Освобождение от пут, Амалия встретила довольно прохладно, не выказывая ни радости, ни недовольства. Непонятно было вообще, как она к этому относится. А вот Мили, лежала в беспамятстве. По словам принцессы, её довольно плотно допрашивали и чем то опоили незадолго до нашего появления. Но, главное, она была жива, а с остальным, я был уверен, могла справиться магия. Экспресс диагностика не показала ничего опасного для её организма, лишь незначительное присутствие ядов в теле, но и они, должны были выйти естественным путём в скором времени. Лично занялся обработкой её тела целительской энергией, пока дружинники собирали доставшийся нам обоз в обратный путь.

В процессе обработки, представлявшей из себя элементарное насыщение организма благотворной энергией укреплявшей и очищавшей организм от всего ненужного и вредного, девушка пришла в себя и увидев меня искренне и бурно обрадовалась и естественно, тут же разревелась бросившись мне на грудь. Соратники присутствовавшие при освобождении девушек и пожелавшие лично убедиться в их здравии, смущенно заозирались друг на друга и решили оставить нас наедине.

Девушка пыталась что то говорить, но её душили слёзы и ничего не получалось. Ясно было только что её мучили на допросе и как она рада, что я её нашёл и спас. Мили крепко прижалась к моей груди уткнувшись в шею и заливая её слезами. Я как мог гладил её по спине, волосам говоря успокаивающие слова и испытывал сильную неловкость. Я теперь был женат и как себя вести с влюблённой меня девушкой, честно говоря не знал. Особенной пикантности моим опасениям придавало божественное освящение брака. Не совсем было понятно, до какой степени мне теперь возможно проявлять чувства по отношению к другим женщинам и какие санкции за это могут воспоследовать? С самими чувствами поделать я ничего не мог. Мили не перестала мне нравиться и любить я её не перестал, несмотря на отношения с Натой. И как теперь быть, я был в затруднении, обижать девушку очень не хотелось. Чувствовал себя подлецом, но и рвать отношения с одной из них, заставить себя не мог, тем более с этой и тем более сейчас, когда ей, как никогда, требовалась поддержка и тепло любящего человека.

Принцесса, оставшаяся сидеть здесь же в повозке, наблюдала за нами с непонятным выражением на лице, толи обиды, толи сопереживания. По её тонкому, аристократическому личику было сложно понять, что она думает. После не такого далёкого еще покушения на меня, у нас были довольно странные отношения. Но за Мили, она явно тоже переживала.

Постепенно, слезы стали иссякать, лишь редкие всхлипы и судороги пробегавшие по телу девушки, говорили что она приходит в себя. Я терпеливо продолжал гладить её по спине, чувствуя, как затекли ноги. Стоять в полный рост в тентованной повозке было невозможно и мы предсказуемо прижимались друг к другу будучи на коленях.

Внезапно, я почувствовал, как её губы целуют меня в шею, а тело девушки странно дрожит. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, что бы понять, как за бурными эмоциями, у Мили пробудилось возбуждение, отчего я снова испытал неловкость. Как дальше поступить и как вообще будет правильно, не было ни малейшей мысли, хотя, краем сознания, так же ощущал некоторое возбуждение в себе. Но, решиться на что то, или предпринять, я не успел.

Шею пронзила мгновенная боль, впрочем, быстро прошедшая, а еще через мгновение, я понял, что это острые клыки пробили мою шейную артерию и это были клыки моей Мили, жадно присосавшейся ко мне. За вспышкой боли, пришло недоумение. Попытался отстранить девушку от себя, но она только крепче обхватила меня плотнее прижимаясь и жадно глотая влагу жизни. Почувствовал, как меня начало мутить и уже с силой рванул её от себя. Хватка, казавшейся всегда такой нежной и хрупкой девушки, оказалась на удивление крепкой и сильной. Всё что мне удалось, и то, с большим трудом оторвать её голову от моей шеи. Тут же почувствовал, как обильно заструилась по шее кровь. На меня глянули багровые глаза, словно выточенные из цельного куска обсидиана. Лицо моей милой, вечно смущенной, улыбчивой Мили, было искажено какой то демонической улыбкой, в оскаленном, залитом кровью рту блестели здоровенные клыки. Девушка, каким то невероятным образом превратившаяся в вампира с силой стремилась вернуться к прерванному занятию, проявляя просто нечеловеческую хватку.

Из раны на моей шее продолжала обильно сочиться кровь и я чувствовал, что быстро слабею. Краем глаза заметил ужас в глазах Амалии увидевшей, во что превратилась и что сделала подруга. От шока, принцесса могла лишь таращиться на происходящее с открытым ртом впав в ступор и не в силах что либо предпринять.

Странно, но никакого страха я не испытывал. Скорее досаду от нелепости происходящего и даже немного вины, от того, во что превратилась моя девушка. Однако, я терял кровь, от чего начало мутиться сознание и я не с первого раза смог сплести шоковый разряд, вынужденный одновременно бороться с вампиром жаждущим высосать из меня всю кровь. Девушку сильно тряхнуло разрядом, но, к моему удивлению, даже не вырубило, хотя должно было бы. Я намеренно не стал создавать убийственных плетений, так как убивать её не собирался, лишь вырубить, или обездвижить. Тем не менее, мне хватило сил вырваться из ослабевших объятий оттолкнув вампиршу и сразу же зажать рукой хлещущую из шеи кровь, одновременно активируя исцеление. Отброшенная от меня вампирша врезалась в Амалию, что, наконец вывело её из ступора и она пронзительно завизжала.

Превратившаяся же в клыкастую тварь девушка лишь тряхнула головой, вперила в меня обсидиановый взгляд растягивая губы в жутком оскале и кинулась на меня желая довершить начатое, не обращая внимания на визжащую подругу. Вот теперь, я реально почувствовал страх. Исцеление, всё никак не могло закрыть рану продолжавшую обильно сочиться кровью. Данная волшба была не слишком быстрой, по крайней мере, на моём уровне, а до флакона с эликсиром на поясе, я явно не успевал дотянуться и принять, прежде чем на меня снова набросится вампирша.

Снова начал кастовать разряд парализатора на вторую руку и в момент, когда на меня снова бросилась Мили сбивая с ног и заключая в объятия смог активировать парализатор тряхнувший нас обоих мощным разрядом. Уже теряя сознание, разряд, слабость от потери крови, почувствовал, как мы вываливаемся из повозки. Последовал удар о землю выбивающий воздух из груди и наступила тьма.

В замок вернулись поздно ночью. Все устали, как собаки, а потому, все дела отложили на потом. Лишь определили пленных по камерам, сгрузили тела павших дружинников на ледник и отправились на боковую, заморив, предварительно червячка.

К моему удивлению, в замке меня дожидалась Ната, хотя я, не давал такого распоряжения. До сих пор не знал, как представить ей моих пассий. Всё таки, это теперь была моя официальная жена! Даром, что не было официальных церемоний. Печати богини брака заменяли всё разом и не могли быть никем оспорены при всём желании!

Происшествие с Милителой выбило меня из колеи дав такой заряд ненависти к эребианским священнослужителям, что я с трудом сдерживался, что бы не наломать дров. Как они успели обратить её в вампира, затруднялись сказать даже умудренные в местных реалиях Любомир с Ференгольцем. К счастью, на крик Амалии мгновенно сбежались маги и смогли обездвижить вампирессу не убивая её и сразу же оказать помощь мне, не дав истечь кровью. Дальше, я уже сам справился с лечением, хотя, от большой потери крови, до сих пор чувствовал слабость в теле, отчего, постоянно хотелось жрать, что бы пополнить истраченные ресурсы организма, а ману, просадил почти до нуля.

За прошедшие сутки, я устал так, что думал даже не взгляну на свою орчанку, настолько вымотали меня все события. Однако, та, тонко почувствовав мой настрой, не став докучать разными расспросами, смогла так, тонко разжечь во мне ещё и сексуальное влечение, что я сам не заметил, как у нас всё произошло с подзарядкой. Дальше, я просто вырубился.