— Не забудь сказать мне свой адрес, спящая красавица.

Я чуть приподнялась на усмехающийся хрипловатый голос, чтобы убедиться, что мужчина за мной тоже подсматривает.

— Садовая, тридцать семь.

— Проспект Мира, пять Б, — через несколько минут мы остановились на обочине, и Антон заглушил авто, собираясь выйти. Я подавила желание потянуться, как после сладкого сна.

— Что это? — непонимающе осмотрев сияющего самодовольством директора, занёсшего ладонь над ручкой двери, я решила повторить. — Что за адрес?

— Мы приехали за коробкой. А адрес — мой, домашний. Во-он тот дом. Я буду знать твой, а ты — мой. Вдруг захочешь заглянуть в гости.

Антон подмигнул мне и вышел на полупустой холодный и мокрый проспект.

Двусмысленная шутка директора не оставила мне права на невозмутимость. Ведь буквально её можно было расценивать как приглашение в постель, и это именно то, о чём я помышляла, глядя в его ясные небесные глаза. Глядя на то, как мужчина старательно кусает чувственные надменные губы, погружаясь в раздумья над возникающими в работе вопросами, как небрежно поправляет пряжку ремня и зачесывает ладонью спадающие на лоб пряди, прогуливаясь по лаборатории. Как Антон одаривает меня и Алёну Борисовну дерзкими томными взглядами… Я наблюдала всю неделю, каждую мелочь находя привлекательной и сексуальной, мучаясь над нахальным намеком, вторжением в моё личное пространство и взаимодействиями с другой лаборанткой, активно взявшую директора под собственный тотальный контроль. Она и шутила, она и смеялась, и умничала и находила интересные решения, пестрила вульгарными нарядами и выдающимися знаниями. И всё же, что-то неизъяснимо важное ускользало в его характере от меня, также, как и от Алёны.

— Антон Владимирович, я, конечно, попробовала внести эссенцию в пропиленгликоль, но она растворяется без мути только в триацетине. Давайте оставим так? — в ожидании персонального задания я который день возилась на складе, рассыпая в респираторе свежие реактивы по натертым до блеска банкам. Но сейчас была вынуждена нарушить идиллию лаборатории своим тихим незаметным присутствием, водружая на стеллажи новые припасы. Нагло подслушивая разговор, я вполоборота стала наклеивать этикетки.

— Давайте попробуем убрать из эссенции цитрус, — мужчина по-свойски взял со стола пузырек и повертел в лучах лампы. Сегодня на нём были светлые брюки, броский кожаный ремень и белая рубашка, облегающая крепкую фигуру. Чтобы не засматриваться слишком долго, я решила чередовать этикетки с расставлением банок по алфавиту. — Смешайте пожалуйста эссенцию без лимонена, Алёна Борисовна. Должно получиться.

Директор вернул мутный флакончик не на столешницу, а прямо в руки лаборантки, откровенно осмотрев её полурасстегнутый кипельный халат. Затем стал отступать и даже слегка повёл взглядом в мою сторону, где я вовсю наносила на посуду наклейки с названиями. Мои руки, привыкшие к монотонной работе за последние дни, к сожалению, позволяли беспокойно рассматривать флиртующего Антона. Сердце гадко занывало, хоть я и ни за что бы не отважилась препятствовать происходящему.

— Подождите, у вас пуговичка расстегнулась, — Алёна удержала директора за ладонь, невинно выглядывая из-за вьющихся прядей. Он удивленно пошатнулся, но, чуть помедлив, расслабленно придвинулся ближе и позволил себе помочь. Женщина неспешно потянула рукав, расправив складки на эластичной ткани, и, чуть придерживая директора за запястье, справилась со злополучной пуговицей, несмотря на длинные блестящие ногти. — Готово.

Ласковый кошачий взгляд угодил прямо в глаза директора и контрольный жгучий в мои. Я взволновалась, поспешив отвернуться, схватилась за новую банку, но крышка, видимо, была плохо закручена, слетела с резьбы и звякнула по полу. Содержимое слегка высыпалось на металлическую столешницу. В миг активизировавшийся Максим Игоревич, высиживающий в углу лаборатории, осуждающе покосился в мою сторону. Кажется, он был зол ещё с того момента, как на него повесили убрать за мной установку. Но это был всего лишь сульфат аммония… И неприкрытый пошлый флирт.

— Дана Евгеньевна, у вас всё в порядке? — не желая привлекать к себе внимание Антона, я оказалась в самом его центре. Такие моменты напрочь отбивали желание смаковать тот вечер, когда он подвозил меня до дома. Сначала кажется, что кроме нас и нестерпимого влечения не существует ничего и никого, а потом я вижу, как кудрявая красотка на десятисантиметровых лакированных каблуках щупает загребущими ручками ухмыляющегося мужчину. Я бы сказала, что наедине со мной он в тысячи раз раскованнее и наглее, но это прозвучит как несусветная глупость, ведь его интересует кто-то помимо меня…

— Да, ерунда.

Антон Владимирович наклонился за крышкой и подошёл поближе, внимательно меня осматривая. Затем вовсе приподнял мои руки за тыльные стороны ладоней, и я недвижно замерла перед ним, послушно показывая пальцы. Теперь сердце отстукивало уже не от желчи…

— На себя не просыпали? — реагент был не страшен, но мне такая забота польстила. У нас с мужчиной складывались хоть и непонятные отношения, основанные на обнадеживающих заигрываниях и моём ревностном наблюдении, но, несмотря на всю неоднозначность, бережные. Антон Владимирович как бы присматривал за мной, словно за беспомощным ребёнком или всего лишь неопытной лаборанткой.

— Спасибо, всё хорошо.

Мой взгляд отчаянно заметался по всем рабочим поверхностям в поисках тряпки.

— Даночка, я уберу! — Алёна грациозно процокала к стеллажам, прихватив из своего ящика полотенчико. А вот её забота вызвала у меня лишь желчное бессилие. Обездвиженная какой-то неоправданной робостью, страхом переступить через предостережение лаборантки у неё на глазах, я позволила ей хозяйничать на своём рабочем месте.

— Максим Игоревич, замечали, как хорошо, когда в лаборатории есть девушки? Всегда чисто… Если бы мы с вами что-то просыпали, то наверняка оставили на новом месте, ещё бы и соскабливали ложечкой, чтобы отобрать навеску прямо из пыльной кучи, — парень шутку директора не заценил, недовольно фыркнув. У него, в отличие от кого бы то ни было, на складах был безукоризненный порядок. А я чуть сжалась под халатом, не желая улыбаться комплименту для Алёны. Было ощутимо даже со спины, как она просияла. — Ну, раз у вас выдалась свободная минутка, Дана Евгеньевна, пойдёмте в мой кабинет. Я дам вам задание посерьезнее.

Незаметно для нас всех и особенно для лаборантки, вызвавшейся тратить своё время на добродушное волонтёрство, директор увёл меня от посторонних глаз. За захлопнутой дверью осталась озадаченная Алёна с чуть любопытствующим Максимом, проводившим нас осторожным взглядом до выхода. Антон вальяжно шёл на одном уровне со мной, словно прогуливаясь по коридору, а я, едва оставив за спиной неловкую ситуацию с нелепой дракой за его внимание, гадала, что же директор мне поручит…

— Заходи, — Антон, как у него было в привычке, придержал дверь. Взгляд казался дежурным, озорным, но я не могла не обратить внимание, как он словно был обращен внутрь себя, увлечённый муторными размышлениями. Я тепло улыбнулась перед его слегка нахмуренным лицом, задержавшись в дверном проеме. Мужские губы тут же отозвались самозабвенной ухмылкой. — Ты очень красивая, особенно, когда улыбаешься.

Чтобы спрятать трепетный восторг, выбивший из моих лёгких воздух, я шагнула в кабинет, осматривая сменившуюся обстановку. Здесь воцарился педантичный, впечатляющий порядок, по сравнению с тем днём, когда директор устроил чаепитие. Единственная тонкая стопка бумаг осталась на виду, рядом выверенно ровно лежала ручка.

— Присаживайся, — Антон плотно закрыл дверь, перепроверил её, дёрнув за ручку, а затем обошёл длинный стол и сел в его главе. Следом и я опустилась на стул, пряча руки в карманы халата. — Максим подготовил методику. Мы рассчитывали, что она будет готова быстрее, но нам пришлось много раз её изменять… Наверное, потому что не могли определиться, чего хотим по итогу, — мужчина чуть задумался. Я была очень заинтригована в ожидании рассказа о планах его компании… — Мы думали получить тимол в лабораторных условиях, чтобы воссоздать травянисто-пряный запах как у душицы или чабреца. Но оценили расходы и время, поняли, что нам в лучшем случае придется проводить гидродистилляцию из свежих растений, потому что химический синтез подразумевает большие сопутствующие давления. В общем, тимол оказалось проще купить. Мы немного поэкспериментировали с его соотношением с карвакролом и некоторыми сложными эфирами, растворили эссенцию в спирте… И у нас появилась другая идея.