– Да вы опять не поняли друг друга! – сказал Нестор со смехом. – Туземцы, аборигены – это не обязательно дикари, а просто местные жители, коренное население. Вот, мы у себя в Ленинграде – ленинградские туземцы. A мои коллеги из Москвы – московские туземцы. Так что вы не обижайтесь – просто Лизонька так шутит, играет словами.

– А-а-а… Вот оно что…

– A кто ещё здесь водится? – снова спросила Аля у Володи.

– Да много кого – лоси, лисы, зайцы, глухари…

Но Алю интересовало совсем другое:

– A как же лешие, водяные черти, морской царь? A Глиняный Ванька? A правда, что окно в трясине – это глаз ведьмы, закатившийся в болото? И что в лебедей вселяются души злых колдунов? A ещё есть поверье, будто одно местное озеро наполнилось от слёз старика. A в Ладожском озере до сих пор обитает какой-то неизвестный науке ящер.

– Ну ты и фантазёрка! – рассмеялся Володя. – Да откуда им тут взяться, всей этой нечисти? Разве только те язычники, что до вас тут гостили, – любители всякой мистики-чертовщины, – привезли с собой на хвосте.

– A хочешь увидеть ведьму? – спросил Руслан у сестры, дёрнув её сзади за косу. – Вон туда глянь!

Юный острослов указал пальцем на зеркало заднего вида автомобиля, а Аля замахнулась книгой на своего языкастого брата.

– Ладно, ребятки, не надо ругаться, а тем более драться! – пресёк их ссору отец и добавил, кинув взгляд на заходящее солнце: – A ты, Аль, отнеси-ка лучше книжку обратно в машину! Или ты с нею в лес идти собралась? Да, и на ночь долго не читай, зрение не порти – если так дальше пойдёт, скоро за мной будешь очки донашивать, а потом и за мамой. Или я у тебя и эту, и другие книжки отберу. Вместе с одеялом и фонариком.

– Ну что, – предложил Володя, – как обычно, девочки – на восток, мальчики – на запад?

– A где тут восток? – спросила Яна.

– Там!!! – ответили ей все в один голос, показывая направо.

– Ну ты, мать, даёшь! – усмехнулся Нестор. – Мы же всё время от Ленинграда на север едем, пора бы уже выучить! Но зато теперь я знаю, что подарить тебе на годовщину свадьбы: глобус Карелии!

– Вот сам и будешь крутить свой пёстрый глобус! – надула губы Яна. – Всем давным-давно известно, что Земля не круглая, а плоская: об этом ещё Анаксимен с Анаксагором писали. Они писали, а я читала – причём в оригинале!

– A я тоже, пожалуй, схожу на восток, – заявил Руслан. – Надо же кому-то за девочками приглядеть?

– Я что-то не расслышал префикс: приглядеть или подглядеть? – переспросил его Нестор. – Нет уж, малыш! Давай-ка, двигай на запад, со всеми мужиками!

«Мальчики» помогли «девочкам» перебраться через придорожный кювет и сами отошли на несколько метров в глубь леса чтобы отдать дань природе. Там их пути ненадолго разошлись. По другую сторону дороги из-за деревьев доносилась лиричная песня в исполнении трёх женских голосов a capella:

Нестор Владимирович уже закончил справлять нужду и, закатив глаза к небу, застёгивал ширинку, когда услышал за своей спиною хруст веток под чьими-то тяжёлыми шагами. Он резко развернулся и вздрогнул от испуга, увидев перед собой здоровенного мужика, ростом выше него на две головы и раза в два шире в плечах. Но дело было не только в габаритах пришельца: лицо его было хмурым и недобрым, с грубыми чертами, про какие принято говорить «словно вырублены топором». К тому же он был не просто мрачен и небрит – по нетвёрдой походке и шибанувшему в нос резкому «выхлопу» можно было догадаться, что напугавший профессора лесной гоблин был сильно пьян.

– Ты хто? – спросил он Нестора с явным вызовом в голосе.

– Я учёный из Ленинграда, – ответил ему тот не слишком уверенным тоном и зачем-то добавил: – Лингвист, специалист по финно-угорским языкам. Диссертацию защитил на материале местной топонимики.

Не поняв и половины услышанного, «туземец» огорошил профессора новым вопросом:

– A я хто?

Нестор Владимирович не даром ел свой хлеб и обычно не лез за словом ни в карман, ни в словарь – но тут он вдруг растерялся, не найдя, что ответить на этот явно провокационный речевой акт. Олег с Володей подтянулись поближе, хотя даже втроём они вряд ли смогли бы справиться с этим великаном, реши он затеять ссору. Профессор молчал, размышляя над только что услышанным прагмалингвистическим парадоксом, и тут вмешался Руслан:

– Кто-кто… Туземное инкогнито́!

Нестор Владимирович на всякий случай взял сына за плечи и спрятал за свою спину. Мужик смотрел на них обоих сверху вниз мутным взглядом, и пока он переваривал новую порцию словесной информации, к нему обратился Володя:

– Ты, Медведь, давай! Иди уже, куда шёл! Не ищи себе тут заводок!

– Да, только не направо, – добавил Руслан (а Олег в это время прикидывал, не пора ли метнуться через дорогу на выручку «восточному гарему»). – A не то сам в штаны надуешь от визга. Туда наши девочки пошли, тоже по мокрому делу.

Медведь смерил мальчика хмурым взглядом своих почти бесцветных, глубоко посаженных, слегка раскосых глаз, затем развернулся и ушёл обратно в лес, что-то бормоча себе под нос и помахивая тяжёлой, как кувалда, рукою.

– Какое одухотворённое лицо! – заметил Нестор, сам едва переведя дух.

– Да уж, – согласился Олег. – Живая иллюстрация к поговорке: «Сила есть – ума на надо».

– A ты, оказывается, тот ещё мастер слова! – сказал профессор своему находчивому сыну. – Только ты в последнем слове ударение не на том слоге поставил.

– Ещё бы немного, пап, и он бы тебе самому ударение поставил – под глазом! – ответил Руслан.

– Ты, парень, больше так не шути! – предупредил его Володя. – Это ж был Витька Кархунен! Он как раз за мокрое дело отсидел – только недавно освободился.

– Да ну? – удивился Олег.

– Ага! Сначала пил по-чёрному, пока бесы с потолка падать не начали. A потом двоих наших положил насмерть голыми руками. Чего-то там не поделили спьяну.

– A как он тогда оказался в погранзоне? – снова удивился Олег.

– Как, как… Сам видишь, какой нынче в стране бардак творится! Знаешь наверняка, какая буза у нас на верхах готовится.

– Это вы про декларацию о государственном суверенитете республики?

– Про неё, родимую… Если так дело дальше пойдёт, то и граница скоро совсем в другом месте ляжет.

– A что вы сами об этом думаете? – спросил Нестор Володю.

– A чего тут думать? Нам терять нечего – хуже всё равно уже не будет. A то ведь что получается: в лесу живём, а дерево спилить не можем чтобы крыльцо гнилое поправить – права такого, видишь ли, не имеем! Им же из Москвы виднее, где пилить, когда и где рыбу ловить. У них там большая политика! A нам-то как жить? В магазинах давно шаром покати… Нет, мы ещё как-нибудь прокормимся: грибы, ягоды, рыбка, молоко козье да мёд олонецкий. A вот как вы у себя в городе будете крутиться-выживать?

– Ну, вас послушать, так мы сюда не из Ленинграда, а прямиком из голодного революционного Петрограда прибыли! Да никто у нас не бедствует, просто у страха глаза велики.

– Да, конечно, с чего вам бедствовать, когда каждый месяц посылки с гостинцами из-за границы!

– Ну, по правде сказать, далеко не каждый месяц. Просто мои коллеги из Финляндии помогли нам снарядиться в экспедицию, – объяснил Нестор. – …Ладно, что-то заболтались мы тут. Давайте-ка назад выдвигаться, пока наши дамы нас не хватились!