— Холодно, — шептал Джон, кутаясь в шерстяной плащ, — холодно..
Когда Робб открыл глаза, он наткнулся на мутный взгляд брата.
* * *
Эддард положил ладонь на лоб забывшейся супруги. Как и два года назад, рожая, жена гнала его прочь. И, как и в прошлый раз, Нед знал — завтра она будет благодарна за то, что он не ушел. По словам Лювина, эти роды были проще предыдущих. Девочка чуть ли не сама вылезла из матери.
"Сильная воля", — сказал тогда мейстер с легкой улыбкой.
Она кричала так, что вьюга за стенами, должно быть, пугалась этой малышки. Её глаза цвета закаленной стали напомнили ему Брандона — и Джона Сноу, отчего сердце лорда Винтерфелла прекратило радостный пляс.
Нед и сам хотел сейчас лечь рядом с женой и забыться в усталом сне, но где-то там, в маленькой комнате, замерзал мальчик, которого он обязан был защищать от всего.
— Вы дадите ей имя, милорд? — напомнил о себе Лювин. Его голос был похож на скрип страж-деревьев.
"Лианна", — чуть было не сказал Нед, но вовремя остановился.
Видят боги, он желал дочери смелости, красоты и гордости сестры, но не желал малышке её судьбы.
— Арья. Её зовут Арья Старк.
Эддард поцеловал дочь в лоб и едва вырвался, когда маленькая ручка ухватила его за нижнюю губу. Потом он оставил легкий поцелуй на щеке своей супруги и широкими шагами вышел из покоев.
Лишь чтобы застать улыбающегося Робба.
— Он жив, отец! — закричал тот, едва завидев Неда. — Он открыл глаза! Я видел…
Дальше кричать Эддард ему не позволил.
— Твоему брату нужен покой.
Робб замер, поклонился и, уже гораздо тише, заговорил:
— Я могу остаться с ним?
Боги, как же он напоминал сейчас Брандона. Старший брат Неда отказывался отходить от кровати сестры, когда та болела, а если отец выгонял его силой — пробирался ночью и спал рядом с её постелью, на шкурах.
— Ты можешь навестить его завтра, Робб. — Нед положил руку на плечо сына и попытался заглянуть ему в глаза. — Ты сделал для него все, что мог сделать брат. Я горжусь тобой.
Робб опустил взгляд, что-то пробормотал и выбежал из комнаты.
"С падением Джона все не так просто", — сразу же понял Нед.
Но еще он знал, что секреты — это то, что делает братьев братьями.
Лювин пришел спустя четверть часа. Мейстер был уже стар, а из комнаты Джона в покои Кейтлин ему пришлось бежать. Сейчас Лювина под локоть поддерживал Джори, почему-то винящий себя в случившемся с Джоном — молодой гвардеец очень привязался к мальчику, растущему без матери.
Пока Эддард был один, Джон дважды открывал глаза, оглядывал комнату пустым взглядом и вновь забывался в болезненном сне.
Лювин долго его осматривал, прикладывал ухо к груди, стучал по спине, где расплылся огромный синял, щупал шею.
— Ему повезло, — удивил мейстер Неда. — Будь лед толще, падение бы его убило, а не будь льда вовсе, он бы не смог выбраться из рва. Хотя я не понимаю, как мальчик смог дышать, плыть и вообще оставаться в сознании после такого удара, — Нед открыл рот, чтобы задать вопрос, волновавший его куда больше, чем толщина льда, но мейстер продолжил: — Ушибы сильные, но не опасные. Гораздо хуже то, что он провел несколько минут в ледяной воде, а потом — на холодном воздухе…
Мейстер говорил долго, но все, что Нед понял — Джону предстоит пережить несколько дней горячки.
Эту ночь Нед провел рядом с постелью Джона. Эддард прошел войну, терял друзей, видел, как его сестра умирает у него на руках.
Видят боги, никогда еще ему не было так страшно, как в эту ночь.
Джон дышал неровно, с хрипами, и иногда вздрагивал от боли в спине, а Нед мог лишь беспомощно на это смотреть. Каждый вздох Джона казался последним, и хранитель Севера вскакивал, склоняясь над мальчиком, чтобы услышать свистящий, болезненный вдох. В тенях, отбрасываемых огнем на стену, Нед видел свою умирающую сестру, маленькую девочку Рейнис, с кровавым месивом вместо груди, грудную девочку, которой не хватило сил жить, принца Эйгона, разорванного надвое, летящую навстречу скалам Эшару Дейн. Он не смог их спасти… неужели боги накажут Джона вместо него?
Когда дверь скрипнула, Нед выхватил кинжал быстрее, чем понял, что делает. Слуга замер на пороге — он всего лишь собирался подбросить дров в камин.
— Вон, — одними губами произнес Эддард.
Слуга убежал так быстро, что Нед даже не успел увидеть его лица.
Нед сам подбросил в камин дрова и вновь сел рядом с Джоном. Холодный воздух, ворвавшийся, когда слуга открыл дверь, заставил мальчика задрожать и сжаться в комок под кучей шкур.
Джон ненадолго очнулся лишь утром. Восторженная улыбка, появившаяся на бледном лице, и неверяще расширившиеся глаза едва не заставили Неда заплакать.
Он напоил Джона горячим, вонючим отваром — тот выпил, не морщась, продолжая смотреть на отца. Потом Эддард поцеловал мальчика в лоб и ушел, прислав к Джону слуг.
Следующую ночь рядом с ребенком был Лювин. По его словам, если Джон сможет пережить третью ночь — выживет. Вся его спина была одним черным синяком, а к хрипам добавился жуткий кашель, но теперь он хотя бы был в сознании.
Третью ночь с ним провела Кейтлин. Его жена, лично вскормившая первых двух детей, отдала новорожденную дочь кормилице, чтобы ухаживать за бастардом.
Когда же он утром увидел жену — бледную и с мешками под глазами, держащую Джона за руку, Нед, впервые с тех пор, как покинул Орлиное гнездо, искренне улыбнулся.
Через десять дней Джон уже мог вставать, а к следующей луне кошмарный ушиб полностью прошел.
Нед сам познакомил Джона с Арьей, его младшей сестрой. Едва Они подошли к кроватке, девочка кинула в них какой-то фигуркой. Вырезанный из дуба орел ударился о грудь Неда и упал на пол. Потом Арья ухватила потянувшегося к ней Джона за палец, пытаясь добыть из него молоко.
Джон замер, улыбаясь так широко, что становился совершенно непохожим на Неда. Свободной рукой мальчик погладил сестру по голове, покрытой темными волосами. Потом он легонько ткнул её в нос пальцем. Девочка удивленно уставилась на старшего брата и улыбнулась беззубым ртом.
— М-можно? — заикнувшись, спросил Джон, а после кивка Эддарда, аккуратно, будто та была сделана их мирийского стекла, поднял сестру. Обычно дети кричат, когда их поднимают, но Арья, оказавшись на руках брата, лишь захихикала.
— Привет, — он наклонил голову, почти касаясь своим носом носа сестры — Я твой сводный брат, Джон.
Арья продолжала хихикать.
На следующий день, за обедом, стюард сказал, что кто-то украл из зимнего сада три маргаритки, а их всего было лишь несколько десятков. Нед спросил Джона, не те ли это маргаритки, лепестки которых валяются у кроватки Арьи. Тот, жутко смущаясь, рассказал, что сестра начала бить его маргаритками по лицу.
Нед посоветовал подарить сестре игрушку — и Джон неделю пропадал у резчика по дереву, после чего принес корявую фигурку, похожую на пузатого волка, овцу и, немного, ворона с плоским клювом. Арья, улыбаясь, запустила её Джону в лоб.
На следующий день в зимнем саду пропали несколько незабудок.
Обычно лорд Старк бывал в богороще в одиночестве, но этот раз был исключением. Они стояли перед сердце-древом, и Эддард легко сжимал плечо сына.
— А почему без Джона? — растерянно спросил Робб. — Он любит богорощу больше, чем я. Это потому, что он бастард, да?
На мгновенье Нед сжал челюсти до боли. Он надеялся, что это слово и его значение дети узнают не раньше, чем возьмут в руки сталь.
— Нет, Робб. Джона тут нет потому, что он не станет лордом Винтерфелла, — хотел бы Нед слово в слово повторить отцовскую речь, но второй сын не знал, что отец говорил его старшему брату. — Слушай меня, запоминай, что я говорю, и не перебивай. Слова нашего дома — зима близко. Мы северяне, Робб, а Север холоден и жесток. Нужно быть сильным, чтобы жить здесь, а чтобы править Севером, нужно быть сильным дважды. Ты не должен пировать, когда наступает зимний голод, ты не должен носить шелков и золота — они созданы не для Севера, ты не должен продавать еду осенью. Если ты когда-нибудь приговоришь человека к смерти — отнимай его жизнь сам. И самое главное — всегда защищай свою семью. Теперь ты можешь задавать вопросы.
