– Ты про что это сейчас? – не понял его Орлов.

– Я про клад.

Орлов аж весь передёрнулся от досады:

– Вот скажи, ты дурак или прикидываешься?! Ты ради чего мне столько времени по ушам ездил – «неправильно это, непорядочно»? Что, сразу нельзя было согласиться? Я ж тебе с самого начала предлагал всё оставить и поделить!

– Так ведь я тогда ничего не знал! A вы сами хороши – зачем вы всех обманули?

– Когда это я успел? Да ещё всех?

– Не увиливайте – вы ведь знали ту девушку. Очень близко знали. И имя её отлично помните. Её звали Кира Карьялайнен, верно? Мне медсестры в больнице рассказали – она с ними работала, когда вы лечились там после ранения. И украшения эти вы сами ей подарили.

– Да я многих баб тут знал и до сих пор знаю, сам сегодня видел. И много чего кому дарил – разве всё упомнишь?

– И фамильное серебро тоже раздавали кому попало, направо и налево? Может, хватит уже прикидываться? Всё вы отлично помните… A меня вы простите – откуда мне было знать, что эти вещи для вас так много значат?

– Да ничего они для меня не значат! – ответил Орлов, рывком трогаясь с места, и для вящей убедительности повторил по слогам: – Ни-че-го!

– Да, погода совсем не лётная… Погода шепчет: займи, но выпей, – заметил Орлов, когда они вырулили с окраины Петрозаводска обратно на загородную трассу. – A нам и занимать не надо – всё с собой!

Уже стемнело, небо ещё днём затянуло низкими свинцовыми тучами, и теперь ветер гнал косой дождь прямо в лобовое стекло УАЗа, а лес и дорогу впереди то и дело освещали пока что беззвучные вспышки зарниц. Орлов снова достал свою заветную флягу, уже наполненную под горловину Людиным самогоном.

– Вы опять за своё?! – возмутился Олег. – Что, до дома не потерпеть? Совсем трубы горят?

– Горят! – ответил ему Орлов. – С самого утра горят…

– Я даже догадываюсь почему. Это ведь она из-за вас тогда, да?..

Наконец Олегу удалось пробить брешь в броне напускного равнодушия и вывести Орлова из себя:

– Слушай, рот закрой, а?! A не нравится что-то – тогда, вон, вылезай и пешком иди!

– И пойду!

– Ну и иди!

– Я серьёзно.

– Я тоже.

Орлов остановил машину и выкинул рюкзак Олега прямо в придорожную грязь, словно солдатский «сидор». Олег спрыгнул следом, сморщившись от боли, и со злостью захлопнул за собой дверь, а Орлов «врезал по газам», на прощание обдав его с ног до головы водой из лужи.

– Вот ведь сучий потрох! – выругался Олег в полный голос, не стесняясь никого вокруг, – всё равно поблизости не было ни души. – Хорошо ещё, сапоги догадался обуть, а не кеды…

Олег поднял воротник своей штормовки и огляделся по сторонам: он оказался один посреди безлюдной трассы, в кромешной темноте, на холодном ветру и под проливным дождём, голодный с утра и промокший до нитки. Позади остался город Петрозаводск, куда возвращаться уже не было смысла; впереди лежал не один десяток километров до следующего населённого пункта, а справа и слева к дороге подступал непроходимый лес. Олега утешало только то, что стоял август месяц, а не февраль, и у него был сломан большой палец на ноге, а не берцовая кость; однако его положение вряд ли можно было назвать завидным.

Пока Олег прикидывал, как ему лучше поступить: идти вперёд по трассе, попытаться остановить попутную машину или заночевать на месте в ожидании утра, он вдруг увидел при свете молнии мужскую фигуру, двигавшуюся в его сторону через стену дождя.

Сперва Олегу подумалось, что это в Орлове проснулась совесть и он решил вернуться за своим пассажиром, которого так беспардонно высадил в непогоду на ночной трассе. Но скоро Олег понял, что обознался: шагавший ему навстречу мужик был с бородой, и шёл он совершенно голым. Из-за спины его торчал гриф какого-то струнного музыкального инструмента, а в руках он нёс белый коровий череп с рогами.

– Мама дорогая!! – произнёс Олег, протёр глаза и ущипнул себя за ляжку – однако явившаяся ему обнажённая натура оказалась не сном, а явью.

Примечания:

1. «КАТОК И СКРИПКА» (1960 г.) – дебютная (дипломная) работа режиссёра Андрея Арсеньевича Тарковского (1932–1986) о трогательной дружбе дорожного рабочего с маленьким музыкантом. На съёмках этого фильма ни одна скрипка не пострадала.

2. Чална́ – посёлок в 12 км от г. Петрозаводска. Рядом находится аэродром «Бесовец», который с 1939 г. служит базой для различных подразделений истребительной авиации.

3. «Такая рыжая-рыжая. И губы у неё все время трескались…» – цитата из кинофильма «Зеркало» (1974 г.) А. А. Тарковского.

4. «Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете…» – четверостишие из стихотворения «Жизнь, жизнь» (1965 г.) Арсения Александровича Тарковского (1907–1989).

5. Шуя – река бассейна Онежского озера, протекающая на юге Карелии, в том числе по территории Прионежского района недалеко от г. Петрозаводска.

6. «Мчались танки, ветер поднимая…» – куплет из песни «Три танкиста» (1939 г.), автор слов – Борис Савельевич Ласкин (1914–1983).

– Здравствуй, путник! – как ни в чём не бывало приветствовал Олега голый незнакомец. – Ты из какой варны?

– Я не из Варны, я из Суоярви, – ответил ему Олег, не поняв смысла вопроса. – A сейчас я в Ленинграде учусь, в университете.

– Значит, брахманом будешь! Аура у тебя хорошая, золотистая. И звонкая, как колокольчик.

– Так у меня в детстве прозвище было «Колокольчик». Меня так моя прабабка называла. A вы сами-то откуда такой? И чего нагишом гуляете? Одежда ваша где?

– Что естественно, то не безобразно. A одежда – да вот она, – ответил нудист, повернувшись спиною и показав болтавшийся у него за плечом оранжевый узелок. – Что толку надевать? Всё равно намокнет – хоть выжимай.

– A вввы зззамёрзнуть не боитесь? – спросил Олег, у которого от холода уже не попадал зуб на зуб.

– Не-е, я закалённый! Всю зиму в проруби купаюсь.

– А-а, так вы этот, морж?

– И этот тоже.

– A что у вас за балалайка за спиной?

– Это, добрый человек, не балалайка – это ситар. Народный индийский инструмент. Хочешь, сыграю?

– Нет, спасибо, что-то нет настроения… A череп вы где взяли? И главное – зачем он вам нужен?

– Так затем и нужен, что это Корова! A кто есть корова?

– Ну, крупный рогатый скот… A ещё «Завтрак туриста»…

– Это для других она – завтрак туриста! A для нас, просветлённых, корова – священное животное! Гау-Мата – «Корова-Мать» по-древнеиндийски. Это, между прочим, мой тотемный покровитель.

– Так вы индус?

– Был им. В прошлых жизнях.

– Ну, тогда не «был», а «бывал».

– Верно сказано! A ты, смотрю, тоже из наших, из просветлённых?

– Да нет, я на химика учусь. Просто женат на филологе, – ответил Олег, слегка приукрасив свой семейный статус.

– A сюда как попал? В стройотряд приехал?

– Нет, в стройотряде я в июле был. Коровник строил.

– Хорошее дело, благочестивое! – похвалил Олега голый мужик.

– A здесь я случайно оказался, – продолжил тот. – Меня один тип в город повёз, а на обратном пути бросил тут, посреди дороги. Короче говоря, козёл ему тотемный покровитель!

– Тоже неплохо. Между прочим, очень сильный покровитель! Повелитель молнии и грома, посредник между небесным и земным. Аджа-Экапад – это из санскрита.

Как раз в этот момент у них над головами сверкнула ветвистая молния, и по окрестностям прокатился оглушительный раскат грома.

– Ну, видно, он и наслал на нас это ненастье, – сказал Олег, поёжившись от холода. – Слушайте, я пойду, ладно? Вам-то что, а я хотя бы согреюсь на ходу.

– Ну тогда пошли вместе!

– Так вы же в другую сторону направлялись – разве нам с вами по пути?

– Да кто же из нас заранее знает, с кем ему по пути?