Звоню дядиному знакомому, чтобы он проверил телефон. Ему достаточно нескольких минут, чтобы назвать мне конечную станцию метро - место ее последнего выхода в сеть. Хотя бы жива. Это не в стороне Одинцово и даже не в стороне ее тети или санатория отца.  Что она там забыла? Ночью? И что еще я про нее не знаю?

Звонок с незнакомого номера  сначала вводит в оцепенение. Первая мысль - только бы с ней ничего не случилось. Но, возможно, ей нужна моя помощь, поэтому следом провожу по экрану и принимаю вызов. 

- Да.

- Марк? - Слышу мужской голос, вроде бы знакомый, но узнать, кто это, не могу. 

- Да, Марк, кто это? 

- Где моя дочь и что с ней? - По резкой манере узнаю отца Гаечки. И, раз звонит сам так поздно, значит, с ним ее тоже нет, и они не разговаривали. Откуда тогда он узнал, что она пропала. Неприятное предчувствие скользит по позвонкам.

- Не знаю, а что такое?

- Как спать с ней, так ты знаешь, а где она находится ночью нет? - Вздыхаю в ответ. Сейчас он прав. Как никогда. Я должен уже весь город поставить на уши и ее найти. А сам лишь трясу языком, ничего не делая.  - Соседка сказала, что минут пятнадцать назад к нам в квартиру стучали и искали Алису.

- Парень с девушкой?

- Да, и девушка, похоже, ее подруга Лера.  

- Да, это мои знакомые, помогают ее искать. 

- Почему она попала? Что ты натворил? Изменил что ли? 

- Ничего я не натворил. 

- Что ты, сукин сын, сделал? - сквозь зубы проговаривает Николай Иванович. - Если с моей дочерью что-то случится из-за тебя, лично придушу.

- Я только слез с самолета, а натворила ее подруга со своим приятелем. Влезли туда, куда их не просили. 

- Ты на других не перекладывай вину. Сам сдохни, но дочь мою найди, понял?

- Если сдохну, то искать будет некому, - повышаю голос в ответ.

- Ты меня услышал.

- А вы мне приказы не давайте. Я сам знаю, что делать. 

- Знает он. Сообщение она мне написала странное около часа назад. 

- Какое?

- Пап, я люблю тебя, и ты был прав на счет буржуазии. Так что ты сделал, буржуазия? Это ведь про тебя. Как только ты появился, все пошло не так, - Тяжело вздыхает и дрожит голосом, распространяя тревожные вибрации. - Она как будто прощалась.

- Я ей попрощаюсь. - Злюсь в ответ и на него за такие мысли о дочери.  Нашла блин, из-за чего прощаться. - Лучше скажите, вам знаком этот район. - Называю место, где она была в сети последний  раз. - У нее там есть знакомые или что-то особенное. Почему она туда поехала?

- Ну конечно, - усмехается и выдыхает с облегчением. 

- Знаете это место?

- Знаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кладбище. Теперь я могу хвастаться, что у меня есть знакомая, которая не боится ночью поехать на кладбище и даже уснуть на лавочке перед могилой. Даже меня передернуло от этого вида. Как и бригаду врачей скорой помощи, которых я вызвал на всякий случай. 

Она лежала на скамейке. Обняв себя и подтянув ноги к груди. Рядом стояла откупоренная бутылка вина. А перед могилой ее матери зажженная свеча освещала портрет на гранитном пьедестале. Дотронулся до Алисы кончиками пальцев и провел по прохладной коже. 

- Гаечка, поехали домой, - шепнул, чтобы не испугать, но она только сильнее себя обняла. 

- Давайте доставим ее в больницу и там осмотрим, раз уж мы приехали. У нее возможно переохлаждение, к тому же алкогольная интоксикация. 

Подхватываю ее на руки и, прижав к себе, несу к машине скорой помощи. Такая холодная. Веки припухли от слез. Стыдно за себя, что я причина этого ее состояния. Если бы не вызвал их, то отвез бы к себе и отогрел сам. Но лучше сейчас было отправить ее в больницу, а завтра забрать. 

Перед тем, как положить на кушетку, наклоняюсь и целую прохладные губы, чувствуя вкус алкоголя. Только теперь до конца понимаю, что с ней все в порядке. О ней позаботятся. Оставив девушку в машине скорой помощи, залажу в задний карман брюк, чтобы достать бумажник. Передаю врачу два косаря и прошу, чтобы наличие алкоголя не попало в историю болезни. Доза там небольшая, но зачем этим портить ей жизнь. 

Двери скорой захлопываются прямо передо мной, разделяя нас. Когда ее отец сказал, что в той стороне, где наблюдалось ее последнее появление, находится кладбище, где похоронена ее мать, все стало понятно. Алиса… Когда хреново, она едет на кладбище к маме, чтобы там напиться и лечь спать. Кто еще на такое способен, как не рыжая и бесстрашная Гаечка?! Даже мне было там некомфортно, а она спокойно лежала на скамейке и спала, словно вокруг не могилы, а другие кровати в хостеле.  Может, она связана с нечистой силой, рыжая ведьмочка. Хоть сейчас волнуюсь за нее, но не могу не улыбнуться ее бесстрашию. 

Достаю телефон и намеренно медленно ищу нужный телефонный номер. Должен позвонить и сказать, что нашел ее. Не привык и не боюсь трудностей, но не в этот раз... Чувствую свою вину за то, что это связано со мной, и что так много людей сейчас переживают и волнуются за нее. 

- Да, ты нашел ее? - взволнованный голос дрожит. В эти мгновения он звучит таким беспомощным. Вся его бравада и уверенность тает, когда дело доходит до его девочки. 

- Нашел, Николай Иванович. Там, где вы сказали. Не волнуйтесь. Я вызвал скорую, у нее общее переохлаждение и повысилось давление, но в остальном с ней все в порядке. - Про дозу выпитого спиртного для ее комплекции умалчиваю. 

- Это из-за тебя, да? 

 Медленно выдыхаю, давая себе время собраться с мыслями. Насколько далеко придется зайти, объясняя ему. 

- Да, - не успеваю ничего сказать, как слышу жесткий выдох, кричащий своим молчанием “я так и знал”, - но она неправильно все поняла. Вернее это было недоразумение. - Тут же оправдываюсь перед ним. Потому что если и он не будет на моей стороне, то вернуть ее будет сложно. 

- Так даже лучше, - равнодушно и холодно произносит. И что-то подсказывает, что он ждал этого. Моего косяка или тогда, когда споткнусь. - Марк, пора поговорить по-взрослому. Она - девчонка, витает в облаках и грезит романтикой. И она, по правде, слишком хороша для тебя. Для твоего круга, для всей этой богемы. Ты испортишь ее этими деньгами. 

- Бред, - усмехаюсь ему. С языка хотят сорваться слова: "Меня же не испортило, а я вырос во всем этом". Но сам понимаю, насколько вру сам себе. Именно эта атмосфера денег и вседозволенности изменила меня.

- Я уже не молод, я болен, и сколько я проживу, неизвестно. И когда я соберусь свалить куда-то повыше, хочу знать, что о моей дочери есть кому позаботиться, что ее кто-то любит. А еще хочу увидеть своих внуков. - Не хочу это слышать. Все, о чем я сам себе запрещал думать, сейчас озвучивает этот человек. - Ты ведь не будешь на ней жениться. Ты с ней, пока тебе это интересно. И ты можешь еще несколько лет пользоваться ею, а она будет доверять тебе и ждать. Надеяться. А потом ты ее оставишь ради чего-то выгодного. - Каждое слово, как кадр кошмарного будущего складывается в одну общую ленту. Он будто видит насквозь мои мысли. Мой ад. - Я не знаю, что ты сделал. Но, если на этот раз обошлось лишь переохлаждением, то в следующий может случиться что-то непоправимое.  Я не переживу этого. Хоронить своих детей - это худшая  кара с небес. Поэтому сейчас самый подходящий момент уйти. Она на тебя зла, она не будет тебя прощать. И ты исчезни. Не проси ее вернуться, не ищи встречи. Отпусти. - Говорит отрывисто и уверенно. К горлу подступает тот самый злосчастный ком, про который все говорит. Нёбо сводит от боли, а в глазах щиплет. - Признайся себе, что она лишь временное развлечение. Не забирай у нее эти лучшие годы. Позволь ей быть счастливой. Не с тобой. Подумай над этим. Надеюсь, ты примешь правильное решение, и мы больше не встретимся. Спасибо, что нашел мою дочь и прощай. 

Он не ждет, когда я отвечу и отключается. Каждое его слово бьёт точно в то одно место, чтобы я открыл глаза и посмотрел на все стороны. Я добивался ее так долго, а теперь, как одержимый, не хочу отпускать. Но ведь это все порыв и страсть, которая пройдет, как только в поле зрения появится новая, усовершенствованная модель Алисы. Бросаю на соседнее кресло телефон и утыкаюсь лбом в руль.