Я наклоняю голову, не в силах смотреть на звезды.

Я. Тот. Блять. Трус. 

Нова

В понедельник утром я паркую Кэдди на школьной стоянке. Мы с Сабиной идем по тротуару и заходим внутрь. Это похоже на любой другой день. Прибывающие учителя. Дети бродят по коридорам, прислоняются к шкафчикам и болтают. Настроение кажется приподнятым, несмотря на отсутствие Ронана.

Интересно, где он, проснулся ли он с тем же чувством потери, что и я. Я дотрагиваюсь до своих волос, когда ловлю свое отражение в одном из шкафчиков. Они чистые, но я позволила им высохнуть самостоятельно прошлой ночью. Неукротимые завитки висят вокруг моего лица кусками. Конечно, я расчесала их, но они непослушные. Я предпочитаю выравнивать их с помощью утюжка. Может быть, мне стоит собрать это в беспорядочный пучок.

— Нова?

Я останавливаюсь, моргая.

— Да?

Сабина наклоняет голову.

— Я говорила с тобой о Новой Зеландии. Ты просто смотришь в сторону в пустоту..

Я освобождаю дорогу проходящему студенту.

— Я иногда так делаю.

— Ты делала это весь вчерашний день.

Я вздрагиваю.

— Извини. Я люблю Новую Зеландию. Разве это не то место с пещерами, освещенными червями?

— Правильно. Пещеры Вайтомо. Этот вид светлячков встречается только в Новой Зеландии. Люди садятся на лодку едут посмотреть на них.

— Я слышал, что пляжи тоже потрясающие. Мы могли бы осмотреть пещеры, а затем нырнуть с аквалангом?

— Нам понадобятся уроки подводного плавания. — Она указывает на мою черную шелковую блузку. — Ты неправильно застегнула ее.

Я смотрю на перламутровые пуговицы. Черт возьми. Я пропустила одну. Я быстро исправляю это, расглаживаю слегка помятую красную юбку, а затем улыбаюсь ей.

— Как я выгляжу?

— Грустной. Грязной. Вроде как не в себе.

Я сжимаю кулак и трясу им.

— Именно тот образ, к которому я стремилась.

— Забавно. Я собираюсь найти Тоби. — Она делает паузу. — Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где проходят мои занятия. Вытащи меня, и мы сможем поговорить или пойти домой. Мы можем потусоваться, и я спою для тебя ”Маленького воробушка’.

Мое сердце переполняется.

— Иди и найди его. Я в порядке. Или я буду в порядке. На повторное приведение себя в порядок уходит всего минута.

Она кивает, и я направляюсь в гостиную для учителей. Я не вижу никого, с кем хотела бы поговорить, поэтому беру свой кофе и ухожу.

— Доброе утро, мисс Морган, — раздается от нескольких студентов, которые пришли пораньше, и я машу им рукой, направляясь к своему столу. Я готовлюсь, снимаю свой холст со стены и ставлю его на мольберт, чтобы дети могли его видеть. Это размытый пейзаж, окрашенный в оттенки серого, коричневого и зеленого. В центре — одинокая фигура унисекс, стоящая на развилке двух узких дорог. Вдоль тропинок тянется лес из редких сосен. Я вздрагиваю.

Для меня это как-то мрачновато.

— Мне это нравится, — говорит Калеб. — Это заставляет тебя задуматься.

— Спасибо! Что ты выбрал для этого задания?

— Я сравнил песню Эмили Дикинсон "Потому что я не могла остановиться из-за смерти" с песней Green Day Wake Me Up When September Ends. Там много смертей и всего такого, но… — Он машет передо мной напечатанным листом бумаги. — Мне это понравилось. Довольно круто. Ты вовсе не ужасный учитель. — Он краснеет. — Эм, я не думаю, что это прозвучало правильно.

— Все в порядке, — говорю я с улыбкой, затем делаю паузу. — Эй, я хотела спросить, не хотите ли вы с бабушкой приехать на День благодарения. Тоби и его мама приедут, и мы бы тоже хотели, чтобы вы, ребята, были с нами. — Само собой разумеется, что я знаю, насколько тяжелым будет для него этот первый праздник.

— Ах, да, я посоветуюсь с ней. — Он поворачивается, чтобы уйти, но оборачивается. — Эм, спасибо, знаешь, за все…

Он замолкает, и я думаю, что знаю, что он имеет в виду. За то, что я появилась в его доме. Каждый должен знать, что кому-то не все равно.

— Только без Dairy Queen, верно? — Я показываю ему большой палец.

— Да. — Он смеется и садится на свое место.

К тому времени, когда мои занятия заканчиваются и приближается обед, я чувствую себя менее расплывчатой, но уставшей от притворства. Я говорила правильные вещи на уроке. Я бралась за домашнюю работу и давала новые задания.

Я была на автопилоте. Может быть, дети знали. Я заметила вопросительные, почти осторожные взгляды, которые они послали мне. Я пытаюсь избавиться от этого, когда иду к каморке для вейпов, но Соня и Скитер стоят сзади, пальцы сплетены вместе, когда они целуются.

Я быстро выхожу, затем прохожу через гостиную, щелкая своими серебряными шпильками. Я не хочу видеть лицо Мелинды с выражением “я же тебе говорила”.

Помня, что моя сумка в полевой рубке, я сосредотачиваюсь на том, чтобы добраться туда. Вот и все. Это будет тихо и спокойно, и я могу собраться с мыслями до того, как появятся Скитер и игроки.

Слегка дрожащими руками я вставляю ключ в замок и открываю его дверь. Телефон устрашающе молчит. Я оглядываюсь в поисках своей сумки, но не вижу ее. Нахмурившись, я проскальзываю в шкаф.

Оказавшись там, о черт, я потерялась.

Все пространство пахнет им.

Я прикасаюсь к его рубашкам, скольжу пальцами по ткани, затем перехожу к тренировочным поло. Я иду и снова просматриваю их, выбираю свои любимые, снимаю рубашки с вешалок, а затем бросаю их на пол. Я нахожу на столе темно-бордовую футболку, в которой он был в пятницу вечером. Я потираю ее руками, представляя, как он бежит по боковой линии, крича своей команде.

Он великолепен. Король.

Чудовище.

Сексуальный, красивый любовник.

Щедрый. Смешной. Безумно умный.

Я хочу, чтобы он был счастлив. Да, да, но…

У меня болит грудь, и я задаюсь вопросом, возможно ли, чтобы сердце разбилось по-настоящему. Страдальческий звук вырывается из моего горла, и я плюхаюсь на пол среди его рубашек. Я ложусь на них, раскинув руки, мое зрение затуманивается от влаги. Туман в голове, усталость. Депрессия. Вот что это такое. Все в порядке. В полном порядке. Я буду… я смирюсь с этим. Верно?

Я беру его бледно-голубую рубашку, ту, что подходит к его глазам, и прячу в нее лицо, делаю глубокий вдох. Боже. Я потеряла его. Такой уровень боли не может быть нормальным.

Дверь кабинета со скрипом открывается, и я рывком сажусь, вытирая лицо, гадая, кто здесь.

— Нова?

У меня перехватывает дыхание.

— Ронан?

— Ты в шкафу?

Я спотыкаюсь, покачиваясь на каблуках.

— Не входи сюда!

Он открывает дверь и моргает, глядя на меня, когда я цепляюсь за стол. Боже, он выглядит потрясающе хорошо, может быть, немного усталый и изможденный. У него тени под глазами, и его волосы повсюду, довольно растрепанные, подчеркивающие его острый подбородок.

— Что ты здесь делаешь? — Мои глаза пожирают его, от темно-синей рубашки до его уютных серых брюк.

Я смотрю вниз. Моя блузка расстегнулась на полу, юбка сбилась набок, а волосы рассыпались из моей резинки.

Он заходит внутрь.

— Ты что, валяешься на моей одежде?

— Нет. Да. На секунду. Вероятно, низкий уровень сахара в крови.

Его губы подергиваются.

— Не смей говорить ни слова! Я просто… — я вздыхаю. — Нюхала рубашки и строила планы, какие из них выбрать и украсть.

— Я бы хотел увидеть, как ты их носишь.

Мои руки сжимаются.

— Ты не звонил, не писал или…

Он подходит и подхватывает меня на руки, как невесту.

Я визжу.

— Что ты делаешь?

Его глаза ловят мои.

— Я скучал по тебе.

У меня дрожат губы.

— Я не скучал по тебе.

— Лгунья. Я так долго искал тебя. Гостиная, каморки, твой класс…

— Я хотела побыть одна.

— С моими рубашками?

Я выдыхаю, пытаясь игнорировать его, но это трудно из-за обожающих взглядов, которые он бросает на меня. Не опуская меня, он выходит из шкафа, каким-то образом умудряясь запереть дверь, а затем садится на маленький диванчик.