Минерва тоже встала, не желая тяготить его своим присутствием, но одновременно и не в силах так просто уйти и оставить его.

— Ему больше не больно? — совершенно по-детски спросила она.

— Я прослежу, чтобы он спокойно проспал до утра, не волнуйся, — успокоила её Кейтлин.

Но Минерве этого было недостаточно. Она аккуратно коснулась костлявой белой руки, которую только недавно выпустила.

— Мистер Снейп, вы меня слышите? Простите, что позволила дотянуть до такого, — прошептала она, и встретила совершенно непонимающий взгляд, от удивления с него даже сонливость ушла на несколько секунд.

— Вы-то тут причём… — пробормотал он и отвёл глаза.

— Завтра с утра мы во всём разберёмся, обещаю вам, — в горле застрял комок, и она сама готова была просидеть тут всю оставшуюся ночь, но Кейтлин даже слышать об этом не хотела и лично довела её до её комнаты в другом конце коридора, убедив по дороге в том, что всё с ним будет хорошо, а сама тут же вернулась проследить за этим лично.

Минерва села на кровать и бессильно уронила лицо в ладони. Какое право она имела сейчас плакать? И всё же она не смогла сдержаться. Лицо по старушечьи кривилось, горло скручивал один болезненный спазм за другим, изо рта доносились лишь негромкие стоны, а подол ночной рубашки, которым она вытирала глаза, быстро вымок. В окно её комнаты всё также самодовольно и насмешливо заглядывала полная луна.

***

На следующее утро она проснулась от того, что знакомые тёплые руки гладили её по щеке. Минерва открыла глаза: в комнате было почти совсем светло, а мама, улыбаясь, сидела на краю её кровати:

— Просыпайся, милая, дети уже давно хотят открыть наконец подарки.

Минерва села на кровати, немного раздраженная на себя — она никогда не позволяла себе валяться в постели допоздна, а тут совсем расклеилась. Сон всё никак не желал уходить и она потерла закрывающиеся глаза:

— Как Северус?

— Нормально. Кейтлин заказала для него какое-то зелье в лондонской аптеке и сказала отдохнуть пару дней, но в целом ничего такого, что не могла бы решить хорошая порция кровяной колбасы и немного разбавленного вина.

— Пожалуйста, не надо давать моему студенту алкоголь, — полушутливо попросила Минерва, уже вставая.

Она только сейчас помнила, что вчера они разговаривали с Кейтлин под контуром неслышимости, а значит, все остальные до сих пор не знали, что именно произошло. Может, это было немного несправедливо к её родным, но Минерва просто не могла им рассказать - может быть, потом, когда она сможет хоть частично исправить случившееся… Хорошо, что ей всё равно верили, не требуя объяснений прямо сейчас.

Всё ещё чувствуя себя усталой, она быстро привела себя в порядок и вскоре спустилась на первый этаж в гостиную, где уже собралась вся семья.

Мередит и Вильям не отрывали глаз от горы разноцветных, разномастных свёртков, коробок и пакетов, подписанных крупными аккуратными буквами. Маргарет одновременно уговаривала дочку подождать ещё немножечко и наливала кофе в парящие полукругом перед ней чашки из парадного фарфора. Она кивнула Минерве, и одна из чашек изящным пируэтом спланировала к ней в руки. Похоже, ждали только её.

Мистер Снейп полулежал на диване в центре комнаты. Лицо его всё ещё оставалось слегка бледным, а глаза усталыми и чуть покрасневшими, кто-то (наверняка это была Изабелл) заботливо укрыл его шерстяным пледом, в руке был стакан с соком, на коленях рассыпаны сладости и фрукты из рождественского чулка. На подлокотнике дивана рядом с ним примостился Гэвин, мальчики то и дело перебрасывались парой слов. Генриетта устроилась на том же диване в ногах у Северуса. Их родители тоже были неподалёку, Бродрик чуть нахмуренный и не сводящий полного скрытой тревоги взгляда с Северуса, его жена гораздо более спокойная, но тоже не прекращающая следить за своим невольным пациентом.

Мари принесла только что испеченные кексы и бриошь с маслом и джемом для тех, кто не мог дождаться завтрака. Она как всегда заняла место рядом с мужем и тремя взрослыми сыновьями — при взгляде на них Минерву вдруг поразило, когда Ангус успел стать так похожим на отца. Хотя и их отец за эти годы успел постареть…

Но сегодня, окруженный детьми и внуками, он просто сиял от удовольствия.

Спустившаяся следом за ней мама тут же присоединилась к мужу. В этот момент они оба, казалось, дожидались раздачи подарков едва ли не с большим нетерпением, чем дети.

— Дорогие, я очень рад, что по воле господа мы собрались сегодня все вместе, — радостно и торжественно начал глава семьи, — я не устаю каждый день благодарить Его, что все мои близкие живы и здоровы, и нам не только хватает еды и тепла, но мы можем радовать друг друга подарками в особенные дни, как сегодня. Впрочем, Мередит сейчас расплачется от нетерпения, поэтому давайте поскорее начнём.

Раньше отец всегда брал раздачу подарков из-под дерева на себя, но в последние годы, когда больная спина всё больше мешала ему наклоняться, эта почётная должность перешла к братьям Минервы. В этот раз вызвался Ангус.

Мередит и Вильям первыми получили по свёртку — огромную куклу в бальном платье (Маргарет тут же предложила дочке сшить ей ещё несколько нарядов) и новое издание “Истории Хогвартса”. Гэвин и Генриетта сдержанно обрадовались почти одинаковым перчаткам из драконьей кожи — это были очень дорогие подарки, но им они были нужны для школы. Дальше шли несколько почти символических подарков взрослым — бутылочка хереса для самого Ангуса, кулинарная книга для его жены, тёплый шарф из мягкой шерсти для Минервы.

— Северус, это твой, — Ангус вытащил из стопки очередной свёрток в полосатой фольге и протянул его подростку.

Тот уставился на подарок огромными удивленными глазами и долго не решался взять его. Только когда Гэвин бесцеремонно ткнул в бок, он наконец протянул руку и несмело взял подарок, но только положил его на колени, будто не решаясь разорвать упаковку.

— Ну открой его уже! — нетерпеливо крикнула маленькая Мередит, прекрасно понимая, что, пока он этого не сделает, других подарков никто из них не получит.

Эти слова будто привели его в себя и, всё ещё отчаянно краснея, он аккуратно открыл свёрток, почти не разорвав тонкую фольгу. К нему на колени выпал тонкий свитер глубокого слизеринского зелёного и маленькая открытка. Одной рукой он зарылся вмягкую даже на вид шерсть, но глаза смотрели только на открытку. Прочитав поздравление, он нашёл глазами Изабелл и несмело улыбнулся:

— Спасибо большое, мэм.

— Носи на здоровье!

После этого раздача подарков пошла споро и радостно, как на праздничном конвейере. Тёплые благодарности взрослых друг другу перемежались восторженным писком Мередит от каждой новой игрушки. Минерва с удовольствием наблюдала за всеми, но больше всего обращала внимания на своего студента. После свитера и письменного набора от самой Минервы, он получил ещё бесконечный ежедневник с самопишущим пером, несколько книг от её отца — Гюго, Байрон и Конан-Дойл, старая-добрая классика на любой вкус, десять галеонов в красивом конверте от Мари, которая слишком поздно узнала о присутствии ещё одного гостя, и большую коробку маггловских и магических сладостей от Маргарет. Каждый подарок как будто приводил его в крайнее изумление, и Минерва, кажется, за все пять лет не слышала от него столько «спасибо», как сегодня.

Через час гора подарков окончательно разошлась по своим новым хозяевам. Мередит только и ждала возможности поиграть новыми игрушками и тут же заставила обоих родителей изображать с ней дочки-матери с её новой любимой куклой, окрещенной Рози за цвет бального платья. Вильям с важным видом принялся за чтение “Истории Хогвартса”, то и дело уточняя у Северуса, как у главного эксперта по школе, точно ли там написали всё правильно. Изабелл снова хлопотала над поздним завтраком или ранним обедом — праздник-праздником, а готовить на всех гостей по-прежнему было необходимо.

Подростки негромко обсуждали между собой подарки. Проходя мимо, Минерва случайно расслышала отрывок разговора: