«Позвольте мне помолиться, — говорит христианин, — иначе я умру». «С тех пор, как я начал молиться, — сказал доктор Пейсон, когда был студентом, — чтобы просить Божьего благословения на мою учебу, я сделал за одну неделю больше, чем за весь предыдущий год». Лютер, когда его больше всего напрягала работа, говорил: «У меня так много дел, что я не могу обойтись без трехчасовой молитвы в день». И не только теологи высоко ценят молитву; люди всех рангов и положений в жизни чувствовали то же самое. Генерал Хэвлок вставал в четыре часа, если на мар нужно было отправляться в шесть, чтобы не потерять драгоценную привилегию общения с Богом перед отправлением в путь. Сэр Мэтью Хейл говорит: «Если я не буду молиться и читать Слово Божье по утрам, весь день пройдёт плохо».
«Большая часть моего времени, — сказал Макчейн, — уходит на то, чтобы настроить свое сердце на молитву. Это связующее звено, соединяющее землю с небесами».
Всесторонний взгляд на молитву показывает, что есть девять элементов, которые необходимы для истинной молитвы. Первое — это поклонение; мы не можем встретиться с Богом наравне. Мы должны подходить к Нему как к Тому, Кто находится далеко за пределами нашей досягаемости или видимости. Следующее — исповедание; грех должен быть устранен с нашего пути. Мы не можем иметь никакого общения с Богом, пока между нами есть какое-либо прегрешение. Если вы причинили человеку какое-то зло, вы не можете рассчитывать на его благосклонность, пока не пойдете к нему и не признаетесь в своей вине. Возмещение ущерба — ещё один элемент; мы должны загладить вину везде, где это возможно. Следующий элемент — благодарение; мы должны быть благодарны за то, что Бог уже сделал для нас. Затем следует элемент прощение, а за ним единство; и тогда для молитвы, подобной той, которую производят эти элементы, должна быть вера. Оказавшись под таким влиянием, мы будем готовы предложить возносить прямые прошения. Мы часто слышим молитвы, которые просто увещевают, и если бы вы не видели, что глаза этого человека закрыты, вы бы предположили, что он проповедует. В данном случае многое из того, что называется молитвой, — это просто поиск недостатков. В наших молитвах должно быть больше элемента прошений. После всего этого должно наступить покорность. Молясь, мы должны быть готовы принять волю Божью. Мы подробно рассмотрим эти девять элементов, завершая наши исследования приведением случаев, иллюстрирующих уверенность в том, что при таких условиях мы получим ответы на Молитву.
ЧАС МОЛИТВЫ
_______________
Господи, какую перемену в нас произведет один короткий час, проведенный в Твоем присутствии! Какое тяжелое бремя снимают с наших плеч; какие иссушенные земли освежают, как ливень.
Мы преклоняем колени — и все вокруг нас, кажется, опускается, мы поднимаемся — и все, далекое и близкое, выступает солнечным контуром, смелым и ясным; мы преклоняем колени: как слабы! — мы поднимаемся: как полны силы!
Почему же тогда мы должны поступать так неправильно с собой или с другими — почему мы не хотим всегда быть сильны? Почему мы всегда перенасыщены заботой; почему мы всегда должны быть слабыми или бессердечными, тревожными или обеспокоенными, в то время как в молитве к Тебе с нами и радость, и сила, и мужество?
— Тренч.
ГЛАВА II. ПОКЛОНЕНИЕ
Оно было определено как акт воздания Божественной чести, включающий в себя благоговение, уважение и любовь. Это буквально означает приложить руку ко рту, «поцеловать руку»; в восточных странах это один из величайших знаков уважения и подчинения. Важность предстать перед Богом в этом духе велика, поэтому это так часто запечатлевается в Слове Божьем.
Преподобный Ньюман Холл в своей работе о Молитве Господней говорит: «Поклонение человека, помимо откровения, всегда характеризовалось эгоизмом. Мы приходим к Богу либо для того, чтобы поблагодарить Его за уже полученные блага, либо для того, чтобы молить о дальнейших благах: пище, одежде, здоровье, безопасности, комфорте. Подобно Иакову в Вефиле, мы склонны соотносить поклонение, которое мы оказываем Богу, с «пищей, которую нужно есть, и одеждой, которую нужно надеть». Этот стиль прошения, в котором «я» обычно предшествует и преобладает, если не поглощает полностью наши мольбы, наблюдается не только у верующих ложных систем, но в большинстве молитв так называемых христиан. Наши молитвы подобны парфянским всадникам, которые едут в одну сторону, а смотрят в другую; кажется, что мы идем к Богу, но на самом деле размышляем о себе, И это может быть причиной того, что часто наши молитвы вылетают, как ворон из Ноева ковчега, и никогда не возвращаются. Но когда мы делаем славу Божью главной целью нашей преданности, они улетают, как голуби, и снова возвращаются к нам с оливковой ветвью».
Позвольте мне сослаться на отрывок из пророчеств Даниила. Он был одним из тех людей, которые знали, как молиться; его молитва принесла благословение небес на него самого и на его народ. Он говорит: “И обратил я лицо моё к Господу Богу с молитвою и молением, в посте и вретище и пепле. И молился я Господу Богу моему, и исповедывался и сказал: «Молю Тебя, Господи, Боже великий и дивный, хранящий завет и милость любящим Тебя и соблюдающим повеления Твои!» (Книга Даниила 9:3,4). Мысль, на которую я хочу обратить особое внимание, выражена в словах: «Боже великий и дивный» Даниил занял свое правильное место перед Богом — в прахе; он поставил Бога на Его правильное место. Именно тогда, когда Авраам был на своем лице, распростертый ниц перед Богом, Бог заговорил с ним. Святость принадлежит Богу; греховность принадлежит нам.
Брукс, великий старый пуританский писатель, говорит: «Человек истинной святости сильно тронут и захвачен восхищением святостью Бога. Нечестивые люди могут быть в некоторой степени затронуты и увлечены другими Божьими достоинствами; только святые души захвачены и затронуты Его святостью. Чем более святы люди, тем глубже они затронуты этим. Для святых ангелов святость Божья — это сверкающий бриллиант в кольце славы. Но нечестивые люди подвержены влиянию и увлекаются чем угодно, только не этим. Ничто так не раздражает грешника, как рассуждения о святости Божьей; это как надпись на стене; ничто так не заставляет голову и сердце грешника болеть, как проповедь о Святом; ничто так не раздражает и не огорчает, ничто так не жалит и не пугает неосвященных, как живое провозглашение Божьей святости. Но для святых душ нет бесед, которые больше подходят и наслаждают их, которые больше восхищают и удовлетворяют их, которые больше радуют и приносят им пользу, чем те, которые наиболее полно и мощно открывают Бога, чтобы Он был славен в святости”. Итак, приходя к Богу, мы должны поклоняться и благоговеть перед Его именем.
То же самое говорится в книге Пророка Исайи:
«В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесённом, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лицо своё, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его!» (Исаия 6:1-3).
Когда мы увидим святость Бога, мы будем поклоняться и возвеличивать Его. Моисей должен был усвоить тот же урок. Бог велел ему снять обувь со своих ног, потому что место, на котором он стоял, было святой землей. Когда мы слышим, как люди пытаются жить святой жизнью, и говорит о своей святости, они всего лишь отражают святость Бога. Именно о Его святости нам нужно думать и говорить; когда мы сделаем это, мы будем лежать в прахе. Вы также помните, как это было с Петром. Когда Христос открыл Ему Себя, он сказал: «выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный.» (Евангелие от Луки 5:8). Одного взгляда на Бога достаточно, чтобы показать нам, насколько Он свят и насколько мы нечестивы.
Мы видим, что и Иову тоже пришлось усвоить этот же урок. «И отвечал Иов Господу и сказал: вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе? Руку мою полагаю на уста мои.» (Иов 39:33-34).
