Потом появилась каталка. Мужчина, прикованный к ней наручниками, извивался всем телом и плевался. Паре полицейских и двум взмокшим техникам скорой помощи едва удавалось удерживать его на каталке. Возле восьмой палаты их уже поджидали наготове охранники в форме: на руках перчатки, на поясе электрошокеры.

Эмма увидела бегущую за каталкой Джуди с набором для мягкой фиксации в одной руке и листками голубой бумаги в другой.

— Мой? — спросила Эмма.

— Да.

Эмма последовала за каталкой.

— Отпустите меня, сволочи! — продолжал орать мужчина.

Его темно-синий свитер порвался, и сквозь дыру в рукаве торчал разбитый локоть. Молния на плотных темно-серых брюках расстегнута, промежность сырая. Нижнего белья нет. Ботинки надеты на босу ногу. Скудноватая экипировка для такой холодины.

Из-за окружающего синяка левый глаз опух и не открывался. Кровь вокруг рта подсохла, но с каждым ругательством во все стороны летела кровавая слюна.

— Сейчас наденем на него маску. Что с ним?

Чернокожий офицер, державший правую ногу пациента, раньше работал на скорой.

— Рад вас видеть, доктор Стил. Нашли его спящим у входа в магазин «Все по доллару». Судя по запаху, он изрядно выпил и, похоже, подрался, но на вопросы не отвечает. По пути пытался нас покусать. Плевался в работников скорой, но не попал.

— Мы его знаем? Раньше что-то было?

— Сейчас найду, — ответила Джуди. — Он здесь не в первый раз.

Она наклонилась, чтобы закрыть лицо пациента маской. Тот попытался ее укусить. Джуди отдернула руку, и у него ничего не вышло.

Бродяга снова обрушил на окружающих потоки отборной брани, пытаясь вырваться на свободу. Техники удерживали его. Шесть пар рук в перчатках приподняли пациента, чтобы переложить на каталку отделения неотложной помощи.

— «Пять и два»? — предложила Джуди.

— Не помешает, — ответила Эмма. — И двадцать пять димедрола.

Джуди кивнула и отправилась за препаратами. «Пять и два» — классический «успокоительный коктейль» из 5 миллиграммов галоперидола, нейролептика, и 2 миллиграммов лоразепама, седативного препарата, — можно было легко ввести одной инъекцией, при необходимости даже через одежду, чтобы успокоить буйного пациента и обеспечить безопасность и ему, и медикам. Лучше галоперидола лекарства не сыщешь, слава его изобретателю, а лоразепам — приятное дополнение к нему. Так этому бедолаге будет намного спокойнее. Да и мне тоже.

— Помощь не нужна?

Эмма подняла голову и увидела веселые глаза доктора Дика Амбера, цвета морской волны. Рядом с его белоснежным халатом и тщательно подстриженными седыми волосами, подчеркивающими тропический загар, Эмма почувствовала себя замухрышкой. И как это ему только удается? Как будто в него ни разу не плевали! Но ведь такого не может быть! Подавив приступ зависти, она улыбнулась в ответ:

— Все хорошо, спасибо.

Дик был красив, услужлив, и от него исходил приятный горьковатый запах зелени, напоминающий дикую гвоздику. За весь день ей не попалось ни одного человека, который выглядел бы лучше.

— Вам ведь придется отправить его на томограф. Похоже, у него какая-то травма.

— Да, я знаю. — Ее раздражало, когда с ней обращались как с интерном.

Но доктор Амбер, конечно, был прав. Пациент пьян и буен, и обследовать его будет трудно. Чтобы запихнуть его в томограф, придется попотеть, но Эмма понимала это и без посторонних советов.

— У меня был похожий случай в Колорадо-Спрингс. Парень катался на лыжах без шлема и влетел в дерево. Мы все решили, что он пьян. Казалось, он напился до такой степени, что почти не может говорить. Но алкоголя в крови не оказалось вообще, зато в лобной доле нашли гематому размером с апельсин. Он был настолько не в себе, что пришлось поставить ему трубу, прежде чем запихать в томограф.

Такого поворота Эмма не ожидала, но, возможно, и ей придется прибегнуть к суровым мерам, если галоперидол не поможет. Чтобы провести томографию, пациент должен оставаться совершенно неподвижным пару минут, а пока надеяться на это было трудно.

— Возможно, я так и сделаю. Посмотрим, как сработает укол.

— Что собираетесь использовать?

— Наверное, кетамин.

— При подозрении на ЧМТ?

Выходит, он старой школы и не следит за новостями. Кто бы мог подумать? Кетамин часто применяли в качестве наркоза для лошадей… и людей. Этот дальний родственник фенциклидина десятилетиями подвергался гонениям и был запрещен к применению для пациентов с черепно-мозговыми травмами из опасения, что он приведет к повышению внутричерепного давления и просто раздавит мозг. Однако оказалось все наоборот. Более новые исследования показали, что кетамин только помогает при травмах мозга. Но врачи старой школы об этом не знали, если только не следили за новыми исследованиями.

Она и не думала, что Дик может принадлежать к старой школе, хотя ему, похоже, было уже под пятьдесят и медицинский он окончил лет двадцать тому назад. Ей доводилось слышать, что доктор Амбер любит пускать пыль в глаза. Медсестрам он нравился и отвечал им взаимностью, особенно тем, что помоложе и посимпатичнее. Их восхищали его байки о хождении под парусом, спасении от акул и спусках с гор со сломанными ногами. Доктор Амбер был тот еще искатель приключений, а вот новости медицины его, видимо, интересовали меньше.

— Да. Вы разве не слышали? Кетамин теперь в моде. Его используют при ЧМТ, для седации при психозах и даже при лечении припадков и депрессии. Хит сезона, — улыбнулась она и вернулась к пациенту.

— Эмма, что вы делаете сегодня вечером? Не хотите немного выпить после смены?

Это что, приглашение на свидание? Или просто приятельское «как насчет отдохнуть после работы»? На свиданиях она не бывала… с прошлого лета? Или с позапрошлого? Впрочем, что бы это ни было, разумно ли пить, а потом ехать домой на машине? С другой стороны, он милый и симпатичный, а она сто лет никуда не выбиралась. Можно взять такси… или Дик ее подвезет.

Она тепло улыбнулась ему:

— Почему бы и нет?

— Мы с несколькими сестрами соберемся в шесть в «Яблоке». Присоединяйтесь и вы.

Значит, все-таки не свидание. Роман с коллегой выглядел дурной затеей, но Эмма так давно не чувствовала себя привлекательной, что немного поддержки ей бы не помешало. Она была врачом, матерью и домохозяйкой — именно в таком порядке. Для пункта «женщина» в этом списке просто не было места.

— Спасибо. Ближе к делу посмотрим.

Первый «пять и два» не помог, но после второго пациент уснул. Его тут же отправили на томографию. Кровотечения не обнаружили. Эмма тщательно все проверила: никаких повреждений, если не считать синяков. Она с облегчением оставила спящего пациента и вернулась за рабочий стол.

Там ее ждал Кен Лип, заведующий отделением неотложной помощи. Халата на нем не было. Значит, сегодня у него только кабинетная работа. Наверное, это неплохо.

— Как он?

— В порядке. Ему просто нужно проспаться. Ты сам как?

— Все хорошо. Сильно занята сегодня?

— Как обычно. У нас полный комплект. Еще семеро в приемном покое.

— Не уделишь мне минутку?

Она покосилась на каталки с пациентами в коридоре и снова посмотрела на Кена. Тот ждал. Похоже, дело серьезное.

— Идем.

Она села в кресло для посетителей в кабинете Кена, лицом к открытой двери у него за спиной. Как он может сидеть спиной к открытой двери? Любой проходящий может увидеть его самого и экран его компьютера, а Кен об этом даже не догадается. Безумие! Я даже из ресторана ухожу, если не могу сесть спиной к стене. Я, конечно, склонна к паранойе, но он уж слишком беспечен.

Она посмотрела на его доброе усталое лицо и не увидела привычной улыбки. Дело плохо.

— Что я натворила на этот раз? — пошутила она.

— Мне пока не доложили. — Он встал и закрыл дверь. — Это личный разговор.

Эмма кивнула.

— Вопрос касается Курта. Мне нужна твоя помощь.