— А ты, значит, сразу полез в драку? — уже спокойней поинтересовался Бродрик.

Гэвин наконец тоже заговорил:

— Папа, поверь мне, у меня просто не было другого выбора. Если бы ты слышал, какие гадости они говорили, ты бы тоже не удержался.

— А может быть, тебе следовало вначале позаботиться об окровавленном Северусе и привести его домой, а не начинать бессмысленную потасовку? — взвилась его мать.

— Ну почему бессмысленную — я ему зуб выбил!

— А потом присоединились его дружки и, если бы вокруг вас уже не собралась толпа, ты бы не отделался парой синяков, — скучающе прокомментировала его сестра.

Гэвин резко сказал ей что-то на немецком, и тут же опасливо оглянулся на отца. Тот только покачал головой:

— Ладно, герои, пойдёмте наверх, посмотрим, где у вас ещё синяки. Кейт, дай мне, пожалуйста, бадьяновую мазь.

Гэвин покраснел от смущения и вполголоса зашипел на отца, что он был не маленьким и сам мог позаботиться о себе, но Бродрик не собирался выслушивать никаких возражений. Мистер Снейп неосознанно потёр плечо, наверняка он тоже ударился о лёд не только щекой.

— Оба за мной, — приказал волшебник, и два подростка неохотно, но без громких возмущений поднялись по лестнице на второй этаж.

***

Убедившись, что о её подопечном позаботятся, Минерва решила помочь матери поудобней устроить разволновавшегося от таких переживаний отца. Роберт решил немного отдохнуть в своём кабинете, куда ему тут же принесли чай со сконами. Минерва ласково усадила отца в его любимое кресло, укрыла его ноги пледом и достала с полки зачитанный до ветхости томик Байрона, чтобы скоротать время. Убедившись, что Роберту было удобно, они с матерью прошли в кухню.

Изабелл тут же начала хлопотать над предстоящим ужином, где-то помогая себе волшебством, а где-то справляясь обычными маггловскими способами. Минерва всегда чувствовала себя немного неловко, не зная, чем она может помочь. Её тоже растили не белоручкой, и, хотя она никогда не успевала с домашним хозяйством так хорошо, как её сестра, но все же была вполне способна приготовить обед и прибраться в доме. Но теперь она так редко бывала в доме, что чувствовала себя скорее гостьей, а не хозяйкой. Да и привычка полагаться на школьных эльфов почти во всех бытовых делах не помогала делу.

— Тебе чем-то помочь? — осторожно спросила она, прекрасно зная, что мать скорее всего отмахнется от её предложения.

— Почисти, пожалуйста, картошку — можешь прямо всю сетку, нас сегодня много.

Минерва даже рада была чем-то занять руки (заклинание для этого наверняка существовало, но она его не помнила). Она принесла из кладовки сразу два килограмма картофеля, наполнила одну чашку чистой водой, а другую приготовила для очистков, взяла маленький острый нож и приступила к работе.

— Ты уже приготовила ему подарок? — почти сразу спросила мама, и было понятно, что она говорит об их госте.

— Да, у меня был хороший письменный набор, как раз в слизеринских цветах, и к нему, конечно, чернила и ежедневник. Как ты думаешь, это уместный подарок?

В том, чтобы подарить студенту подарок на Рождество, не было ничего против правил, но Минерва всё равно чувствовала небольшую неловкость. У неё не было времени задуматься над подарком (может, тёплый шерстяной свитер был бы лучшим выбором, но она просто не успела бы сходить даже в Хогсмид), поэтому она вынужденно выбрала что-то из уже имевшихся у неё вещей — кажется, этот набор тоже был подарком от кого-то, но сейчас это было не важно.

— Если бы ты предупредила меня чуть пораньше, я бы успела купить ему то же, что и Гэвину, но, думаю, Северусу всё равно понравится.

Минерва не стала допытываться, что её мама выбрала для молодого человека. Она могла быть спокойна, что без подарка он не останется, да и её братья с сестрой наверняка даже в последний момент что-нибудь придумают.

Монотонная, однообразная работа ножом доставляла спокойное чувство удовлетворения. Её руки, не привычные держать что-то, кроме палочки, двигались медленно и осторожно, но и торопиться было некуда. В такие моменты она начинала понимать, почему Маргарет с таким удовольствием помогала маме на кухне. Какая-то особенная близость скрывалась за этими совместными делами. Обыкновенные, повседневные слова обретали двойственный, тайный смысл, когда произносились наедине. В этой созидательной атмосфере, окутанной теплым дрожжевым запахом подходящего теста, ей нестерпимо захотелось поделиться тем, что она сама толком не понимала.

Изабелл уже надела вышитый Маргарет фартук и принялась своими изящными, но сильными руками вымешивать хлеб. Она не повернулась на тихие слова дочери и долго ни единым жестом не давала понять, что услышала её:

— Мне кажется, в Хогвартсе случилось что-то очень неправильное.

Вздыхало и шлепало по деревянной поверхности стола мягкое тесто, уже как будто содержавшее в себе и вкус и запах хлеба, которым ему только предстояло стать. Из гостиной слышались чьи-то приглушенные голоса.

— Поэтому ты решила привезти его с собой? — наконец спросила Изабелл.

— И да, и нет. Я до сих пор так и не поговорила с мистером Снейпом, и сама толком не знаю, в чём дело…

— Если ты сомневаешься, значит, что-то и правда не в порядке, — после этих безапелляционных слов уверенность матери передалась и дочери.

Минерва вздохнула, продолжая размеренно чистить картофель. Миска с водой перед ней постепенно наполнялась корнеплодами.

— Я не знаю, кто именно виноват в произошедшем, но, как ни посмотрю, всё равно получается, что главная ответственность лежит на преподавателях.

— Даже если это так, нет смысла слишком много задумываться о том, что было сделано неправильно — тем более другими людьми. Сконцентрируйся лучше на том, что можно исправить сама.

Проще было сказать, чем сделать! Минерва не знала, чем она могла помочь этому ребёнку, а чем бы только навредила. Но хотя бы сомнения об уместности самого его присутствия здесь, что одолевали её в самом начале, теперь почти исчезли. С каждым часом она всё больше была уверена в том, что поступила правильно, предложив это необычное решение Дамблдора и настояв на своём несмотря ни на что.

Её мать была права: если Минерва надеялась хоть что-то изменить к концу каникул, ей нужно было начинать действовать как можно быстрей. Сейчас, дома, у неё в арсенале были только слова, но и они могли стать достаточно грозным оружием, если ей только удастся добиться от юноши правды. А потом, когда прийдёт время возвращаться в Хогвартс… Об этом ей предстояло подумать уже после Рождества.

***

Она хотела наконец поговорить с мистером Снейпом ещё перед ужином. Разговор с матерью заставил её быть полностью откровенной хотя бы с самой, и Минерва призналась, что откладывала этот разговор из малодушного страха. Она боялась узнать, какую роль в случившемся играл Дамблдор, боялась узнать, что именно сделал Сириус Блэк, что это хранили в тайне даже от неё самой, боялась даже того, как близко мистер Снейп оказался к смертельной опасности… Но, хотя страх был знаком ей также, как любому другому, ни один человек на свете не мог бы обвинить её в трусости. Поэтому, стоило Минерве только самой понять, что удерживало её последние пару дней от откровенного разговора, и она тут же преисполнилась желанием сегодня же, как можно быстрей наконец разобраться, что же случилось тогда в середине осени, после каких событий Северус Снейп начал меняться буквально на глазах.

— Мистер Снейп, вы не хотели бы посмотреть огород моей матери на заднем дворе?

Тот посмотрел на неё враждебно, но явно не готов был отказаться вслух. Как назло, Генриетта встрепенулась от этой идеи:

— И правда, пойдём, покажем тебе задний двор.

Её старший брат, явно успевший получить нагоняй за драку от отца и поэтому ужасно недовольный, тоже слегка оживился:

— Пошли, не сидеть же целый день дома.

За ними увязались и Вильям, и даже Мередит, которую на этот раз тоже отпустили со старшими детьми, раз уж они не собирались уходить дальше ворот. Разумеется, Минерва не стала их останавливать — ведь она изначально рассчитывала на то, что подростки подружатся между собой, и пока не оставляла этой надежды.