— Давай заберемся вон туда. Нужно осмотреться.

— Как скажешь.

Я с легким раздражением покосился на спутницу, но заметил на ее лице легкую улыбку и вздохнул:

— Не издевайся. Топай давай.

— Слушаюсь, командир.

С вершины выбранного мною холма мы наконец-то увидели раскинувшееся далеко впереди море. Верно оценить оставшееся до него расстояние было трудно, но навскидку оно составляло около пятнадцати-двадцати километров, так что у нас не имелось никакой реальной возможности добраться до берега к этому вечеру. Ландшафт также не располагал к длинным переходам — перед нами лежала усеянная камнями и рассеченная небольшими оврагами равнина, двигаться по которой было не слишком-то приятно.

— Заночуем где-то здесь, — сообщил я, глядя на ползущие по небу облака. — Дождя вроде не ожидается.

— Хорошо. Сделаем такой же шалаш?

— Если получится.

Подходящее для стоянки место нашлось минут через сорок. Обнаружив небольшой ельник и текущий сквозь него ручеек, мы потратили еще часа полтора на создание комфортного убежища, затем притупили голод с помощью растущего неподалеку шиповника, искупались... а вот решение прополоскать грязную одежду оказалось серьезной ошибкой.

— Холодно, — пожаловалась Алиша, кутаясь в свою курточку и с тоской рассматривая висящее на кустах белье. — А еще дождь собирается.

— Да, блин...

— Ты можешь развести костер?

— Никаких костров. Лучше помоги с лапником.

До наступления темноты нам удалось плотно законопатить все имевшиеся в шалаше дыры, защитившись тем самым от непогоды и сохранив внутри остатки дневного тепла. А потом начался дождь — мелкий, нудный и отбивающий всякое желание что-либо делать.

— Иди ко мне, солнышко. будем тебя греть.

— Опять ты за свое, — без особого возмущения в голосе отозвалась девушка. — Между прочим, мы с тобой почти не знакомы.

— Это сложный вопрос, — хмыкнул я, обнимая ее и легонько целуя в шею. — Иногда за день узнаешь человека лучше, чем за всю предыдущую жизнь.

— Ты всем своим подругам рассказываешь эти сказки?

— Только самым любимым.

— Значит, у тебя есть кто-то еще? Жена?

— Нет у меня жены.

— Но подруги есть?

— Солнышко, я в вашем мире всего пару недель, откуда у меня здесь подруги? Может, лучше расскажешь про своих ухажеров? За такой красавицей наверняка бегали все знакомые лорды.

— Не помню ничего такого.

— Вот и я не помню ни о каких подругах.

Наступила тишина, разбавляемая только шелестом падающих с неба капель и нашим дыханием. Затем Алиша вздохнула и прижалась ко мне чуть плотнее.

— Дядя будет не очень рад тому, что мы делаем.

— Дядя?

— У меня нет родителей, только дядя. Он живет в столице.

— Э... а при чем здесь он?

— Если у нас будут серьезные отношения, без его участия не обойтись.

— Странные у вас тут порядки.

— Это не порядки, — негодующе фыркнула собеседница. — Ты где собираешься жить, когда мы доберемся до столицы?

— Ну...

— У дяди большой дом, в котором могут разместиться двадцать человек. Есть прислуга и деньги. Он может найти для тебя важный пост или свести с нужными людьми. Понимаешь, что это значит?

— Понимаю, не дурак.

— А если он решит, что его племянница связалась с каким-то проходимцем, то выставит нас обоих на улицу.

— Солнышко, если ты меня стесняешься, я могу остаться в Черном Замке.

— Ты все неправильно понял.

— Ага, конечно.

— Не обижайся. Нам просто нужно будет соблюсти кое-какие условности. Дядя хороший и добрый человек.

— Ага, заметно.

— Прекрати говорить это ужасное слово. Когда я его слышу, то боюсь, что меня соблазнил переодетый крестьянин.

— Еще вопрос, кто тут кого соблазнил.

— Кстати, ты обещал меня согреть, но мне все еще холодно.

— Сейчас исправим...

После секса нам действительно стало гораздо теплее, однако желание рассуждать на серьезные темы бесследно исчезло. Некоторое время мы просто лежали в обнимку, слушая доносившиеся снаружи шорохи, потом я задремал и очнулся уже глубокой ночью, когда вернувшийся холод начал серьезно отравлять мне существование даже во сне.

— Спишь? — тихо шепнула сжавшаяся в комочек рядом со мной девушка. — Максим?

— Проснулся. Все в порядке?

— Не знаешь, до рассвета еще далеко?

— А что?

— Давай пойдем к морю прямо сейчас? А выспимся днем, когда тепло? Дождь уже закончился.

— Ну... хорошая мысль, почему нет.

Лично мне двигаться в темноте было не так уж сложно, однако по большому счету идея оказалась не самой лучшей — Алиша даже с моей поддержкой не могла выдерживать мало-мальски приличный темп, часто оступалась на устилавших землю камнях и в конце концов снова разбередила почти зажившую мозоль. Это сбило нашу скорость почти до нуля, заставив меня пожалеть о принятом решении. С другой стороны, согреться нам все-таки удалось.

— Подожди, я тебе палку вырублю. А то смотреть больно.

— Я могу идти.

— Оно и видно.

Костыль оказался для моей спутницы настоящим спасением — держаться наравне со мной она все еще не могла, но двигалась заметно бодрее, чем раньше. А воздействие на пострадавшую ногу свелось к минимуму.

— Скажи, как устанешь.

— Хорошо.

Незаметно пришел рассвет, сменившийся теплым и приветливым утром. Одежда постепенно высохла, жить стало гораздо проще, я даже начал высматривать место для привала, но тут с вершины очередного холма нам открылся вид на морское побережье и расположенную возле уютной бухточки деревушку. До нее оставалось всего пара километров и это обстоятельство заставило нас изменить уже имеющиеся планы.

— Я схожу на разведку. Если там никого нет, отдохнем в нормальных условиях.

— Будь осторожен.

— Обязательно, солнышко...

На этот раз судьба нам улыбнулась — деревня оказалась полностью заброшенной. Не разоренной чернокнижниками, а именно что заброшенной — все дома остались целыми, следов вражеского нападения не было, а внутри домов наблюдался относительный порядок. Чувствовалось, что отсюда уходили без особой спешки, забирая все мало-мальски ценные вещи и планируя когда-нибудь вернуться.

Заглянув в каждое из строений и убедившись что там никого нет, я сходил за Алишей, довел ее до стоявшей на краю поселка хижины, после чего занялся методичными поисками еды. К сожалению, местные жители явно отличались повышенной рачительностью и унесли с собой действительно все — еду, одежду, большую часть кухонной утвари, даже топоры с лопатами. Мне удалось обнаружить пару драных рыболовных сетей, вереницу стоявших на самом берегу лодок и прочий бесполезный хлам, но провизии в этом списке не оказалось. Зато чуть дальше. в оставшихся после утреннего прилива заводях, нашлась попавшая в ловушку живая рыба.

— Так...

Ямы с водой были достаточно большими, схватить или проткнуть мечом верткую добычу никак не удавалось, но после нескольких безуспешных попыток я вспомнил про свою ауру, дотянулся ею до одной из рыб и заполучил-таки первый трофей. Пойманная живность оказалась чертовски похожа на крупного леща, но отличалась от земного собрата насыщенным темно-зеленым цветом — наверное, с такой маскировкой ей было проще скрываться среди местных водорослей.

— Вот ты где, — послышался за спиной голос девушки. — Нашел что-нибудь?

— Рыбу нашел. Смотри.

— Она же дохлая. Такую есть нельзя.

— Это сейчас она дохлая. А минуту назад плавала тут, как моторная лодка.

— Моторная лодка?

— Не обращай внимания. Эту рыбу вообще едят?

— Да, это большой зеленок, он вкусный.

— Отлично. Сейчас еще наловлю.

Чистить и разделывать добычу пришлось мне — благородная леди старательно демонстрировала свою полную некомпетентность в этих вопросах, так что я плюнул и сделал все сам. Зато когда пришло время готовить, помощь аристократки оказалась бесценной — вернувшись в хижину, та разыскала припрятанное за печью огниво, после чего ловко развела огонь, а затем и вовсе отстранила меня от хозяйственных дел, взявшись раскладывать на закопченном железном листе выпотрошенных зеленков.