколение нуждающееся в собственном месте под солнцем. А коль старое, совсем не стремилось умирать, требовалось организовать молодым такое предприятие, где они смогут показать себя и свить собственное гнездо. Попутно, военная кампания должна была сжечь излишки пассионариев. Главное тут было, что бы война не закончилась слишком быстро и легко, оставив слишком много мотивированных, обученных и голодных ртов научившихся и привыкших убивать!

Что самое интересное, оба и король и олигарх, всё это прекрасно понимали друг о друге, но вынуждены были играть в незнание истинных целей друг друга. Единственно, если олигархат рисковал только потерей некоторой, пусть и весомой части своих свободных капиталов, то Алкарин, поставивший на чашу весов всё, рисковал остаться ни с чем! Он, хоть и носил гордый титул короля, в реальности, владел лишь малой частью своего королевства, представленного федерацией множества земель, полисов, княжеств и прочих владений с большим трудом собранных им в единую структуру призванную консолидировать силы и продолжить давно выдохшийся натиск орков на север. Провал военной кампании, сулил полностью разорить его. Так как большая часть расходов, была сделана им на кредиты этих самых олигархов, под залог собственных владений. Для них, риск был невелик, пусть и не полностью, компенсируясь его владениями. Потому, Алкарин готов был зубами вцепиться в Апенарию, но не проиграть.