— Ты не сбежишь от меня.

Я ахаю.

— Я клянусь!

Он наклоняется и медленно целует меня.

— Я прощу тебя. Я оставлю это в покое. Я могу жить с тобой, даже если ты не любишь это. При одном условии.

— Каком?

— Что ты никогда не поменяешься. Что ты всегда будешь счастлива… — Он останавливается, его глаза темнеют от эмоций.

Я моргаю.

— Хорошо.

Он подходит к своей тумбочке и открывает ящик, затем возвращается и кладет маленькую коробочку в мои руки. Его слова, когда они приходят, колеблются.

— Я купил тебе кое-что в Остине в свой последний день. Надеюсь, тебе понравится. Как только я увидел это, я понял, что это должно быть твоим.

Я сажусь, улыбаясь серебристой оберточной бумаге.

— И это даже не мой день рождения.

Я разрываю бумагу, бросаю ее на пол, затем кладу черную бархатную коробочку себе на колени и открываю крышку. Моя грудь сжимается от золотого ожерелья внутри. Я поднимаю его, и на цепочке свисает звезда, украшенная драгоценными камнями. Это простое, но элегантное классическое украшение, которое я бы выбрала для себя.

— Это настоящие бриллианты?

— Стал бы я давать тебе фальшивые?

— Я имею в виду, мне бы это понравилось в любом случае. Это красиво…

— Вот, дай мне. — Он берет ожерелье, и я приподнимаю волосы, чтобы он мог надеть его мне на шею и соединить застежку. Он поднимает звезду и водружает ее мне на грудь. Его пальцы гладят звезду, заставляя мою кожу гудеть.

— Потому что ты — вспышка света, — мягко говорит он. — Потому что ты веришь в людей. Потому что я не могу смотреть на ночное небо, не думая о тебе. Ты — звезда.

Мое сердце переполняется эмоциями от нежности в его взгляде.

— Ронан… я влюблена в тебя. Я люблю тебя.

В комнате жарко, и мои мысли разбегаются, когда он резко вдыхает.

Я вижу нерешительность в его глазах. Одиночество. Страх .

Я вижу мужчину, стоящего в одиночестве над пропастью, которому нужно сделать этот единственный шаг…

Мои губы печально кривятся, когда я удерживаю его взгляд. Впервые после Эндрю я полностью согласна с тем что, мои карты на столе.

— Слишком рано?

Он запинается, подбирая слова, его глаза изучают мое лицо.

— Нова… Я в коротком списке кандидатов в Стэнфорд. Это не то, чего я хочу, но я обдумываю это, чтобы убедиться. Я откровенен и честен. Я не знаю будущего. — Он облизывает губы. — Будь терпелива со мной. Я не хочу… испортить нам отношения. Помнишь о возможностях? Вот что здесь происходит, ясно? Жизнь идет своим чередом, и я не знаю, как все это закончится, но ты… В тебе есть смысл.

Я отрывисто киваю, когда он притягивает меня к себе, его пальцы гладят мою спину. Я хотела, чтобы он сказал мне, что он тоже любит меня, но…

Я собираюсь быть храброй и идти вперед с нами такими, какие мы есть, и наслаждаться каждым моментом, который мы разделяем. Если это сожжет меня заживо и вскроет в конце, тогда ладно, я рискнула, и, в конце концов, это все, что человек может сделать, чтобы обрести счастье.

Он целует меня в макушку.

— Как насчет игры?

— Правила?

— На этот раз ты говоришь мне, что делать, — говорит он.

— Хорошо. Надень мои стринги, модные штанишки. — Я наклоняюсь, хватаю их с пола и подвешиваю перед ним.

— К черту! Нет.

— Мошенник. Мои правила…

Он прищуривается, глядя на меня, и я пытаюсь сохранить серьезное выражение лица, но в итоге смеюсь, толкая более ранний эмоциональный момент в сторону.

— Прости, но твое лицо… — Я замолкаю, когда он бросает меня обратно на кровать и щекочет. Я извиваюсь под ним, когда он хватает мои запястья и прижимает их к моей голове.

Его нижняя часть тела лежит на моей, и мы тяжело дышим. Моя голова выгибается, и я завладеваю его ртом в требовательном поцелуе, и он стонет, наши губы сплетаются снова и снова.

— Господи… ты… — Он останавливается и утыкается лицом в мою шею, делая глубокие вдохи.

— Что? — Я спрашиваю.

— Все, чего только может пожелать мужчина. Ты нужна мне прямо сейчас. Мне нужно быть внутри тебя.

Я прижимаюсь к его бедрам, и он стонет, поворачиваясь ко мне. Его длина твердая и толстая на моей ноге, его грибовидная головка мокрая.

— Возьми меня вот так, — требую я. — И посмотри мне в глаза и скажи мне, что я нужна тебе.

— Да, принцесса, — бормочет он, медленно погружаясь в меня, его пристальный взгляд встретился с моим. — Мне нужна ты, ты мне так нужна…

Нова

— Как прошло твое свидание со Скитером? — Я передаю Соне электронную сигарету, и она делает длинную затяжку, пар вздымается в шкафу.

Она морщится.

— Итак, все шло хорошо. Мы приехали на разных машинах, знаешь, на случай, если что-то пойдет не так. Мы сели и сделали заказ. Он ел свои куриные крылышки, а я жевала свой салат. Я нервничала. Тихо. Мне нужно было пописать, но я не хотела вставать. Ресторан был переполнен. И он просто продолжал говорить и говорить, вероятно, потому, что я молчала. Затем я попила воду и начала задыхаться. Она попала не в то горло, и кашель просто продолжал приходить и приходить. Мое лицо покраснело. Мои руки затряслись. Мой бокал расплескался, и мой салат упал на пол. Салат, морковь и сыр на моих штанах. Люди смотрели. Я имею в виду, стало тихо, как в церковном Придорожном кафе. Я схватилась за горло; тогда Скитер вскочил со своего места. Я брызгала слюной, и мой желудок подпрыгивал от кашля, и я думала, что меня стошнит — или я описаюсь — потом он пытался изобразить на мне Геймлиха, и я задыхалась, пытаясь сказать ему, что у меня в горле застряла не еда, а просто гребаная вода! Наконец, я освободилась и побежала в туалет, где я облегчилась и восстановила дыхание. Я оставалась там двадцать минут, надеясь, что он просто уйдет без меня, но о нет, он пришел искать меня, типа, постучал в дверь, а потом вошел, и я, сидела и плакала в туалете! Вот как это, черт возьми, прошло!

Я расхохоталась.

— Я знаю. — Она качает головой. — Я могу сейчас шутить, но это было худшее первое свидание в моей жизни. Я уверена это наш последнее. Он не написал, и я отказываюсь связываться с ним. Этому мужчине придется прийти ко мне.

Дверь распахивается, открывая высокого, красивого, рыжеволосого хищника.

— Ты опять куришь?! — Скитер кричит. — Я говорил тебе, как это вредно для тебя!

— Закрой дверь! — Говорит Соня. — Я все равно потеряла легкие в Придорожном кафе!

Он закрывает дверь, затем выхватывает электронную сигарету из ее рук, держа ее над головой.

— Эти вещи убьют тебя!

Она вскакивает на ноги, на ее щеках появляется румянец.

— Мясо убьет тебя, ты, большой придурок!

Скитер смотрит на нее, бросает электронную сигарету на землю, а затем берет ее в свои руки и притягивает ее. Она колеблется, ее руки поднимаются; затем она стонет, когда ее руки обвиваются вокруг его шеи.

— И это моя реплика.

Я выскальзываю из коморки и закрываю дверь.

— Привет, дорогой, — говорю я, когда вхожу в комнату отдыха для персонала и сажусь рядом с Ронаном. Дорогой застыл, и, честно говоря, я понимаю. Я провожу губами по его щеке.

Он одаривает меня улыбкой.

— Как прошел урок?

— Хорошо. — Я разворачиваю свой сэндвич. — Мы занимаемся иллюстрацией или музыкой для поэтического подразделения. Я делаю это вместе с ними.

— Какой именно? — Он кладет руку мне на колено под столом, рисуя там круги.

— “Дорога, по которой не ходили” Роберта Фроста. Я рисую лес с раздвоенной дорогой. Я действительно люблю это.

— Ах, стихотворение о выборе, который мы делаем, — говорит он с нерешительным выражением лица. — Хороший вопрос.

— Хм, да. — На уроке я поняла, что стихотворение было метафорой для нас. Его решение — это остаться или уйти.

Мои пальцы играют со звездой на моей шее. Нет смысла беспокоиться о чем-то, что еще не произошло. Как я и сказала ему, мы делаем это один день за раз.